Читаем без скачивания Уроки колдовства - Елизавета Шумская

Каи кивком поблагодарила, не зная, как реагировать на слова юной колдуньи.

Ива тем временем достала из сумки тетрадку и старательно зачитала по ней заклинание. По идее это должно было защитить от подслушивания. Сомнительно, что кто-то этим стал бы заниматься, но предосторожность никому еще не мешала. Травница, правда, подумала, что если слушают маги действительно высокого уровня, то вряд ли им помешает ее дилетантская защита. С другой стороны, почувствовать, как ломают ее колдовство, чародейка должна была. Она пояснила Каи, что сделала. – Ты мне вот что скажи… – Ива глубоко вздохнула. – Понимаю, что ты можешь мне не доверять, и не знаю, как убедить тебя в том, что желаю тебе добра. Но мне надо знать… ты его убила?

По лицу Каи было видно, как подозрительность борется в ней с надеждой. В конце концов она решила, что терять ей особо нечего. Она давно поняла, что дознавателям очень хотелось бы повесить на нее убийство мужа. И единственное, что им в этом мешало, так это то, что магии в ней не было ни на грош, а как умер ее дорогой муженек, они так и не определили.

– Нет, Ив, я его не убивала.

– А что же произошло?

– Да не знаю. – Девушка пробежалась по комнате, взъерошила грязные волосы и посмотрела на волшебницу. – Я пришла после того, как мы с тобой поговорили. Разумеется, мы с Диром поругались. Мол, где это я шляюсь и все такое. Слово за слово. Ссора была та еще. Посуду побили, было дело. Не в первый раз. Но вдруг он смотрит на меня и падает. Просто вот… стоял, ругался, был вполне жив, а когда я подбежала, уже мертв.

Она замолчала, мысленно возвращаясь к тому, что произошло. Перед ней до сих пор стояли удивленные глаза мужа.

Ива немного помолчала.

– Но ведь это не все? – осторожно произнесла она через какое-то время.

Каи замялась.

– Расскажи, – попросила травница, чувствуя себя так, будто вернулась в свою деревушку, где ей по нескольку раз в день приходилось выслушивать жалобы своих соседей, считавших, что на то знахарки и существуют, чтобы им рассказывать свои горести.

– Ну да… было еще кое-что… – Каи вдруг подсела вплотную к чародейке. Ее глаза заблестели сильнее. Ива даже испугалась, что девушка сходит с ума, столько чувства, волнения, почти восторга было в этих серых глазах. – Только я дознавателям этого не говорила. Ты уверена, что нас не могут подслушать?

Стопроцентной уверенности у травницы не было, но тем не менее она кивнула с самым честным видом.

– Знаешь, – Каи, похоже, самой хотелось на кого-то это вылить, – я ведь хотела его смерти. Честное слово, хотела. Не видела другого выхода для себя. Или он, или я. Но я его не убивала. По крайней мере физически. Но… я знаю, он умер из-за меня.

Речь ее была сбивчивой, руки нервно дергали ткань юбки. «Наняла что ли кого? Но откуда у нее деньги на такое дело? Полюбовник помог?»

– Это было похоже на… даже не знаю на что. Будто кто-то был со мной в тот момент. Я смотрела в глаза Дира, он кричал, вопил, дергался весь как-то. Рожа покраснела. Глаза бешеные. Изо рта слюна брызжет. И что-то кричит-кричит. Волосы сальные. И несет от него алкоголем. Нет, он не был так уж пьян, но этот запах был просто ужасный. Я в ответ тоже кричу, что именно уже не помню… И вдруг перевожу взгляд на его пальцы… А они… толстые! Представляешь, Ива, я тебе могу поклясться, что, когда мы поженились, встречались… я ведь влюбилась в эти пальцы… Глупо, наверное, но они с такой лаской держали глину, были такие чуткие. Да, порой в трещинах или мозолях, не всегда такие уж чистые… но они были… изящные. Я вот тебе клянусь – они были… ну не тонкие, чай, не дворянин, но изящные. Не красивы в обычном смысле, а именно изящны. Изящны, понимаешь? И тогда под ними рождались прекрасные кувшины и горшки. Да, может, и обычные, но в них тоже было какое-то изящество. А вот сейчас… да… И в тот момент я заметила, что случилось с его руками… Смотрю на них… А они стали просто отвратительные. От-вра-ти-тель-ные. И в голове у меня как будто что-то перемкнуло. Сразу стало все так кристально ясно: нет больше того, кого я любила и за кого вышла, нет и не будет. И моей мечты тоже. Никогда я больше не смогу прикоснуться к гончарному кругу, потому что если этого круга касались такие пальцы, то на нем никогда ничего хорошего больше не сможет родиться. А значит, мне до конца дней моих тянуть эту лямку. Терпеть придирки мужа, вечное недовольство родителей, бесконечные болезни детей… И никогда – ни-ког-да… не делать то, что я люблю более всего. Более всего… И стало так холодно и больно. И как-то… странно, будто я встала на какую черту…

«Грань?!!» – екнуло у Ивы в груди.

А несчастная узница продолжала свой рассказ:

– И будто что-то спрашивает меня: «Ты действительно этого хочешь?» А я смотрю на то, как его морда все краснеет и краснеет, а пальцы как-то мельтешат и мельтешат по воздуху, и понимаю, что больше так не вынесу. А потом… словно на меня целый поток воды обрушился. Глаза открыты, а мир будто отдалился, комната начала расплываться, и я не слышу больше воплей Дира, хотя рот открывается, а руки машут. Есть только звук какой-то непонятный. Будто струна оборвалась или кто-то по воде чем-то шлепнул. И тут – без перехода – все вновь стало как прежде, только Дир лежит на полу. А глаза удивленные-удивленные. И рот открыт. Будто что недосказал…

– Вот такая история. – Ива с друзьями сидели в домике девушек, обедали и разговаривали. – Так все это Каи мне рассказала.

– Бред какой-то, – прочавкал Грым. – Я бы на месте дознавателя ни слову не поверил.

– А она и не рассказывала ничего дознавателю, – неразборчиво, из-за поднесенной ко рту кружки, парировала травница.

– Хм… по крайней мере если эта твоя Каи не врет, – Златко поставил на стол локоть, – видно внешнее воздействие. Что скажешь, Калли?

Эльф дожевал откушенный кусочек пирожка, отпил чая из кружки и кивнул.

– Типичное описание внешнего сверхъестественного воздействия из уст не-мага. Холод, боль, расплывающаяся перед глазами картинка, отсутствующие звуки – прямо как в учебнике.

– Она встала на грань? – осторожно поинтересовалась Ива. Гранью называли все, что могло быть переходом между этим миром и другим, в том числе миром, в котором обитало то, с чем лучше никогда не встречаться. Зеркало, кладбище, ночь, вода, обморок – никогда не угадаешь, что может стать гранью.

– Кто знает? – пожал плечами Калли. – Вполне возможно и даже вероятнее всего. Такое впечатление, что ее мысли, чувства дали возможность чему-то прорваться в этот мир.

– Какому-то монстру? Демону? – Гаргулья потянулась за чайником и, не глядя, долила кипятку себе и Иве. Не промахнулась.