Читаем без скачивания Берия. Преступления, которых не было - Елена Прудникова

Естественно, этот период его жизни отмечен и легендами. Одна из них — легенда о комиссии Кедрова. Один из ее вариантов привел в своих воспоминаниях Ф. Я. Бе-резин, сын Я.Д. Березина, который в 1918—1921 годы был секретарем ОГПУ. Эту историю он слышал в 1956 году от отца.

«Тогда, в декабре двадцать первого, Дзержинский вызвал Березина и вручил ему ордер на арест Берия. При этом Феликс Эдмундович сказал, что Кедров написал докладную, в которой есть факты о провокаторской деятельности Берия — ответственного работника Азербайджанской Ч К… Для задержания и ареста Берия был назначен наряд из четырех чекистов. Ни старший по наряду, ни трое бойцов не знали, кого они должны арестовать.

За несколько часов до прихода ночного поезда из Баку Дзержинский вновь вызвал Березина, сказал, что арест Берия отменяется, попросил сдать ордер и резко порвал его.

«Что случилось?» — спросил Березин.

«Позвонил Сталин и, сославшись на поручительство Микояна, попросил не принимать строгих мер к Берия», — ответил Дзержинский.

Докладная Кедрова осталась у Дзержинского, он не передал ее в аппарат ЧК. Что стало дальше с докладной — неизвестно. Берия в ту ночь не прибыл в Москву. Докладная Кедрова осталась у Дзержинского, в аппарате ЧК она не была зарегистрирована, и дальнейшая ее судьба неизвестна».

Это одна из версий распространенной легенды о комиссии Кедрова. Согласно ей, член коллегии ВЧК М. Кедров в 1921 году совершил инспекционную поездку по местным отделениям ЧК некоторых крупных городов. Распушив чекистов в Харькове, Ростове и пр., он наконец добрался до Баку и будто бы обнаружил там национализм, пьянство и растраты. (Ну ладно, по поводу двух последних пунктов еще можно согласиться, но чей национализм можно было обнаружить в АзЧК, где всякой твари не более чем по паре?) Кедров написал в Москву сердитый доклад, где описывал все эти безобразия и называл виновных: Багирова и Берия. А вот дальше начинается уже совершенный Дюма: Дзержинский (Ришелье) будто бы принял решение арестовать обоих разложенцев (мушкетеров), но вмешался Сталин (король Людовик), которому их хвалил Микоян (де Тре-виль)…

В общем, мушкетеры, то есть, Багиров и Берия, остались на своих постах. А вот дальше начинается самое интересное: доклад комиссии Кедрова загадочно исчезает из всех архивов и документов, оставшись лишь в рассказах «старых большевиков» (кто такие «старые большевики», мы уже говорили). Ну, а Кедрова, расстрелянного в конце 30-х годов, конечно же, уничтожил злодей Берия, чтобы не оставлять свидетелей своего непотребного поведения.

Кстати, возможно и еще одно объяснение. Докладная могла существовать, и ордер на арест тоже мог иметь место быть, если Кедрову в очередной раз донесли о работе Берии в мусаватистской контрразведке. Вспомним: Павлуновский пишет о том, что Дзержинский перед его отъездом на Кавказ рассказал ему эту историю. Должно быть, в целях экономии: а то выписывать эти ордера, а потом рвать их — бумаги не напасешься…

Но может быть и третья версия событий. Для этого заглянем в биографию доблестного чекиста, старого большевика Михаила Сергеевича Кедрова. Член ВКП(б) с 1901 года, член Петроградской военной организации РСДРП(б) с мая 1917 года, с ноября — зам. наркома по военным делам, потом — начальник Особого отдела ВЧК, в 1919 году — уполномоченный ЦК РКП(б) по Южному и Западному фронтам. И вдруг — резкий поворот судьбы. В том самом 1921 году, когда он будто бы ездил с проверками по стране, мы внезапно находим Кедрова в должности… уполномоченного СТО по рыбной промышленности на Каспии. И ничего себе виток карьеры?

Так за что же Кедрова вышибли из ВЧК? И не связано ли это с Берия — не зря партийная молва так упорно соединяет вместе эти два имени. Самая простая версия событий — во время поездок с проверками он требовал от местных чекистов «отступного», а в Азербайджане эти наглые мальчишки ничего не дали. В результате у них нашли «национализм», «разложение» и пр., так что Дзержинский даже сгоряча вызвал их в Москву, приготовив ордер на арест. Но, вовремя узнав о художествах «старого большевика», ордер порвал, а Кедрова из «чрезвычайки» выгнал. В таком случае, доклад комиссии просто не там ищут. Он должен быть не в архивах НКВД, а в следственном деле Кедрова.

…Впрочем, скорее всего, на самом деле никакой комиссии и не было…

Следующая легенда — о «подсиживании» Квантили-ани, относится к 1927 году.

«Тогдашний председатель ГПУ Грузии (то есть непосредственный начальник, Берия) Епифан Квантилиа-ни получил из Москвы задание постараться завербовать кого-нибудь из прибывших в Грузию в составе турецкой военной делегации. Но даже в ходе роскошных банкетов упрямые турки не проявили желания стать тайными агентами ОГПУ. И на одном из банкетов случилась довольно неприятная история: то ли кто-то из турок, выведенный из себя вербовочными приставаниями чекистов, затеял драку, то ли сами чекисты, раздраженные тем, что дело топчется на месте, не сдержались и занялись рукоприкладством — словом, произошла легкая потасовка, виновником которой, впрочем, был не кто-либо персонально, а чрезмерное количество спиртного.

Тем не менее, обиженные турки поспешили пожаловаться в Москву. Разгневанный нарком иностранных дел Чичерин потребовал от грузинского руководства разобраться и наказать виновных. В Тифлис прибыла комиссия ОГПУ, которая принялась допрашивать всех участников злополучного банкета (естественно, с грузинской стороны). И тут Берия скромно заявил, что он сидел далековато от места, где вспыхнула короткая потасовка, а вот Кван-тилиани находился совсем рядом, но почему-то не заметил, как страсти накалились до предела… Фактически так оно и было, но в таких ситуациях принято держать язык за зубами… В результате вывод комиссии был таким: Квантилиани распустил своих сотрудников и не в состоянии навести в их рядах должную дисциплину. Квантилиани сняли с работы, а председателем ГПУ Грузии стал Берия».

Если отрешиться от представлений о вербовочной работе, явно навеянных плакатами 30-х годов, и вычленить голые факты — то что, говоря человеческим языком, произошло? Грузинские чекисты на банкете перепились и подрались с членами турецкой делегации, что, кстати, прекрасно могло произойти и не по причине «вербовочных приставаний», а просто так. Их родной начальник, Епифан Квантилиани, находившийся рядом с местом драки, тем не менее не смог привести их в чувство и прекратить потасовку — то ли авторитета не имел, то ли был вдрызг пьяным, то ли сам в драке участвовал… Разбиравшая это дело комиссия (по-видимому, все-таки не из Москвы, а из Закавказского представительства ОГПУ) сделала совершенно правомерный вывод о том, что уровень бардака в ГПУ Грузии зашкалил за все ограничители, и руководство надо менять. После чего Квантилиани сняли, а его должность взвалили на плечи начальника секретно-оперативной части представительства ОГПУ Лаврентия Берия, как будто тому собственной работы было мало.

Какова роль Берия во всей этой истории? Он всего-навсего сказал правду. Может быть, ему и следовало бы, по понятиям окружающих, «прикрыть» начальника грузинского ОГПУ, но он не пожелал этого делать, и его можно понять — хорош начальник спецслужбы, подчиненные которого у него на глазах устраивают драку с дипломатами на официальном банкете. Одна из наших национальных и государственных бед — как раз эти самые компании разгильдяев, прикрывающие друг друга. Кстати, можно себе представить, как «достал» Берия бардак в ОГПУ Грузии, с которым ему постоянно приходилось контактировать!

Еще одна легенда — о «подсиживании» Реденса.

«Глава Закавказского ГПУ Станислав Реденс не обладал сильным характером, и Берия, став заместителем, довольно быстро подмял его под себя. Чекисты между собой называли шефа не иначе, как Беренс. Берия не терпелось подняться на следующую ступень, но столкнуть с нее Реденса, женатого на Анне, сестре Надежды Аллилуевой, он не решался. Он выжидал, выжидал, выжидал долго, почти три года. Когда представился удобный случай, не преминул им воспользоваться.

В ту ночь, основательно напоив шефа по случаю дня рождения, Лаврентий Павлович выпустил его из дома одного, без сопровождающих. Реденс забрел в дом неподалеку, где жила молодая сотрудница канцелярии Нина М. Поднялся на второй этаж, окруженный застекленной галереей, и спьяна постучался в чужую дверь. Ему не открыли, он стал угрожать, вышел хозяин и хорошенько отдубасил ночного дебошира. На шум сбежались соседи, кто-то пригласил милиционеров, и Реденса доставили в участок. Там он распахнул шинель, дежурные увидели знаки отличия, ордена, «узнали» большого начальника.

Поздно. Берия уже позвонил в Москву Сталину, советовался, как быть… На другой день генсек решил сместить скандалиста. Но вовсе удалять заслуженного партийца от дел не хотелось. Реденс был назначен наркомом внутренних дел Белоруссии, а боевой пост наркома Закавказской Федерации достался Лаврентию Берия. Это произошло в апреле 1931 года…»