Читаем без скачивания Полководец - Владимир Карпов

В Румынии, уже в 1981 году, я беседовал с несколькими участниками боев под Одессой. Стефан Петреску, пожилой, седой, полный и добродушный человек, приветливо улыбается, смотрит на меня доверчивыми и немного виноватыми глазами:

– Мы оказались на стороне фашистской Германии по какой-то исторической роковой ошибке. Мы ведь были на положении оккупированных Гитлером стран – Польши, Чехословакии и других. На нашей земле была большая, недружественная, а фактически оккупационная немецкая армия. Нас все время держали за горло! Из нас прежде всего качали нефть. По-настоящему мы должны были бы сражаться с гитлеровцами. Пусть бы они нас оккупировали, как другие страны Европы, но мы смотрели бы честно людям в глаза. Мы бы устроили партизанское движение, и горючее не шло бы непрерывным потоком на заправку танков и самолетов Гитлера. Гитлер обманул и нас и – главное – наше государство.

– Но оккупация, партизанская борьба – это страдания и жертвы, – напомнил я.

– Другие народы шли на это! – горячо сказал Стефан. – И нам бы пойти, но быть честными. А что получилось? Вот послушайте, что пишет наш румынский писатель Тудор Аргези. – Мой собеседник снял книгу с полки, нашел нужную страницу и стал читать: – «У французов были маки, у русских – партизаны. Известно, чем занимались во время оккупации сербы, греки, норвежцы, бельгийцы, голландцы, поляки… Наберемся смелости и в этот час обратимся мыслью к горькой правде и своей совести. Вполне естественно, это неудобно. Но мы все в разной степени являемся сообщниками всех преступных актов, подлежащих суду. В то время, когда наши друзья, братья и товарищи гибли в тюрьмах, бродили по белому свету, не будем лицемерить – мы ели жирно, запивали смачно, хохотали громко, развлекались в переполненных пивных, ресторанах и на балах»…

Тудор Аргези был большой и честный писатель, он был правдив, нарисовал неприглядную картину позорного поведения определенных кругов. Но Аргези не знал, что в это время в Румынии существовали другие, прогрессивные силы, и в первую очередь коммунисты, что они боролись. Свидетельство тому – подлинный документ тех дней, короткий и выразительный. – Это листовка, напечатанная на машинке, она распространялась в румынских войсках:

«Генералы, офицеры и солдаты! Не выполняйте приказы предателя Антонеску – это приказы нашего палача Гитлера! Отказывайтесь идти в бой! Возвращайтесь в страну, чтобы защитить ее вместе со всеми патриотами от опустошающих орд гитлеровцев.

Создавайте во всех частях комитеты и тайные группы солдат и офицеров-патриотов. Готовьтесь к великой освободительной борьбе!»

Патриотические силы в тылу и на фронте, как видим, действовали, хоть их было слишком мало. Коммунистическая партия была еще очень слабой. Но тем не менее высшее командование армии пристально следило за работой коммунистов и принимало свои меры. Я привез из Румынии копию документа, не только подтверждающего это, но и показывающего обстановку в армии, которая действовала под Одессой. Это письмо по времени написано позднее и адресовано 3-му корпусу, но, видно, лишь оно попало в руки коммунистов.

Нет сомнения, что аналогичные распоряжения получали все соединения румынской армии в самое разное время. Ныне этот документ экспонируется в Национальном историческом музее в Бухаресте.

«Секретно.

Главный Генеральный штаб, 2 июня 1944 г.

2-е отделение Отдела контрразведки

3-му корпусу армии.

Генеральный штаб располагает информацией, что Коммунистическая партия дала указание своим агентам максимально усилить пропаганду как среди гражданского населения, так и в армии. Одно из средств, используемых агентами-коммунистами, – контактирование с воинами, которые находятся в увольнении, отпуске, командировке и т. д. …У них пытаются ослабить веру в победу и в искренность немецко-румынской дружбы. Они рекомендуют создавать в частях «антинемецкие группы» и «группы борьбы за мир» под руководством коммунистов, которые есть в каждой части.

Предписываю – поручить вашим надежным воинам, имеющим доверие у коммунистов, вести свою пропагандистскую работу для ослабления влияния коммунистов.

За нач. главного штаба генерал И. Архип».

Завершая рассказ об обстановке в стане противника в период борьбы за Одессу, хочу, однако, подчеркнуть, что приведенные выше запоздалые сожаления моих румынских собеседников по поводу участия в войне против Советского Союза не снимают ответственности с румынской армии за все совершенные ею преступления. Армия Антонеску была верным союзником фашистской Германии, совершила вместе с ней вероломное нападение на нашу страну. Румынские войска вели себя на захваченных территориях как настоящие оккупанты – грабили советские города и села, убивали мирных жителей. Румынская военщина тех лет наравне с гитлеровцами в полной мере несет ответственность за все совершенные злодеяния. Нелегко мне писать, а румынским товарищам неприятно вспоминать об этом сегодня. Но что было, то было. Во время поездок по Румынии я искренне радовался переменам, которые произошли в стране после прихода к власти коммунистической партии, и от души желал Румынии дальнейшего процветания на социалистическом пути.

Воспоминания. Послевоенные годы

Вернемся к знаменитой психической атаке. На следующий день, 24 августа, наступление противника продолжалось уже без таких эффектов. Бои шли тяжелые. Именно в этот день у Ивана Ефимовича произошла любопытная встреча с человеком, хорошо известным всем читателям. Прежде чем описать эту встречу, мне кажется необходимым сделать небольшое отступление.

О своем намерении написать книгу о генерале Петрове я рассказывал в семидесятых годах очень разным по положению и характерам людям – маршалу Гречко и писателю Константину Симонову.

Маршал Гречко читал мои книги о современной Советской Армии, он не раз отмечал их письменно и устно и наградил меня именным офицерским кортиком. Однажды он спросил, над чем я работаю, и, услыхав, что пишу книгу о Петрове, горячо поддержал мое намерение. Он рассказал о своих встречах с Петровым в годы войны, во время битвы за Кавказ и в Карпатах, где Гречко командовал армией и был подчиненным Ивана Ефимовича.

– Его очень часто и несправедливо обижали, и об этом надо обязательно рассказать, – советовал маршал. – Другого после опалы забыли бы или он сам опустил бы руки, обиделся и зачах, а Петров был настолько талантливый военачальник и одаренный человек, что его обязательно вспоминали после очередной опалы и, как правило, назначали с повышением. А сам он ни разу не сломался и отдавал свои силы делу защиты Родины каждый раз все с новой энергией. Прекрасный был человек! Чем вам помочь в работе?

Я попросил министра обороны дать возможность ознакомиться с личным делом генерала армии Петрова. Маршал Гречко тут же велел своему генералу для особых поручений генерал-лейтенанту В. А. Сидорову запросить дело в канцелярию министра обороны. Кстати, генерал-лейтенант Сидоров, мой старый сослуживец по Генеральному штабу (тогда мы с ним были еще капитанами), в пятидесятых годах служил офицером для поручений у генерала Петрова, когда тот был начальником Главного управления боевой подготовкой сухопутных войск. Сидоров был очень близок к Петрову и тоже многое рассказал мне о последних годах работы и жизни Ивана Ефимовича.

Через несколько дней мне позвонил генерал Сидоров и сообщил, что личное дело Петрова у него.

В министерстве мне отвели комнату, где я тщательно изучил все документы и сделал необходимые выписки. Эта помощь маршала Гречко была неоценима для меня. Благодаря ей я получил достоверные даты, факты и документы о жизни и службе Ивана Ефимовича, имел возможность прочитать автобиографию, написанную рукой Петрова, приказы и решения, снимающие кривотолки и слухи, ходившие по поводу некоторых очень крутых поворотов в судьбе Ивана Ефимовича.

…Я не могу назвать себя близким другом Константина Михайловича Симонова, хотя получал от него письма и книги с дарственными надписями, когда служил еще в далеких гарнизонах. Он относился ко мне доброжелательно и при всех встречах на различных совещаниях, литературных вечерах или в домах общих друзей. Случилось так, что мы дружили в последние годы с Александрой Леонидовной – матерью Константина Михайловича. Вот в ее квартире я часто встречал Симонова и однажды рассказал о намерении написать о Петрове.

Константин Михайлович не только одобрил мое намерение, но и всячески хотел мне помочь в написании книги. Он рассказал о том, что не раз встречался с Петровым в годы войны, что у него есть записи бесед с Иваном Ефимовичем, и предлагал мне использовать эти материалы в работе. Многое позже было опубликовано в его дневниках и воспоминаниях. Симонов не раз спрашивал при встречах, как идет работа и не нужна ли какая-нибудь помощь. Константин Михайлович высоко ценил и уважал Петрова, он один из первых запечатлел черты его психологического портрета. Заметки и суждения такого зоркого, наблюдательного и талантливого писателя, каким был Симонов, конечно же помогут воссоздать образ Петрова более полно.