Читаем без скачивания На суше и на море. Выпуск 4 (1963 г.) - «На суше и на море»
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
“Нет, с ним неладно, - решил Соколов. - Как только пустим Космотрон, силой заставим вернуться на Землю и как следует отдохнуть”. Он подошел к Кедрову, шутливо поднял вверх руки:
– Ну, хватит… Сдаюсь. Может, ты прав. В конце концов практика - солдат. Это сказал еще Леонардо да Винчи.
Кедров замолчал, словно его выключили. Долго смотрел на Михаила, потом вдруг махнул рукой и добродушно произнес:
– Да, оставим это. Я погорячился. Но ты недооцениваешь теорию.
Михаил послушно кивнул.
Кедров ласково похлопал его по спине, открыл люк…
Монтажники быстро смонтировали цепь разряда, установили на гребне Космотрона обреченных роботов и подали Кедрову сигнал готовности.
…Около полусуток рвались в небо желто-голубые стрелы. Огромная энергия распада геонов, концентрируясь в телах бывших роботов, через квантовый прожектор Универсона истекала в пространство. Над замерзшими пустынями Ночного Меркурия еще долго после этого висела прозрачная голубая пелена.
Сделав свое дело, Макролев и его монтажники погрузились в вездеходы и двинулись дальше: им предстояло обогнуть планету по экватору и проверить все триста восемьдесят секций. Кедров и Михаил еще два дня дежурили у приборов, чтобы удостовериться в полном отсутствии геон-материи.
Они сидели на куполе Универсона и думали каждый о своем. Почти осязаемое безмолвие неслышно окутало их плечи, растеклось по ледяным торосам, по аспидно-черному валу Космотрона. Тонкие лучики звездного света больно кололи глаза. Михаил только что убедился, что квантовый индикатор Универсона показывает нуль. Геон-материя бесследно ушла, растворилась в электромагнитном поле Меркурия. Расчет Кедрова был верен, и Михаил ощутил стыд за свои недавние сомнения.
– Теперь все в порядке… - сказал он Кедрову. - Мы работали не зря. Бораку и его комиссии не к чему будет придраться. И солнце возгорится! Это будет завершающий аккорд.
– Наоборот, малыш, начало, - поправил его Кедров.- Вечное Начало. До самого конца Познания. Впрочем, ему, как и Вселенной, нет конца.
– А человеку? - глянул на него Соколов. - О человеке ты забыл? Твой кумир - познание. Прекрасно! А другим… кто возле тебя… хочется немного и тепла.
Кедров не отвечал. Михаил опустил голову, тяжело задумался. Казалось, перед ними прошла неясная тень Ауры.
…Спустя три года после их встречи на Восточном космодроме Аура все-таки появилась на Меркурии. Отряд Михаила в это время прокладывал самый трудный участок космотронного вала - по Сумеречному поясу, через бурные потоки жидких металлов, полузастывшие озера кислорода и моря лавы.
О прибытии Ауры сообщил Цыба, с которым Михаил регулярно - два раза в сутки - ожесточенно ругался, выколачивая дополнительную энергию для тысяч роботов и криогенных машин, строивших разгонный туннель Космотрона. Они только что закончили по видеофону очередной “разговор”, и возбужденный Михаил собирался покинуть свой вездеход. Он уже открыл люк, но остановился, опять услышав за спиной знакомый голос:
– Эй, Соколов! А ты, оказывается, скромник!
– В чем дело? - обернулся Михаил и увидел на экране скуластую физиономию Цыбы, расплывшуюся в хитрой улыбке.
– Да ничего особенного, - тянул Цыба. - Только не совсем этично разыгрывать из себя отшельника. А тем временем…
– В чем дело? - повторил Михаил. - Тебе захотелось поболтать? Так ищи другого! Мне некогда.
Фотоэнергетик согнал с лица улыбку.
– Нет, почему же! Я просто хотел сообщить приятную новость… Тут тебя разыскивает одна женщина. Очень красивый представитель рода хомо сапиенс. Прилетела из Эвенкора.
У Соколова гулко забилось сердце.
– Где она? - бросился он к экрану.
– То-то, схимник-отшельник, - опять усмехнулся Цыба и снисходительно погрозил пальцем. - Здесь она, в диспетчерской…
Не дослушав, Михаил включил диск активации. Взвыл атомный двигатель. Вездеход, словно застоявшийся конь, с места взял предельную скорость. “Она здесь!… - неслись мысли. - Все-таки добилась… Молодчина. Одна или с Кедровым? Нет, конечно одна”. Снова в его душе горела надежда.
Он разыскал Ауру в “подземном” поясе ГАДЭМа. Девушка сидела на берегу искусственного водоема и так пристально смотрела в прозрачную голубоватую воду, что Михаил, не дойдя нескольких шагов, замер, не решаясь окликнуть ее. Наконец она увидела, вернее, почувствовала, что он здесь, и медленно повернула голову.
– О, это ты… - просто сказала она, словно они расстались только вчера. Легко поднялась на ноги - гибкая, сильная, будто тугая стальная пружина. Протянула узкую руку. Лицо оставалось спокойным, лишь серо-голубые, с затаенными огоньками глаза чуть-чуть потеплели.
– Это хорошо… Хорошо, что приехала, - бормотал Михаил, пожимая ей руку. - Это здорово. Я рад, рад…
Она с некоторым усилием освободила пальцы, деловито сказала:
– Всеволод не мог прибыть. Он не покидает Физического Центра. Проблема геонов действительно сложна. Очень сложна.
Затем она сообщила, что тех фактов и наблюдений, которые Михаил собрал и передал по космофону в Эвенкор, недостаточно. Нужны новые данные - подробности внутреннего строения геонов.
– Деликатная задача,- покачал головой Соколов. - Не представляю, как ее решать. Дайн, пожалуй, не сможет мне выделить людей. А одному…
– Вот программа исследований, - Аура достала из нагрудного кармана розовую пачку перфолент. - Ты не один. Со мной прибыли добровольцы. Почти вся молодежь Кибернетического Центра.
– Вот как! - удивленно сказал Михаил. - Да ты просто молодчина! Тогда мы это сделаем.
Уже в пути к Сумеречному поясу она рассказала о событиях, связанных с проектом Кедрова. Пришлось выдержать длительную борьбу с Бораком и большинством Совета Энергии, которые воспользовались тем, что Кедров целиком был поглощен конструированием аппарата для защиты от геонов. Борак почти добился решения о начале подготовительных работ в духе своего проекта. Однако после бурных споров в Совете Земли сторонники Борака вынуждены были отступить: неожиданную поддержку Кедрову оказал Совет Экономики, признав его проект более выгодным.
– Все теперь зависит от Всеволода, - задумчиво сказала она. - Удастся ли ему создать аппарат?…
Михаил смотрел на Ауру и думал о том, что заставило ее стать тенью Кедрова. Ему стало жаль ее. Он понял, что любит, и вздохнул. Вот еще забота. Это было так же бессмысленно, как любить далекую звезду.
– А как Всеволод? - спросил он.- Все такой же?
– Все по-прежнему, - нехотя проговорила она.
До самой границы Сумеречного пояса она не проронила ни слова. Аура вспоминала то время, когда веселой, беззаботной девушкой встретилась с Кедровым. Как все сначала было ясно, легко! Она бездумно последовала за ним, не отдавая себе отчета, насколько далеки они друг от друга. Духовный мир Кедрова, круг его интересов был для нее как неразгаданная надпись исчезнувшей цивилизации. Войти в этот круг она не могла - все это превосходило границы обычного человеческого разумения. Тогда же и надо было решать. Но она долго колебалась, потому что любила. Теперь же что-то изменилось… Аура никогда бы не призналась Михаилу, что встречи с ним тогда, в зале Совета и на Восточном космодроме, повергли ее в растерянность, открыли, что он ей ближе и понятней, нежели Всеволод.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});