Читаем без скачивания Двойная жизнь Чарли Сент-Клауда - Бен Шервуд

— Я обещаю, что стану другой, — сказала она, обращаясь к могильному камню. — Никаких больше самонадеянных авантюр на воде. Не стану дразнить судьбу. В общем, я буду хорошей девочкой. — Немного помолчав, она честно призналась: — На самом деле там я напугалась до смерти.

Она потерла лицо, потом провела пальцами по волосам. Обнаружила еще одну громадную шишку — на затылке. Больно-то так — даже если просто прикоснуться. Когда же это случилось? Наверно, в момент переворота. Подробности этой кошмарной ночи память благоразумно скрыла какой-то густой, почти непрозрачной пеленой, и Тесс смогла вспомнить лишь удары волн по корпусу, темноту в рубке и удушливую смесь запахов дизельного топлива и этой проклятой салатной заправки. Нужно помыться и поспать. Она посмотрела на свои руки: что ж, могло быть и хуже. Один распухший большой палец и один сломанный ноготь. По всей кисти и предплечью расплылся здоровенный синяк. Вот мама-то обрадуется. «Именно так, — скажет, — и должна выглядеть настоящая леди».

Тесс мысленно прошлась по списку необходимых дел, которые ждали ее до старта регаты. Перво-наперво в понедельник с утра пораньше нужно будет заглянуть в магазин морского снаряжения «Линн марин сапплай» на Фронт-стрит. У нее есть что сказать Гасу Суонсону по поводу этого проклятого спасательного костюма. Нет, сам по себе костюм очень даже ничего, но за протекающие сапоги она с него шкуру спустит, особенно после того, как он не дал ей на них скидку.

Потом нужно будет заехать в цех, и там… там ей предстояла встреча с Тинком. По правде говоря, разговора с ним она немного побаивалась. Сначала он проведет допрос с пристрастием, а затем им придется вдвоем облазить шлюп с носа до кормы и подсчитать ущерб. Оснастка, ясное дело, потребует серьезного ремонта. Штормовой парус придется перешивать заново. Корпус, скорее всего, нужно будет перекрасить. В общем, всей команде придется немало поработать, причем явно сверхурочно, чтобы закончить ремонт вовремя — к старту гонки.

— Да все я понимаю, — вслух произнесла она. — Это, конечно же, пустая трата времени, сил и денег.

Ей стало по-настоящему тяжело и грустно. Отец оставил ей кое-какое наследство и всегда хотел, чтобы она на эти деньги поездила и повидала мир. Сумма была не слишком большая, но он буквально надрывался на работе и экономил на всем, чтобы скопить эти деньги. Естественно, он не был бы в восторге, доведись ему узнать, как легко дочь тратит их на бесконечные дорогостоящие ремонты. Сам он был моряком старой закалки и недолюбливал дорогие фибергласовые катера и кевларовые паруса.

— Плавание под парусом, — любил в шутку повторять он, — это великое искусство промокнуть насквозь и подхватить простуду, добираясь в нужное место медленнее всех и за самые большие деньги.

И все же, если океан у тебя в крови — а морская вода и кровь почти идентичны по химическому составу, не раз повторял отец, ты ничего не сможешь поделать: будешь выходить в море независимо от того, во сколько это тебе обойдется и какова погода и сила ветра.

Несколько секунд Тесс сидела молча, и ей казалось, что она слышит отцовский голос. Боже, как он любил посмеяться над своими же шутками! Хлопал себя ладонью по колену, в глазах сверкали искры, и при каждом взрыве хохота лицо и шея наливались кровью. Теперь же в ее душе звучало лишь слабое напоминание об этом смехе. Частичка информации поступала из какой-то клетки серого вещества в память, и та уже делала свое дело: отцовский смех Тесс узнавала безошибочно. Ей хотелось сидеть так и слушать, ловя в тишине звуки, раздававшиеся где-то глубоко внутри ее. Но внезапно тишина была разрушена: до слуха Тесс донесся звук заработавшего мотора, переросший в дребезжание и вой. Это было похоже на работу циркулярной пилы. Звук доносился с противоположного склона.

Тесс вскочила на ноги и, поняв, что отцовского смеха ей в этом грохоте не услыхать, решительным шагом направилась к гребню холма, чтобы разобраться, кто, с какой стати и какого черта поднял на кладбище такой шум.

«Как ты распорядился своей бесценной возвращенной жизнью?» Эти слова Флорио крепко засели у Чарли в мозгу, и он продолжал думать над ними весь день, даже после того, как сам дух погибшего спасателя отправился в пожарную часть, чтобы незримо присутствовать на поминках по себе самому. Чарли продолжал выполнять привычную работу, но в его памяти постоянно всплывал вопрос, заданный Флорио. В семейном склепе Дальримплов он залил бетонный фундамент для нового памятника и во время работы все искал ответа на мучивший его вопрос. На Холме Вечной Памяти он спилил старый дуб, который надломился и опасно накренился после недавнего шторма. А упрямая мысль не давала ему покоя: как он распорядился своим вторым шансом?

Услышав крики гусей, Чарли поднял голову и увидел очередной птичий клин, который, заложив лихой вираж над кладбищем, удалился в сторону гавани. В одном Чарли был уверен: он явно потратил слишком много времени на бесплодную борьбу с этими злобными существами. Конечно, художники приходили сюда, желая поэффектнее запечатлеть летящих птиц на холсте. Пожилые дамы приносили им целые мешки сухарей и кормили бедных птичек. Но ни те ни другие не понимали, какой вред наносят эти обленившиеся, обнаглевшие птицы одному из объектов муниципальной собственности. Они паслись на кладбищенских газонах, пожирали цветы, гадили на памятники, а порой даже нападали на посетителей.

В этот тихий полуденный час Чарли подсел на скамейку, стоявшую у озерца, на которой уже расположился Джо Атеист, придумавший современный, высокотехнологичный метод борьбы с надоедливыми птицами, основанный на использовании целой армады игрушечных заводных корабликов с дистанционным управлением.

— Патрульный катер номер сто девять к атаке готов, — доложил Джо.

Мысли Чарли витали где-то далеко.

— Вот скажи, как ты думаешь, удастся тебе когда-нибудь в жизни сделать что-то по-настоящему важное? — спросил он.

— О чем ты говоришь? Вот оно — важное дело, — заявил Джо. — И мы должны добиться своего. Победа будет за нами.

Оглядев поле предстоящего морского боя в полевой бинокль, он поудобнее пристроил на коленях пульт управления с джойстиком.

— Нет, я серьезно. Думаешь, ты когда-нибудь чего-то добьешься? Рассчитывает ли на тебя Бог в каком-то деле?

— Бог?! — изумился Джо. — Ты что, издеваешься? Я верю в удачу. Вот и все. Или тебе везет, или нет. Помнишь, в прошлом году? Мне всего одной правильной цифры не хватило, чтобы выиграть тридцать четыре миллиона в Массачусетской лотерее. Думаешь, Бог имел к этому отношение? Чушь! — Покачав головой, он добавил: — Но однажды мне повезет. Я сорву большой куш, разбогатею, а до тех пор буду торчать здесь с тобой. — Улыбнувшись, он подался вперед, взглянул на озеро в бинокль и доложил: — Вижу эскадрилью вражеских гусей к северо-востоку от острова Уединения. Запрашиваю разрешения на атаку.

— Атаку разрешаю, — ответил Чарли.

Джо взялся за джойстик, и серый патрульный катер лег на курс по направлению к севшим на воду гусям. Мотор взревел, корабельная сирена завыла во всю мочь.

— Двести футов до цели, — сообщил Джо, глядя в бинокль. — Скорость восемь десятых узла. Цель вижу, к бою готов.

Как всегда, кораблик отлично выполнил свою задачу. Даже самые смелые и уравновешенные птицы не смогли не поддаться общей панике и остаться на воде, и вскоре стая, хлопая крыльями, поднялась над деревьями. Катер заложил крутой вираж, проходя в опасной близости от берега и поднимая при этом самую настоящую волну с пенными барашками. Вдруг Чарли увидел молодую женщину, стоявшую на противоположном берегу озера под ивой. Она была высокая, красивая и махала ему рукой. Вероятно, она что-то кричала, но голос тонул в реве корабельного моторчика. Чарли узнал ее: это была Тесс Кэрролл, владелица мастерской по изготовлению парусов.

— Ладно, я потом заеду за тобой, — сказал он Джо, который сосредоточенно заводил катер номер сто девять обратно в маленький док.

— Заметано, — ответил тот.

Чарли вскочил на свой трактор и поехал вдоль берега по направлению к Тесс. Она была своего рода местной знаменитостью, и он, честно говоря, давно восхищался ею со стороны. Они учились в средней школе примерно в одно и то же время, Тесс была всего на пару лет моложе. Она всегда была особенной и независимой, умела внушить окружающим уважение к себе, которое даже граничило с робостью. Чего стоили только ее победы в парусных гонках или кампания по борьбе за сокращение выбросов окислов азота и серы из труб теплоэлектростанций в Салеме. Два года назад Чарли хоронил ее отца и с тех пор практически каждую неделю видел Тесс на кладбище, когда она приходила к отцовской могиле. Она всегда была одна или со своей собакой — золотистым ретривером. И не любила, чтобы ее беспокоили. Джо Атеист однажды попытался закинуть к ней удочку, но получил суровый отпор и был повержен, а Чарли предпочитал оставаться в стороне.