Читаем без скачивания Р.А.Ц. - Вячеслав Железнов

Вертолеты делали десятки боевых вылетов. Они использовали все доступные арсеналы, уничтожая монстров одного за другим. Одни жгли насекомых и прочую мелочь, другие втыкали противотанковые ракеты в крупняк. Варианты с подвесными пушечными контейнерами сметали огненной метлой многочисленные цели средних размеров. Наземным войскам пришлось бы несладко без этих снующих над головой юрких тружениц войны.

Впрочем, и они не отставали. Огромным бронированным монстрам противостояли не менее тяжелые танки при машинах поддержки, из ближнего тыла лупили самоходные автоматические минометы, а из чуть большего отдаления летели подарки развернутых прямо в поле батарей САУ.

Империя воевала… по-имперски. Зачем посылать солдата туда, куда можно послать сташестидесятимиллиметровую мину или фугасный снаряд? И посылали. Основой полевой артиллерии являлись самоходные динноствольные гаубицы калибра 160 мм 'Истра'. При отсутствии контрбатарейной борьбы они располагались на позициях, ложили корпус на брюхо и стыковались кормой с транспортно-заряжающей машиной. После этого их боезапас становился практически неограниченным. Менялись ТЗМки, передав свои полторы сотни снарядов, а орудия продолжали размеренно выплевывать семидесятикилограммовые гостинцы. 'Истры' могли отправлять снаряд очень далеко за первую линию, но сейчас их дальность была не востребована. А при ведении огня на небольшие дистанции КВО было пренебрежимо мало, так что даже не требовалось применять умные боеприпасы.

Далеко позади в специальных укрытиях, капонирах, как их в общем-то неправильно называли военные, молча таились тяжелые САУ РГК. 240 и 320 мм хоботы стволов были опущены, створки капониров наглухо задраены. Сейчас там бушевала буря, и использование этих могучих, но весьма специализированных систем было невозможно.

Зато танки чувствовали себя в своей стихии. Горчакову доводилось близко общаться с 'мазутой', и он видел, на что способна их техника под умелым управлением. Как говорится, 'Уралвагонзавод — стучимся в дверь с пяти километров!' Согласно концепции, на вооружении одновременно стояло четыре типа танков — два принимались, два снимались. Но так как создание нового танка требует порой десятилетий времени, большую часть времени было только два. Основой стратегических стальных катков был Т-86, недавно принятый армией. Непропорционально маленькая необитаемая башня с очень сильным бронированием несла чудовищную пушку калибра 160 мм. Электротермохимическая пушка высокой баллистики была частично унифицирована с основной гаубицей, однако номенклатуру снарядов имела свою. Тяжелые, в семьдесят одну тонну, танки плыли над землей, плавно и резво одолевая неровности, делали неожиданные быстрые повороты на полной скорости, и непрерывно стреляли, вгоняя сверхскоростные снаряды в крупных монстров.

Второй же тип состоял на вооружении саперно-штурмовых частей. Они предназначались для ведения боевых действий в населенных пунктах, они должны были брать города, в то время как остальные войска блокировали их и устремлялись дальше. Не спецназ, не десант, но тоже весьма особенные люди. Потому СШВ отличались своей спецификой и нуждались в специально 'заточенной' под их нужды технике. К таковой и относился танк Т-87С. Он был не слишком красив, даже скорее уродлив, однако очень эффективен. Штурмовики не могли нарадоваться на него. У них уже был кровавый опыт боев в городах на бронетехнике, предназначенной для глобальной войны в условиях применения ядерного оружия, и опыт этот очень им не понравился. Ну разные это вещи — стратегические сражения в масштабе армий и фронтов и локальные операции с ограниченным применением силы в совершенно особенных условиях.

Т-87С имел сравнительно короткое пятиопорное шасси, мощное круговое бронирование с модульной динамической защитой, бульдозерный отвал и короткоствольный крупнокалиберный 'окурок'. Впрочем, необитаемые башни на саперных танках ставились самые разные — с вооружением из 160 и 220-мм пушек с низкой начальной скоростью, спаренных двуствольных авиационных 30-мм 'стеногрызок', огнеметов, минометов и даже новейшей ужасной 40-мм шестистволки. В пунктах дислокации частей имелись полные наборы боевых модулей, они легко заменялись собственными силами, конфигурируя машины для конкретной операции.

Это были страшные агрегаты, страшные во всех смыслах — и внешне, и по своей боевой мощи. Сравнительно легкий, на пятнадцать-двадцать тонн легче Т-86, с многослойной броней из традиционных, керамических, перфорированных и жидкостных элементов, с мощнейшим вооружением, одним выстрелом могущим развалить пятиэтажный дом, он мог ловко передвигаться по узким, изрытым коммуникациями улицам — и асфальт выдерживал его, он мог сносить баррикады ножом-отвалом и превращать их в пыль тяжелыми фугасами. Огнеметные танки подходили к домам на сотню метров, неуязвимые для пулеметов и гранатометов, и одним плевком заполняли дом бушующим пламенем. Большие углы возвышения оружия позволяли обстреливать верхние этажи домов, усиленные приводы — быстро переносить огонь на внезапно появляющиеся цели.

Танк был сконструирован с нуля, вобрав весь опыт малых войн на окраинах Империи, и радикально отличался от основных боевых танков армии. К примеру, толстая бортовая броня располагалась снаружи гусениц, и лишить танк подвижности было очень нелегкой задачей. Нижняя лобовая деталь по опыту боев также была значительно усилена, да еще дополнительно лоб корпуса прикрывался бульдозерным отвалом. Продуманное бронирование обеспечивало полную защиту от кумулятивных боеприпасов, мин и стрелкового оружия во всех проекциях, даже снизу. Конечно, БОПС защита держала исключительно активной и динамической броней, а так подкалиберник пробивал танк едва не насквозь, но этого ему совсем не требовалось. Угрозы в населенных пунктах были принципиально другими, и от них саперный танк был защищен максимально хорошо. Для борьбы с живой силой в боекомплекте орудий имелись специальные шрапнельные выстрелы, СОД — сегментно-осколочные снаряды дистанционного подрыва и выстрелы с готовыми поражающими элементами. Шрапнель была сравнительно дешева, а два других типа обладали высокой эффективностью, накрывая зараз большие площади.

В целом, Т-87С являлся отличной специализированной машиной, дающей войскам значительные преимущества.

18

В кабинете, несмотря на позднее время, горел свет. В кабинете находились двое людей. Эти двое были теми, кто управлял огромной Империей — государством, раскинувшимся на восемь миров. Первое лицо страны и второе, тот, кто всегда на свету и тот, кто всегда в тени. Император и его правая рука, его тень.

— Мы терпим поражение.

Эти люди никогда не использовали слово 'играть'. Проиграть, выиграть — эти слова были не для них. Они обладали всей информацией и несли на своих плечах весь груз ответственности за принимаемые решения. Измеряйся этот груз в тоннах, куда там было бы Микуле Селяниновичу его даже стронуть с места. Они не 'выигрывали' войнушек, нет — они побеждали в войнах.

Император повторил:

— Мы постепенно терпим поражение.

Первый заместитель председателя Постоянного Присутствия Верховного Совета Империи — только две строчных буквы из восьми! — Владимир Павлович Лантир ответил:

— Не совсем так. Или ты что-то видишь?

Он вполне признавал способность Императора заглядывать дальше, чем кто-либо, даже дальше, чем он сам, в конце концов, именно в этом и состояла работа альфа-лидера.

— Туманно все… Но я чую, кто-то все же снюхался с ушастыми… И эти еще, царьки недоделанные…

В этих трех коротких неопределенных фразах таилось страшное. Лантиру не требовалось их расшифровывать, они давно делали одно дело и понимали друг друга с полуслова, с таких вот коротких предложений, содержащих, на самом деле, бездну информации.

Кто-то предал. Нашелся предатель, возможно, и не один, который предал не просто государство — оно давно было одно на весь мир, — а тем самым и весь род людской. Лантир никогда не носил розовых очков, но даже он просто не мог понять, как такое можно совершить. Работать работал, но понимать — отказывался. Кто-то продал остроухим всю расу людей, это при том, что сам являлся тем же самым человеком. Да полно, человеком ли?

В нескольких стычках стороны многое поняли друг о друге. Что там вызнали эльфы — бог весть, а все, что наработали люди, лежало в старомодных бумажных папках у этих двоих на столе. И картина была… безрадостной. Эльфы сами по себе были относительно немногочисленны, на каждый находящийся под их контролем мир, за исключением материнского — не более полумиллиарда особей, а в основном и того меньше. Но миров было много. Тридцать пять контролировал только клан вступившей в столкновение Ветви Оссэн, а кланов было неровным счетом сорок три. Более полутора тысяч обитаемых миров, и еше невесть сколько сырьевых.