Читаем без скачивания Партии, профессиональные союзы, женские организации Франции, Германии, Великобритании (1815–1914) - Ирина Чикалова

Исследовательский интерес вызвала и тема германского пацифизма. В Советском Союзе она раскрывалась лишь в ключе социалистического антимилитаризма. Выше упоминалась вышедшая в 1974 г. монография Б. А. Айзина «Революционные германские социал-демократы против империализма и войны» в хронологических рамках 1907–1914 гг. В постсоветское время историю возникновения и развития пацифистского движения в Германии начиная с первой половины XIX в. до 1914 года исследовал Д. А. Сдвижков. Основные постулаты его труда сводятся к утверждениям, что пацифизм был частью светского либерального мировоззрения, а пацифизм в Германии – органической частью европейского движения, а потому идеологию немецкого пацифизма отличали универсальные для всего антивоенного движения черты: требование арбитражного разрешения конфликтов между государствами и разоружение. В организационном отношении пацифистское движение в Германии достигло скромных успехов, не было достаточной финансовой и издательской базы, отсутствовала серьезная общественная поддержка. Отвергали идеи пацифизма партии консерваторов, национал-либералов, Центра и даже левые либералы. Лишь накануне 1914 г. здравомыслящие общественно-политические круги Германии начали осознавать, что милитаризм и война могут стать могильщиками существующей политической системы. Свои рассуждения автор завершает выводом: «в исторической перспективе роль, которую сыграл пацифизм, впору именовать скорее “триумфом и трагедией”. Им пользовались и пользуются отнюдь не в тех идеальных целях, о которых мыслили когда-то гуманисты начала века. Воплотившись в обыденную политику, пацифистские идеи не сделали ее политикой этической» [865, с. 288].

Англоведение. С распадом СССР оживились исследования в области англоведения. Одна за другой стали выходить книги обобщающего характера. Коллективный труд «Очерки политической истории Великобритании (XIХ – XX вв.)», один из первых в постсоветской России, еще сохраняет подходы советской историографии [732]. А. М. Мирошников показал историю Великобритании от Георга I до королевы Виктории [635]. Г. С. Остапенко исследовала концепцию управления и личности суверена на историческом поле от королевы Виктории до Елизаветы II [719]. Англоведение обогатили учебные пособия, написанные М. П. Айзенштат [5–6]. Цель ее работ – выявить основные тенденции эволюции политической системы Великобритании на протяжении Нового времени с акцентом на политических, государственных и правовых проблемах процесса формирования демократического государства, характерных чертах парламентаризма и распространения избирательного права, зарождения и развития политических партий, кабинетной системы управления и принципов деятельности правительства. В еще одной книге («Власть и общество Британии. 1750–1850 гг.») Айзенштат не только анализирует динамику развития властных институтов, но и исследует глубокие перемены в социальной сфере, зарождение и развитие различных общественных организаций и движений, выдвигавших требования проведения преобразований. Указанные годы, как отмечает Айзенштат, это «время упрочения парламента в качестве верховного законодательного и судебного органа, центра политической жизни государства. <…>

К середине XIX в. в основных чертах сложилась система парламентаризма с характерным для ее функционирования четким разделением и сложным взаимодействием ветвей власти. <…> Не менее значительные перемены свершались в социальной сфере. Рост городов и численности городского населения, которое к середине XIX в. сравнялось с численностью сельских жителей, сопровождался размыванием вертикальных социальных связей, утверждением новых связей, форм общения, появлением институтов самоорганизации граждан страны. <…> С полным правом можно утверждать, что процесс становления гражданского общества происходил в контексте сближения власти и общества, выработки новых форм их взаимодействий, в поиске компромиссов, каковыми стали постепенные частичные преобразования. <…> Закрепление и дальнейшее развитие этих процессов происходило во второй половине XIX в.» [7, с. 385–387, 389].

Многоплановую картину развития британского общества в начале XX в. дает учебное пособие Г. С. Остапенко и А. Ю. Прокопова «Новейшая история Великобритании» [720]. Книгу открывает – и в этом ее выгодное отличие от учебных книг подобного рода – раздел, во-первых, кратко характеризующий географическое положение, природные условия, административно-территориальное деление Великобритании, и, во-вторых, – сообщающий об основных вехах британской истории с I в. до н. э. по XIX в., что позволяет читателю воссоединить в единое целое наследие прошлых веков и события Новейшего времени, о которых повествует учебное пособие. Начало Новейшей истории авторы соотносят с наступлением XX в. (точка зрения, которую разделяет далеко не все сообщество историков), а поэтому именно с этого времени рассматривают ход событий британской истории новейшего времени. Сообщив о структуре населения, особенностях развития торговли и финансов, промышленности и промышленных монополий, состоянии сельского хозяйства, авторы раскрывают содержание общественно-политической жизни. В числе сюжетов, традиционно попадающих на страницы учебников (война в Южной Африке, создание Лейбористской партии, новый либерализм, реформа Палаты лордов, гомруль для Ирландии, образование, наука, культура и т. д.), вполне в духе новых подходов показаны суфражистское движение и изменения в общественном положении женщин. Названные книги не единственные в ряду трудов, комплексно освещающих историю Великобритании. Вызывает интерес коллективная монография о Британской империи в XIX–XX веке [107].

В постсоветском англоведении заметно изменились приоритеты исследований. Из исследовательского поля полностью исчезла тема рабочего класса, зато одним из ведущих направлений стал углубленный анализ британского опыта конструирования государственной системы. М. В. Пономарев и С. Ю. Смирнова исследовали государственное устройство, политику и право Великобритании [722]. Г. С. Остапенко определила баланс реальных и декларативных прав британских монархов и особенности функционирования конституционной монархии в демократическом обществе [719]. Н. А. Алексеев исследовал роль Палаты лордов Британского парламента [34]. Причины и итоги политических реформ, различные аспекты истории парламентаризма, политическую роль британской парламентской системы в первой половине XIX в. показала М. П. Айзенштат [2]. Вышел сборник статей по британскому парламентаризму [365].

Получили освещение вопросы создания и деятельности политических партий. Становление и эволюция двухпартийной системы викторианской Англии показаны в книге С. Ю. Тороповой [940]. На широком внутриполитическом фоне представлена история Консервативной партии в докторской диссертации «Становление и эволюция консервативной партии Великобритании в 1846–1886 годах: внутриполитический и идеологический аспекты» [663] и в монографии «Из истории Консервативной партии Великобритании (1853–1865 годы)» О. А. Науменкова [664]. Исследование Т. Н. Геллы «Либеральная партия Великобритании и империя в конце XIX – начале XX в.» сконцентрировано на показе идеологии и политике Либеральной партии по сохранению и эволюции империи [182]. И. М. Узнародов в монографии «Политические партии Великобритании и рабочие избиратели (50-е – начало 80-х годов XIX века) [952], выявил серьезные изменения в их электоральной политике. Стремление обеспечить поддержку избирателей побудило и либералов, и консерваторов стремиться к привлечению на свою сторону рабочих. Это, по мнению Узнародова, привело к появлению концепций торийской демократии и либлейбизма[4] и к преобразованию обеих партий в массовые организации. Как отмечает Узнародов, новые идеи воздействовали на соотношение сил в предвыборной борьбе: в городских округах большинство кандидатов в парламент придерживалось либо идей торийской демократии, либо представлений либлейбизма. Успехом консерваторов было расширение избирательной базы за счет появления многочисленной категории избирателей из числа рабочих-консерваторов. Но и левое крыло Либеральной партии укрепило связи с рабочими, в большинстве отдававших голоса либералам. Монографии О. А. Науменкова, Т. Н. Геллы, И. М. Узнародова отразили содержание докторских диссертаций авторов.

Постсоветская литература вышла за пределы существовавших в прошлом ограничений на исследования положения других групп населения помимо рабочего класса и противостоявшей ему буржуазии. Л. А. Фадеева, в 1995 г. в «Очерках истории британской интеллигенции» проследила многовековой путь складывания корпоративных организаций, объединявших представителей интеллигентных профессий – юристов, врачей, верхушку духовенства и т. п. Корпорация юристов – Судебные Инны – была создана еще в XIV в., окончательное оформление корпоративной системы относится уже к XIX в. с учреждением Института гражданских инженеров, Общества архитекторов, Юридического общества, Британской медицинской ассоциации и других подобных им профессиональных организаций. Фадеева отмечает, что в викторианской Англии произошло становление профессий как специфического социального и профессионального явления. Сообществу представителей интеллигентных профессий было присуще понимание важности специального обучения, компетентности и квалификации, осознание значимости своей профессии. В социальном отношении представители интеллигентных профессий все больше составляли значимый сектор среднего класса, отличавшегося как от высших классов, так и от рабочей массы. Интеллигенты-профессионалы занимали все более прочное положение в обществе, статус специалиста закреплялся законодательством, профессиональные ассоциации воспринимались как элемент системы организации общества. Профессиональные ассоциации в ответ на общественный престиж и автономию в решении корпоративных вопросов отвечали идеологической и политической лояльностью к правящему классу [967].