Читаем без скачивания «Если», 2004 № 02 - Журнал «Если»

Я познакомилась с ним, когда он явился на одну из моих лекций о диалектах индейцев навахо: вообще он отличался чисто русским ненасытным любопытством, невероятной способностью к языкам и поразительной памятью — лучшей я ни у кого не встречала. Он занимал какой-то невеликий дипломатический пост, но чем занимался на самом деле, было никому не ведомо. Кроме, вероятно, наших спецслужб, которые, надо сказать, относились к нему с уважением — если сотрудникам спецслужб вообще знакомо такое понятие.

Я отнюдь не была уверена, что мы сможем распутать эту долбаную головоломку, но хоть по крайней мере получим удовольствие, работая мозгами.

Впокга/ро/тжж держали в резиденции вице-президента. Охраннику у ворот не понравились мои джинсы и футболка с надписью NARAL[13], так что пришлось почти целую минуту говорить в его булавку для галстука. За это время подошел Сергей.

— Сара! Ужасно рад встрече! Как поживает Ивен?

— Лучше некуда.

В свободное время Сергей выращивает кошек — в основном, снежных барсов и дальневосточных тигров.

— А как Впокга/ро/тжж, если, конечно, от нее что-то оставили для допроса?

Сергей кисло улыбнулся и повел нас в коридор, забитый докторами наук в умопомрачительно дорогих костюмах.

— Ваши ребята разрешили мне побеседовать с ней. Но она не желает разговаривать. Совсем.

Он употребил лагвианское местоимение, означающее «взрослая женщина, не беременная, чья сексуальная ориентация — не ваше собачье дело». И все это в двух слогах: лагвианцы просто чудеса творят с местоимениями.

— Не помешало бы узнать ее имя, — сказала я. — «Впокга/ро/тжж» означает всего лишь «пилот одноместного корабля». Возможно, у них табу на произношение имен вслух.

Случайно услышавший эти слова известный астрофизик презрительно фыркнул:

— Это высокоорганизованная раса: вы серьезно воображаете, будто…

Я заткнула его непристойным выражением, а заодно напомнила, что табу имеются у всех. Недоуменно моргнув, он отстал. Я поспешила дальше: походка Сергея мало чем отличалась от наступления марсианской боевой машины, хотя бывшие жены, скорее всего, вовсе не поэтому дали ему прозвище «Треножник».

— Разумеется, это может быть и ее настоящим именем, — сказал Сергей. — Но страшно подумать, как подобные имена характеризуют их общество. Я встречал множество Смитов, Куперов и Флетчеров, но никто из них не занимался изготовлением подков, бочонков или стрел… и ни разу не видел человека, по имени Программист или Астронавт.

Он устало покачал головой.

— Правда, я пробовал говорить с Впокга/ро/тжж на лагвианском, но со стороны это звучало, наверное, как лепет младенца. Да ты сама знаешь.

— Сергей, ты ведь однажды добился признания у черепа!

— Верно, но то был человеческий череп. Кроме того, на это ушли часы, а на сей раз у меня было всего тридцать минут, прежде чем заявился другой эксперт.

— Как они доставили ее сюда?

— Шестеро агентов Секретной службы подняли ее и отнесли в фургон, — ответил Пасторелли. — И заметь: она не сопротивлялась. Сейчас сидит в герметичной емкости из пуленепробиваемого стекла — по-прежнему в своем костюме: очевидно, в нем содержатся еда и воздух, вернее, хлор. И ни с кем не желает разговаривать. А через четыре дня прибудет корабль.

— Если она и пыталась связаться с кем-то из своих, — добавил Сергей, — то неизвестными способами. Возможно, лучи нейтрино или подпространственное радио. При мне она не издала ни звука. Наверное, слишком смущена.

— И что привело вас к этому заключению? — полюбопытствовал Пасторелли.

— Занятия антропоморфизмом.

— Понятно.

— Шпионы, — все охранники, цэрэушники и даже копы в гражданском были для Сергея «шпионами», — считают, что она не сопротивлялась либо потому, что шансы были неравны, либо желая сохранить силы. Лично я считаю, что обе версии — дерьмо, но лучших идей и у меня нет.

Я оглядела коридор, вернее, все эти костюмы и мундиры.

— Эти эксперты…

— Да?

— Среди них были женщины?

После секундной заминки Пасторелли покачал головой.

— Это совершенно секретное дело, и…

— Когда я могу получить свои полчаса?

— Бери мои, — сказал Пасторелли.

Я открыла рот, чтобы запротестовать, но он замахал руками и поспешно добавил:

— Чистый эгоизм. Это даст мне время что-то придумать.

Сергей ухмыльнулся и оставил нас.

— Спасибо, Луи, — прошептала я, как только он ушел.

— Не за что. Если уж этот ублюдок не смог из нее ничего вытянуть, где уж мне…

Я просмотрела записи приема и посмертные фото Тоуи, Мэлидона и Понци. И не заметила ничего, что позволило бы выделить их из толпы. Впрочем, я не лагвианка.

Впокга/ро/тжж лежала на подушках в своей комнате со стеклянными стенами, удивительно похожая на Сфинкса в Гизе. Если не считать того, что глаза, рты и носы были не на тех местах.

— Меня зовут Сара ван Елвен, — начала я. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

Ответа я не получила: с равным успехом она могла спать, находиться в ступоре или вообще умереть.

— Мы можем наполнить комнату хлором, если хотите снять костюм…

— Нет, — ответила она голосом, должно быть, позаимствованным в Королевской шекспировской труппе. Скорее всего, у тени отца Гамлета. — Спасибо.

— Еда?

— Спасибо.

Две самые насущные потребности — мимо. Остается еще одна, последняя.

— Что-нибудь почитать?

На этот раз она, представьте, шевельнулась!

— А это возможно?

— Разумеется. Все, что хотите. Мы в нескольких кварталах от Библиотеки Конгресса.

— «Библиотека» — это я понимаю. А «Конгресс»? Метод воспроизводства?

— Нет. Нечто прямо противоположное «прогрессу», — пояснила я. — Сейчас заставлю их принести терминал. Терминал — это маленький компьютер, соединенный с большим, а не ожидаемая продолжительность жизни.

Она взглянула на меня так, словно хотела улыбнуться, но не знала, как это делается. Я осторожно улыбнулась в ответ, ухитрившись не показать зубы (во многих культурах, даже человеческих, это считается дурным тоном или признаком агрессии), и, заметьте, никто в меня не выстрелил. Пока обошлось.

— Читает она без труда? — спросила я.

— Еще бы! — воскликнул Пасторелли. — Просто пожирает книгу за книгой и при этом следует достаточно разумному плану. Начинает каждый раз с энциклопедии, продолжает до более высокого уровня специализации и возвращается к энциклопедии. Изучила развернутые очерки истории человечества, вернулась к энциклопедии, потом занялась физиологией и психологией человека, а также психическими болезнями. В настоящий момент… — он глянул на монитор, — …читает работы по паразитологии.