Читаем без скачивания Август Хромер - Сергей Жилин

Вот теперь можно!

Палец скользнул по зоне активации, моментально отозвавшейся светящимися символами, но я их уже не видел, поскольку пулей полетел вверх. Неровности сталагмита слились перед глазами в хаотичное серое пятно. И за, буквально, пару секунд я влетел бы на площадку, но… у самой верхушки моя левая рука сжалась вокруг округлого выступа, тут же вырванного из цельной породы! Рука рванулась вниз, ноги проскользнули, и я повис на одной правой, чудом избежав падения!

Подтянуться и вскочить на ровную поверхность сталагмита я без проблем смог и одной рукой, но сколько же драгоценного времени было потрачено! В воздухе меня шатало довольно долго! Теперь задача успеть вовремя многократно усложняется!

На Блик я налетел со всего хода, попав, однако, на лету пальцами в узкую щель! Раздвигать края портала стало ещё тяжелее, словно тот почувствовал покушение на свою малоосмысленную жизнь и задумал любой ценой погубить вместе с собой и своего убийцу! Я налёг и руками, и плечами, и ногами, но створки адовых ворот не спешат распахиваться!

Но, понемногу, я пропихиваюсь… пропихиваюсь в переполненный поезд под названием мир людей… на перроне «каменная глушь» я решительно против оставаться!

Рука провалилась по плечо… За спиной засветилось! Артефакт вот-вот сработает!

– Истер! – истошно завопил я.

В тот же миг мне на помощь пришли несколько пар рук, но надеяться можно только на одну. Кто-то ухватил меня за кисть и локоть, тут же рванув на себя с той стороны Блика. Одновременно грянула вспышка…

Рывок оказался столь сильным, что меня опрокинуло на блестящий холодный кафель. Подо мной распластался друг Истер, который и вырвал меня из каменного пустынного мира. Не вставая, я обернулся на Блик, который стремительно сжался и, спустя всего миг, полностью исчез. Вокруг того места, где он только что висел, столпились экзорциты, решившие помочь мне с возвращением… Как бы, спасибо…

Благостные секунды звенящей тишины нагло и бесцеремонно разорвал паршивый голос старшего помощника:

– Браво, Август. Вы сработали именно так, как требовалось.

Сухая похвала, лишённая содержания в ещё большей степени, чем обычно я получаю от людей. Хорошо, что она мне не нужна. Но с товарища лучше слезть, а то он уже нервно посмеивается, лёжа на полу.

– Деньги получите в моём кабинете, – в третий, по-моему, раз бесстрастно повторил инспектор Ганарилли.

Семь часов кропотливой работы по ликвидации Блика на железнодорожном вокзале были для экзорцистов настолько загруженными, что, позвав нас на подмогу, они позабыли про самое главное – про деньги, полагающиеся нам за сотрудничество. Гром и молнии на головы этим ротозеям, ведь из-за них мне с Истерианом приходится тащиться через три квартала в отдел Сантиба.

В маленьком трёхэтажном здании, архитектор которого отдаёт предпочтение плавным линиям во всех деталях, следует пройти в кабинет молчавшего всю дорогу инспектора. К слову сказать, кабинет располагается не иначе как на третьем этаже.

Внутри творится классическая сантибская рутина: приём посетителей, с каждым из которых произошла самая страшная несправедливость в мире, перебежки следователей из комнаты в комнату, где-то через неприкрытую дверь можно увидеть, как до отвращения самоуверенные рожи сотрудников работают со свидетелями…

Один раз мимо протащили вяло упирающего преступника с цепями на руках. Ещё совсем молодой парнишка старается идти с поднятой головой, старается впериться в первые попавшиеся глаза отстранённым неуютным взглядом, как у человека, находящего в некоем состоянии транса.

Один из парочки конвоиров несёт в руках странный набор вещей: сильно изогнутый кинжал, чем-то напоминающий деревенский серп, и просто-таки огромную шляпу, поля которой составляют не меньше фута в ширину. Если память не планирует мне сегодня изменять, то передо мной никто иной, как мистический сектант, которых, как писалось в газете, поймать не удаётся. Видимо, сантибы всё же соизволили взяться за дело.

Но я вспомнил о Ганарилли.

Молчание инспектора кажется подозрительным. Даже зная строгий и вымуштрованный характер сотрудника, не терпящий пространственных разговоров не по делу, чувствуется неладное. Словно знает что-то такое, о чём сильно боится проболтаться. В таких случаях нередко действует самый банальный приём – спросить в лоб с небольшим нейтральным вступлением:

– Можно поинтересоваться, инспектор, – требовательным тоном начал я ему в спину, – Экзорцисты клятвенно заверяют, что ни одна тварь не успела выбраться из иного мира. Но кровь повсюду говорит об обратном. Так что же произошло?

– Я не могу разглашать эту информацию, – коротко и беспрекословно ответил Ганарилли.

А мы уже вошли в кабинет, и дверь за нами захлопнулась. Уединённые места, как у бога за пазухой, никто никогда не узнает, что здесь произошло, если, конечно, не начать самым примитивным образом болтать языком в местах с чуткими ушами. У нас алиби – мы пришли за вознаграждением…

Здесь Ганарилли моментально сменил позицию:

– Нескольких работников вокзала убили сектанты, проникшие в зал ожидания, – приступил к подробному отчёту инспектор, – Началась паника, но мы прибыли быстро и застали преступников на месте. В случившейся перестрелке была убита почти вся группа фанатиков, троим удалось сбежать, один попал в тюрьму. Порядок восстановили быстро, свидетелей допросили и отпустили, строго запретив распространяться о случившемся.

– А что им было нужно на вокзале да ещё и ровно в то время, как там открылся портал? – закатив глаза, пробубнил Истериан.

Ганарилли неуверенно произнёс малологичный ответ:

– Как нам сказали экзорцисты, Блик – дело рук фанатиков.

Сегодняшний день – прямо карнавал безумия! Это что-то новенькое!

– Как они это сделали? – выплёскивая весь свой гипертрофированный скептицизм в одной фразе, спросил я.

– Мы не знаем.

– А зачем им это?

– Мы не знаем, – не моргнул глазом Ганарилли.

Стало понятно, что дальнейший допрос инспектора ни к чему не приведёт, потому что мы уже упёрлись в ту стену, что ограничивает знания человека. Ганарилли явно не осведомлён полнее, и ответы на часть вопросов можно узнать разве что у красных, но они гарантированно будут молчать. Если люди умеют открывать Блики, это, конечно же, не так хорошо, как хотелось бы…

– Ваши деньги, – инспектор вручил легковесный кошель, заполненный купюрами, намекая тем самым, что разговор закончен.

Не собираясь спорить, я и Истер покинули кабинет инспектора. Возле двери я краем глаза заметил знакомую бумажку, вставленную в застеклённую рамку. С доброй порцией пищи для рассуждения я покинул здание отделения Сантиба.

Глава IV

На площади Париса

На следующее утро, такое же пасмурное и седое, Истериан проснулся достаточно рано. Я работал в мастерской недолго и примерно час провёл в гостиной, где играл на рояле, естественно, не касаясь пальцами клавиш, чтобы не поставить на уши весь дом. Мне и так отлично известно, какой звук издаст тот или иной прямоугольник из слоновьей кости. Получалось не так хорошо, но тем не менее…

– Снова издеваешься над инструментом? – вместо «Доброе утро» произнёс Истериан, стоило ему войти в комнату.

– Если тебя не устраивает такая манера игры, – ответил я другу, – То в следующий раз могу обеспечить тебе бессонную ночь.

– И Арике?

Нет, с девушкой я так жестоко поступать ни за что не стану:

– Мы с ней будет играть в четыре руки.

Истериан вывалил язык и закатил глаза, представляя себе, сколь неприятен будет ночной концерт. Перекошенное лицо, пожалуй, у него будет точно таким же, если меня всё же надоумит посреди крепкого сна домашних сыграть Ференца Киру [8]. Я, если подумать, могу пойти и на такое злодейство.

К счастью для Истера, всё в его руках…

– Ты обещал заняться рунами для Вулкана, – напомнил мне длинноволосый товарищ.

Я и в самом деле обещал:

– Помню, Истер. Давай сюда своего питомца – обновим клетку. И запасные тоже – проверю и их.

Полукровка унёсся в каморку практически мгновенно. А ведь он просто чуть поддал ходу, когда же Истериан разгоняется до своей предельной скорости, ветер поднимается.

Смотреть, как я обновляю руны на специальных патронах-клетках, Истериану, отчего-то, очень интересно, хотя сам процесс не отличается зрелищностью. Скорее всего, любопытного большого мальчика привлекает сама суть процедуры. Руны – это, как-никак, те крохи, что остались от некогда распространённой… пусть это будет называться магией.

Много лет назад на Альбионе было немало магов. Доступна магия была, правда, не всем, что привело к очевидной в такой ситуации вражде обычных людей и магов. Люди за долгие годы смогли придумать достойнейший ответ – науку. Её достижения стали плотно входить в жизнь людей, они стали заменять собой многие способности древнего искусства, наука стала во главе человеческой цивилизации. Маги не сумели ничего ей противопоставить. Доступная всем наука вытеснила доступное избранным искусство. Скоро её гниющие останки исчезнут.