Читаем без скачивания Избранные сочинения Том V - Михаил Бакунин

Словом, на заседаниях Центральной Секции, которые устраивались, впрочем, один только раз в месяц, обе партии, как и на общих собраниях, уравновешивали друг друга в продолжение некоторого времени. Потом, по мере того как образовывались цеховые секции, строительные рабочие, слишком бедные, чтобы платить два взноса, в свою цеховую секцию и в Центральную Секцию, мало по малу вышли из последней, и Центральная Секция стремилась явно стать тем, чем она стала вполне в настоящий момент: Секцией об'единенных цехов фабричных рабочих, секцией, состоящей исключительно из женевских граждан. Это слишком хорошо видно по тому духу, который господствует в ней в настоящий момент.

Для серьезной пропаганды принципов Интернационала и взаимного ознакомления и столь необходимой группировки характеров и серьезных и честных желаний, строительным рабочим оставались только их цеховые секции. Но эти последние тоже собирались только один раз в месяц, и собирались они всегда только для ежемесячных денежных отчетов или для избирания комитетов. На этих собраниях не может быть места для обсуждения принципов; и, что еще хуже, мало по малу цеховые секции привыкли ограничивать свою роль и деятельность простым контролем расходов, оставляя все остальное на попечение комитетов, которые превратились в некоторого рода, постоянные и всемогущие учреждения; естественным результатом этого было прекращение всякого значения секций в пользу этих комитетов.

Комитеты, состоящие почти всегда из одних и тех же лиц, стали смотреть на себя, как на коллективные диктатуры Интернационала, решая все вопросы, за исключением денежных, не давая даже себе труда опрашивать свои секции; и так как заседания их происходили при закрытых дверях, то, объединившись между собою под доминирующим влиянием комитетов Фабрики, они образовали невидимое, тайное, почти безответственное правительство всего женевского Интернационала.

Деятельность этого правительства, которое, руководилось женевскими интересами, могла итти лишь вразрез с самой целью и со всеми принципами Интернационала.

Группа Алльянса намеревалась бороться с этим положением вещей, которое должно было привести к тому, — мы это слишком хорошо видим теперь, — чтобы сделать из Интернационала политическое орудие буржуазного радикализма в Женеве. Для достижения этой цели группа Алльянса никогда не прибегала к интригам, в чем женевские интриганы осмелились ее потом обвинять. Вся ее интрига состояла в самой большой известности и в публичном обсуждении принципов Интернационала, Собираясь раз в неделю, группа приглашала всех на эти дискуссии, стараясь заставить говорить именно тех, которые на общих собраниях и на заседаниях Центральной Секции всегда молчали. Было взято за правило, что на этих собраниях де будут произноситься речи, но будут происходить собеседования.

Все, члены группы и не члены, могли брать слово. Эти уравнительные обычаи не нравились большинству рабочих Фабрики, так что, посещая вначале эти собрания в большом числе, они мало по малу перестали на них ходить; таким образом, фактически, секция Алльянса сделалась секцией строительных рабочих всех цехов. Она дала им средство, разумеется к великому неудовольствию Фабрики, формулировать свою мысль и сказать свое слово. Она сделала больше того, она дала им средство узнать друг друга, так что в короткий промежуток времени секция Алльянса представляла небольшую группу убежденных и «действительно об'единенных между собою рабочих.

Вторая причина сначала недовольства, а потом ярко выраженной антипатии главарей Фабрики по отношению к Секции Алльянса была следующая: Алльянс в своей программе, а также и во всех дальнейших дополнениях к этой программе решительно высказывался против неестественного союза революционного социализма пролетариата с буржуазным радикализмом. Основным принципом его было уничтожение государства со всеми его последствиями, политическими и юридическими. Это совершенно не входило в рас­четы господ буржуа — радикалов Женевы, которые, потерпевши фиаско на выборах в ноябре 1868 г., сейчас же задумали сделать из Интернационала орудие своей борьбы и победы; это не входило также в расчеты некоторых главарей женевской Фабрики, которые стремились ни больше ни меньше, как попасть в правительство при помощи Интернационала.

Таковы были две главные причины ненависти главарей женевской Фабрики к Секции Алльянса. Но обе эти причины, также как и вызванная ими ненависть, проявились в полной силе только позднее, начиная с июня 1869 г.

Возвращаясь к тому, что было сказано мною выше, я перечислю вкратце те услуги, какие группа Алльянса оказала делу социализма в продолжении зимы 1868 — 1869 г., как в Женеве, так и в других странах.

Начнем с других стран. Это члены Алльянса основали первые секции Интернационала в двух больших странах, в которых это Сообщество было совершенно неизвестно до того времени: Гамбуцци — в Неаполе и его окрестностях, Фриша — в Сицилии, Фанелли — в Мадриде и Барцелоне. Программа Алльянса была принята в Лионе, Марселе, Париже. И заметьте, все эти товарищи, далеко не желая организовать секции, стоящие обособленно, враждебные или даже только чуждые Интернационалу, строго повиновались статутам Интернационала и, в интересах организации рабочих сил, они всюду наказывали, больше чем это требовали эти статуты, самое строгое подчинение новых секций центральному руководству Генерального Совета, заседающего в Лондоне.

Под прямым влиянием принципов Алльянса, в Женеве было сказано первое откровенно социалистическое революционное слово. Я говорю об Адресе Женевского Центрального Комитета рабочим Испании, Адресе, редактированном Перроном и подписанном Броссэ, председателем, и Перрэ, секретарем Центрального Комитета.

Под влиянием тех же принципов и тех же тенденций, несмотря на упорные интриги главарей женевской Фабрики, Броссэ, трибун строительных рабочих и ненавистный человек для Фабрики, был избран председателем Федерального Комитета, учрежденного на романском с'езде в Женеве в январе 1869 г., и большинство этого комитета состояло из рабочих не женевцев.

Под тем же влиянием было освящено название, установлена и принята программа новой газеты Egalite[30], первого органа революционного социализма в романской Швейцарии, и позднее изменилась также программа газеты Рrоgres, издававшейся в Локле.

Словом, можно сказать без всякого преувеличения, что Алльянс, именно своей непосредственной деятельностью, выставил впервые откровенно революционно-социалистическую программу и вырыл пропасть между пролетариатом и буржуазией в Женеве, пропасть, которую никогда не удастся больше заполнить всем интриганам Интернационала.

Я должен сказать теперь несколько слов об оффициальном существовании Алльянса.

Эта группа, которая уже в ноябре 1868 г. насчитывала в свой среде гораздо больше ста членов, не могла окончательно сконструироваться, до принятия ее, как ветви или как секции Интернационала, Генеральным Советом этого Сообщества. Об этом принятии должно было, разумеется, хлопотать Центральное Бюро Алльянса[31]. Гражданину Ж. Филипу Беккеру, члену этого Бюро и личному и более или менее влиятельному другу членов Генерального Совета, было поручено единогласно другими Членами Бюро (Броссэ, Бакуниным, Перроном, Гета, Дювалем и секретарем Загорским) написать в Лондон. Он принял на себя эту миссию, уверенный, говорил он, в успехе и прибавив, что Генеральный Совет, который не имел права нам, отказать, несомненно поймет, после раз'яснений, которые он собирался ему дать, огромную пользу Алльянса.

Мы положились, стало быть, все вполне на обещание и уверение Ф. Беккера, доверяя слову человека, которого мы все считали одним из ветеранов социализма. Мы знали его тогда очень мало; я совсем его не знал. Опыт не показал нам еще тогда, что этот человек, прежде всего дипломат, соединял в себе огромную силу слова с не менее большим непостоянством характера; что он всегда остается очень доволен, когда его друзья компрометируют себя, но очень остерегается компрометировать себя самого и что, толкая других вперед, он всегда оставляет для себя возможность отступления. Факт тот, что вопреки всем своим обещаниям, он ничего не написал в Лондон или написал совсем не то, что говорил нам.[32]

В то время как имели место эти переговоры с Лондоном, или, полагалось, что имели место, — так как никто из нас никогда не читал переписки Беккера[33], — другие члены этой группы, а именно Ш. Перрон и наш теперешний большой враг Анри Перре, взялись потребовать от женевского Центрального Комитета принять нас, как секцию, в женевскую федерацию. Не имея сейчас под рукой всех своих бумаг, я не могу сказать в точности, в каком месяце это первое требование было представлено Центральному Комитету, в ноябре или в декабре. Когда оно было представлено, Центральный Комитет не был в достаточном составе, до крайней мере две трети его членов отсутствовали. Не было ничего решено, или, скорее, решено было отложить это решение, подождав с'езда романских секций, который должен был состояться в Женеве в первых числах января для окончательного учреждения Федерации Романских Секций.