Читаем без скачивания Вино из одуванчиков - Марша Ловелл

Пары злости заклубились между ними.

— Послушай, Кэрол! Я честолюбив. Хочу расширить фирму Геттисона. Если этого не сделать, мы не сможем конкурировать. Торговля сейчас гораздо сложнее, чем раньше. Я ответствен за жизненный уровень моих служащих. Многие из них всю жизнь трудятся в нашей компании. Мы уже завернули за угол, но впереди еще длинный путь. Для меня это задача, требующая води и ума. Мне нужно забрать кое-какие бумаги. Зайдешь со мной на пару минут или подождешь в машине?

— Я подожду здесь.

Он захлопнул дверь.

Опять это случилось. Кэрол загоревала. Ну почему они ранят друг друга острыми, как ножи, словами? Она была такая счастливая, когда увидела его… И он появился, чтобы встретиться с ней. Разница между ними слишком глубока. Что это за близость, которая ведет к постоянным конфликтам? Может, уйти, пока она еще сохраняет независимость? Через десять минут автобус будет у остановки на углу. Она достала из сумки листок, чтобы написать записку. Фрэнк вернулся как раз в тот момент, когда она пыталась пристроить ее на руле.

— Я надеюсь, это не любовное письмо? — спросил он.

— Я решила поехать на автобусе, — голос был тих, почти как шепот. — Это легче, чем ссориться с тобой.

Кэрол откинулась назад, отчаянно пытаясь защититься от него. Сердце колотилось, тревожно отстукивая ритм. Она была близка к тому, чтобы разрыдаться, но удерживала нежность его ускользающего взгляда.

Прикосновение чутких пальцев к щекам было легким. Кэрол ждала поцелуя, но он продолжал нежно гладить ее лицо. Провел по бровям, по щекам и подбородку, наконец дотронулся до губ. Медленно-медленно очертил контур рта, тревожа лаской, пока она не задрожала. Руки сжали ее подбородок, он коснулся ее щеки и поцеловал ее. Губы тепло, мягко и властно вдавились в губы Кэрол, даря радость, добиваясь, побеждая, соблазняя… Вокруг разлилась утренняя заря, танцующая, вспыхивающая, блещущая красками… Ошеломленная, она ответила на его поцелуй своим — желающим, дающим… В истоме прошептала его имя. Поцелуи вспыхивали на ее щеках, веках, на мочках ушей, и тихий стон экстаза вырвался у Кэрол.

— Да, ты права! — голос Фрэнка был глухим и низким от страсти. Он нежно отпустил ее, поправил сбившиеся кудри. — Не стоит любить друг друга в машине… — голос прервался. — Я отвезу тебя к себе домой.

Кэрол осознала вдруг, что он ничего не понял. Или напротив, все понял? Ведь если быть честной, то следует признать, что Фрэнк прав. Они хотят друг друга. Его поцелуи так чувственны! Она и раньше целовалась, но разве сравнишь бурный поток с тихой излучиной? С Фрэнком страсть уносила ее стремительно! Желание вело их к опасной близости, к безбрежному океану. Все случилось слишком быстро. Она не готова любить его! Для нее физическая близость — это абсолютное обязательство, для него — короткое удовольствие, приятная разрядка. Кэрол покачала головой:

— Нет, Фрэнк, не стоит. Мы слишком разные.

— Разные, но подходящие. Мужчина и женщина. Две половинки целого. — Он снова тронул пальцами ее губы. — Твой поцелуй, как вино из одуванчиков, золотое, искрящееся, возбуждающее…

— Нет! — Кэрол задохнулась, не в состоянии больше разговаривать. Картины любовной страсти, где Фрэнк с нею, но и с другими женщинами, вспыхивали в ее голове. Она — временный каприз, прихоть, недолговечный одуванчик. А он более привычен к орхидеям, и отбрасывает их прочь, когда они перестают доставлять ему удовольствие. Кэрол задрожала, вспомнив разрыв родителей… Отец, кричащий, что не может устоять, чтобы не сорвать новый цветочек… Истерические обвинения и рыдания матери, ее мучения и боль. Опять отец, говорящий, что это ничего не значит… Утром его уже не было… волшебного, смеющегося отца. Она ждала, что он вернется, как делал всегда, не понимая, что он не вернется больше никогда…

Кэрол почувствовала привычный желудочный спазм и тошноту. Она не могла смотреть на Фрэнка.

— Я не могу. У тебя уже есть партнерша. Я видела вас вместе в кафетерии. Она — прелесть.

— Все женщины, с которыми я имею дело, красивые создания. — Он поддразнивал ее, глаза его искрились от смеха. — Я встречаюсь с прекрасными женщинами. Конечно, я люблю их. А они любят меня!

Кэрол казалось, что она слышит разговор отца. Тот же насмешливый тон, те же легкость и непонимание. Ощущение было такое, будто ей раздирали все внутренности.

— Ты же обещал, что оставишь меня в покое.

— Я прочел разрешение в твоих глазах, — он пристально посмотрел на Кэрол, — или я ошибся? Ты побледнела…

Кэрол расстроилась. Она не может объяснить. Фрэнку этого не понять. Как рассказать ему об отце? О его неверности, дезертирстве… Чернота засасывала ее, зашумело в ушах, во рту появился кислый, тошнотворный вкус. Желудок выворачивало. Нужно немедленно выйти из машины. Она не может… Нет, только не это… не перед Фрэнком…

Но ничего не произошло. Дрожащая, застывшая Кэрол вытерла рот платком.

— Теперь ты выглядишь лучше, Кэрол! Садись, я отвезу тебя домой. К тебе домой. Ты ведь этого хочешь, да?

— Да, Фрэнк. Я уже в порядке.

Ей было восемь лет, когда она дала себе слово не доверять ни одному мужчине, пока не найдет надежного. Такого, который держит свои обещания.

6

На следующее утро Кэрол приехала в универмаг лишь в половине одиннадцатого утра. Стараясь проскользнуть незаметно, она медлила, разглядывая витрины с весенними моделями. Вдруг ее чуть не сбили с ног две маленькие фигурки.

— Кэрри, Кэрри!

— Подними меня, Кэрри!

Восторженные приветствия и детские объятия сразу окутали ее любовью.

— Вы здесь оба! Как замечательно, Дорис! — Кэрол улыбнулась. — Ты слишком вырос, Брайан. Доброе утро, миссис Элиот!

— Кэрол, как тебе удавалось делать покупки с этими двумя, не представляю! Я несколько раз пыталась звонить тебе по утрам, но никто не отвечал, — сказала ее бывшая хозяйка.

— У мамы работа с утра. А я занята здесь — расписываю стену. — Кэрол обняла детей. — Я так скучаю. Но зато я нарисовала вас на стене, и некоторые ваши игрушки тоже.

— А мы можем посмотреть? — Дорис всунула свою ладошку в руку Кэрол, сразу присваивая ее как собственность.

Кэрол вопросительно посмотрела на миссис Элиот.

— Возьмите их. Дадите мне минут двадцать, а? Я надеялась выбрать костюм, но с этими двумя просто невозможно.

Кэрол радостно улыбнулась.

— Прекрасно вас понимаю. Конечно, я их возьму. Потом поднимитесь на верхний этаж, туда, где служебные помещения и медицинская комната.

В сопровождении двойняшек она отправилась к месту работы и встала сзади, чтобы увидеть их реакцию.