Читаем без скачивания Ловушка для мужа - Оливия Голдсмит

– А я ношу трусы из хлопка, мною же и купленные!

– Неужели мужчины не имеют понятия о магазинах, где торгуют со скидкой? – вздохнула Милдред и ласково погладила дочь по голове. – Знаешь, между мужчинами и женщинами много различий, и одно из них состоит в том, что мы хвастаем тем, как много сэкономили, а они – сколько потратили.

– Это не главное отличие, – вспыхнула Сильвия и добавила, указывая на сваленные на столе бумаги: – Женщины не стали бы звонить своим любовникам из дома: ведь на счете остается номер телефона. Нет, такой глупости они бы не сделали. И это еще не все, мама. Оказывается, Боб оплатил массу ужинов в самых различных заведениях. Не приходится теперь удивляться, что меня якобы видели во многих местах. И ужины стоили немало, к тому же он давал двадцать пять процентов чаевых.

– Это-то их и выдает, – задумчиво произнесла Милдред. – Мужчины всегда платят большие чаевые, когда стараются наверстать упущенное… Так, значит, тебя не было на ужине в ресторане у Вико? – спросила она, разобрав надпись на одном из счетов.

– Да нет же! Но Розали уверяла, что видела меня там.

– А сама она там как оказалась? – удивилась Милдред.

– Какая разница? Может быть, ее пригласил очередной ухажер. Но дело не в этом. Теперь-то ты убедилась?

– Вполне, – вздохнула Милдред. – Я, конечно, оптимистка, но всему есть предел. Боб меня страшно разочаровал. И что ты собираешься делать дальше?

Сильвия уже задавала себе этот вопрос. Роясь в бумагах и находя все новые и новые доказательства предательства Боба, она испытала самые разные чувства. Сначала она не хотела верить, потом безумно испугалась, потом… Сильвия вдруг вспомнила, что в одной из книг наткнулась на описание очень похожих эмоций, и называлось это «стадии примирения с неизбежностью смерти». Именно смерти, ни больше, ни меньше! Потому что для Сильвии результаты ее поисков означали гибель брака и крушение всех надежд.

В дальнем уголке ее души уже давно поселился назойливый червячок сомнения, она смутно чувствовала недоброе, но не хотела себе в этом признаваться. Они жила верой в лучшее, и, как оказалось, эта вера ослепила ее. И здесь, у стола Боба, она не только столкнулась с жестокой правдой, ей надо было решить, как вести себя дальше. Она сразу поняла, что не сможет притворяться, оправдывать или прощать. Увы, у нее не оставалось никаких сомнений и даже надежд на ошибку…

– Сильвия, – мягко прервала ее раздумья Милдред, – так как ты намерена поступить?

– Я тебе скажу, что решила, только сначала покажу еще кое-что. – В голосе Сильвии звенели слезы; из нижнего ящика стола она извлекла маленький пакетик и протянула матери.

– По крайней мере, он предохраняется, – заметила Милдред, глядя на упаковку с презервативом.

– Да, предохраняется, но только не со мной! У нас с ним ничего не было уже пятьдесят шесть дней.

– Ты считаешь? – удивилась Милдред. – Да, если ты начала заниматься такими подсчетами, дело плохо. – Она вздохнула. – Если бы я подсчитала все дни с тех пор, как мы с твоим отцом…

– Мама, прошу тебя, не надо!

Сильвия встала, сгребла все улики в большой конверт и решительно направилась к двери.

– Куда ты? Что ты хочешь делать?

– Я иду наверх, укладывать вещи.

– Укладывать вещи?! – эхом повторила Милдред. – Нет, Сильвия, остановись! – И она бросилась вслед за дочерью. – У меня уже есть бывшая родственница по соседству – теперь еще бывшего родственника недоставало. Тебе никак нельзя уходить из дома!

Милдред догнала дочь только в спальне. Сильвия уже успела достать чемодан и даже швырнуть туда часть белья, вынутого из ящика комода.

– Сильвия, не надо! Здесь же вся твоя жизнь…

Сильвия открыла шкаф, достала свой любимый костюм от Карен Кан и вспомнила, что в последний раз надевала его на торжественный вечер, когда близнецы закончили восьмой класс. Она со злостью швырнула костюм в чемодан.

– Ты говоришь, жизнь? Какая же это жизнь?! Сплошной обман! Я не могу жить с человеком, который мне изменяет и лжет.

Сильвия прекрасно понимала, что досадует на себя не меньше, чем на Боба. Ведь у нее давно уже появлялись смутные подозрения, что в их отношениях не все гладко. И она совершила большую глупость, не придав этому значения.

Сильвия взяла маленькую настольную лампу, вытащила штепсель из розетки, и лампа отправилась в чемодан вслед за остальными вещами.

– Думаю, тебе в ближайшее время вряд ли так уж сильно захочется читать, – заметила Милдред, возвращая лампу на место. – Но если бы ты попросила у меня совета, какую книгу выбрать, я бы порекомендовала тебе одну из работ Камиллы Клэпфиш. Она прекрасно пишет и отлично разбирается в проблемах женщин среднего возраста.

– Нет уж, спасибо. На чтение у меня действительно вряд ли останется время: надо будет договариваться с адвокатами, – с горечью проговорила Сильвия. – И даже лучше, что все открылось! Я сильная, выживу и сама еще стану адвокатом или специалистом по судебной психиатрии. А может, выйти замуж за сенатора? Нет, я сама стану сенатором и постараюсь провести закон, утраивающий размер пошлины на импортные автомобили. Тогда Бобу придется пожалеть, что он так поступил со мной!

– Твой отец, к слову сказать, тоже не порадуется.

– И этому человеку я так доверяла! – Сильвия не обратила внимания на иронию матери. – Жаль только одного: я как раз перестирала все белье.

Милдред прошла через комнату, открыла шкатулку, в которой Боб хранил свои запонки, взяла по одной от разных пар и положила себе в карман.

– Думаю, это его сильно разозлит. Послушай меня, Сильвия. Ты сейчас очень рассержена, тебе больно и хочется срочно что-то предпринять. Это правильно, не держи в себе – действуй! Трать деньги, кричи, плачь… Заведи любовника, если тебе это необходимо. Делай все, что угодно, но не торопись разрушать брак, – Милдред пристально посмотрела на дочь – Я знаю Боба. Твой муж любит порядок, он привык к размеренной жизни. Большинству мужчин это нравится. И именно ты ему это даешь, а не какая-то потаскушка М. Моленски. Скорее всего, он даже сам не осознает, насколько нуждается в твоей заботе. Уверяю тебя: пройдет время – и все встанет на свои места.

Но Сильвия молча повернулась спиной к матери, прибавила к вещам в чемодане пакет с косметикой, а потом бросила сверху фотографию близнецов в рамке. Милдред следила за дочерью, неодобрительно качая головой.

– Сильвия, ну почему ты не можешь поверить моему опыту? Если тебе хочется все здесь разорить – ради Бога. Я сама тебе помогу.

Она открыла шкаф с рубашками Боба, которые были очень аккуратно и педантично разложены по цветам. Зная, что рубашки – вообще его слабое место, Милдред скомкала их и смешала в одну разноцветную груду.