Читаем без скачивания Морские титаны - Александр Калантаев

— До осеннего листопада вы вернетесь домой! Причем с победой!

— Хох, хох! — кричали экзальтированные воины II рейха.

В Англии не кричали, но настроения были более чем благодушные, что и неудивительно, — как всегда, отстаивать британские интересы, кроме экспедиционного корпуса, будут полчища готовых умереть «по велению сердца» французов и русских.

В Париже гремели оркестры, святая месть за позор Франко–прусской войны 1871 года наполняла сердца праведным гневом. Пехотинцы маршировали по бульвару Мадлен в необыкновенно ярких; сине–красных мундирах, сливаясь с морем тех цветов, которыми их осыпала парижская толпа. А прекрасный, величественный Санкт–Петербург торжественно прощался с маршировавшей по Невскому проспекту «железной гвардией». Бесконечный поток парней — косая сажень в плечах — под истерические вопли и радостные, воинственные кличи петербуржцев, грозно чеканя шаг, продефилировал от Марсова поля до Царскосельского вокзала. Вышедшее из‑за туч солнце отразилось в луковицах куполов и заиграло бликами тысяч штыков. Это был чудесный, незабываемый день! Православное воинство шло брать Берлин, впитывая, как елей, проливавшуюся на него любовь жителей столицы.

«Ура, ура!» — ликовали обыватели, и нескромные дамы бросали в воздух зонты и чепчики! Война виделась с невских балюстрад короткой и веселой…

Под этот невообразимый шум ура–патриотов и напутственные речи генералам, как правильнее брать столицу проклятых крестоносцев, другой столп империи — ее флот — приготовился умирать. Так нечаянно разразившаяся катастрофа надвигалась на Балтику призраком гибельного самоубийственного поединка с невероятно сильным Гохзеефлотте — армадами германских эскадр Флота Открытого Моря. Толковых стратегических проектов в Адмиралтействе не имели, и с 1912 года муссировали один, наиболее приемлемый, — «План операции морских сил Балтийского моря на случай европейской войны». Краеугольным камнем этого этюдного документа, одобренного царем Николаем II, являлось предотвращение прорыва германского флота в Финский залив и баталии на заранее отведенной позиции. Ее директриса простиралась через узость пролива от острова Норген до мыса Поркаллауд. Этой мелководной ловушке чужих кораблей дали громкое название «Центральной минно–артиллерийской позиции» и прикрыли ее фланги в сторону Твермин густыми минными полями, а в сторону Моонзундзского горла — береговыми батареями.

Командующий флотом Н. О. Эссен (легендарный командир броненосца «Севастополь» во время Русско–японской войны), рискуя карьерой и проигнорировав директивы императора, послал минные заградители сеять мины до объявления войны! От содеянного у него засосало под ложечкой, и адмирал расправил богатырские плечи только после известия о вручении германским послом Пурталесом ноты об объявлении войны российскому министру Сазонову.

Пока растерянный начальник Генерального штаба Янушкевич невразумительно убеждал царя в необходимости начала мобилизации армии, на флоте писали завещания и прощались с близкими. Предстояла схватка со вторым в мире, после английского, флотом. Жребий был брошен, и из состава балтийских кораблей отрядили смертников — прикрыть операцию по постановке мин. 31 июля 1914 года, еще до официального объявления войны, «Цесаревич», «Слава» и «Павел I» выбрали якоря…

Этот первый рейд «на рать идущих» носил весьма примечательный характер. Командование флотом четко определилось наперед, кому, когда и куда ходить. Сразу внесу ясность. К 1914 году Балтийский флот России включал в себя линейные корабли «Император Александр II» (1889 год ввода в строй), «Цесаревич» (1903), «Слава» (1905), «Андрей Первозванный» (1912), «Император Павел I» (1912), броненосные крейсера «Россия» (1897), «Громовой» (1900), «Рюрик» (1908), крейсера 1–го ранга «Адмирал Макаров» (1908), «Баян» (1911), «Паллада» (1911), «Аврора» (1903), «Диана» (1902), «Богатырь» (1902), «Олег» (1904), 57 эскадренных миноносцев (до 1908), 6 минных заградителей, 6 канонерских лодок, 12 субмарин и несколько тральщиков. Эти данные почерпнуты из судового списка Императорского флота России на 1914 год. Сюда же следует добавить и вступивший в строй новейший эсминец «Новик» — корабль по своим характеристикам уникальный и аналогов в мире на тот момент не имевший. Не случайно это «технологическое чудо с неимоверной скоростью» поначалу определили в отряд крейсеров.

Правда, Л. Л. Поленов в своей книге «Крейсер «Аврора»» заявляет, что кроме «Новика» российский флот на Балтийском море не имел в своем составе ни одного современного корабля. Значит, британцы и немцы провоевали всю войну, используя одно старье, — большинство их кораблей были постарше тех же «Паллады» или «Баяна». Или «современный» означает, во вторник корабль в строй вступил, а в среду германский посол Пурталес передает Сазонову ноту о начале войны! Так не бывает, и корабли строятся минимум лет на 25 — 30. Если проект удачный — некоторые и по 50 лет службу несут. Тот же монитор–броненосец «Петр Великий» в Первую мировую еще блокшивом и плавучей казармой работал, а ведь родился в 1878 году! Так что Балтийский флот к началу войны оказался не старее других. Сетования на слабость будут продолжаться и дальше, пока пришедшие к власти большевики не поставят жирную точку в любых активных действиях флота, развалив его как целостный организм окончательно и бесповоротно.

Командующему Н. О. Эссену с началом перестройки поют сладкоголосые рулады в духе того самого древнего гусляра, в честь которого и назвали бронепалубный «Баян». Адмирал действительно был большим молодцом, но проглядел главное — возможность захватить инициативу на Балтике с первых дней войны. Ему, однако, вменяют другой, более дальновидный посыл — практически все его ученики категорически не приняли советскую власть. Умирая в 1915 году в возрасте всего 55 лет и иногда приходя в сознание, Николай Оттович, убиваемый крупозным воспалением легких, хрипел лишь одно:

— Никого, кроме Колчака, только его можно ставить над флотом

Имя этого легендарного адмирала очень хорошо знакомо любителям истории, которые, конечно, не воспринимают его так однобоко и примитивно, как предлагают создатели фильма «Адмирал» с Константином Хабенским в главной роли. Жизнь этого человека полна тайн и загадок и к тому же связана с исчезновением золотого запаса России. Колчак был натурой сложной, противоречивой, но большевизм считал самым страшным бедствием для России. Не менее радикальными взглядами отличался в те годы и будущий комфлота адмирал Канин.

Теперь вернемся к «Цесаревичу». Три броненосца, громко именуемые линкорами (с появлением в 1906 году британского «Дредноута» все броненосцы переименовали в линкоры, хотя правильнее называть их додредноуты), вышли в район мыса Пакерот. В том, что жить обреченным оставалось до появления на горизонте первого дыма, не сомневался никто. Приближение фатального боя особым образом сказывалось на людях. Так, офицеры «Павла I» раздали своим матросам конфеты и другие сладости из корабельного буфета для высших чинов. Командир «Цесаревича», георгиевский кавалер времен Русско–японской войны Николай Готлибович Рейн, часами не покидал мостик, «лорнируя» горизонт в цейсовский бинокль. Вдали дымили крейсера дальнего дозора — они отойдут сразу при появлении германских дредноутов, прикрывшись артиллерией броненосцев империи…

Немцы так и не появились. В Киле и Вильгельмсхафене (военно–морские базы Германии) царила еще большая пани‑ка и неразбериха, чем в Петербурге и Кронштадте. Причем прямо пропорциональная количеству тех кораблей, которые могла выставить «владычица морей» — Англия в споре за трезубец Нептуна. Все понимали, что удар Альбиона будет сокрушительным Германские офицеры не только писали завещания, но и каждый день пили за приближающийся «der Tag» — день Армагеддона, — когда их корабли вступят в неравную схватку с несокрушимым Гранд–Флитом (флотом Великобритании). Хотелось надеяться, что подобное случится нескоро.

Разумеется, атака Санкт–Петербурга с моря в Берлине не планировалась в принципе. Правда, не в меру разошедшийся гросс–адмирал Альфред фон Тирпиц — создатель германского дредноутного флота, нервно сбиваясь на неприличный его званию фальцет, доказывал кайзеру, что кутать флот в вату — величайшая глупость! Он предлагал немыслимое — атаку Гранд–Флита в его базах. От такой перспективы Вильгельм II становился ниже ростом и начинал конвульсивно подергивать поврежденной при рождении рукой. Предпочтя фальцету баритон, кайзер нашел наконец удобного и не воинственного вице–адмирала Фридриха фон Ингеноля. Тирпица тихонько услали подальше от командования флотом, который он так самозабвенно хотел угробить.

Ингеноль, оправдывая оказанное ему доверие, сразу написал; «Нашей непосредственной задачей является нанесение противнику ударов с использованием всевозможных методов, своего рода партизанской войны». Кайзер был доволен, а про Балтику не забыли лишь в силу инерции мышления — раз идет война, надо в нее поиграть и послать кого‑нибудь для приличия. Воевать с русскими пошел (или поплыл) принц Генрих Прусский, к слову, очень напоминавший внешне российского самодержца. В подчинение ему дали «армаду» легких крейсеров в составе: «Амазоне» под флагом контр–адмирала Мишке, «Аугсбурга», «Магдебурга», «Любека», «Ундине», «Тетиса» и «Газелле». Британский военно–морской историк Херберт Вильсон по этому поводу указывает, что–только второй и третий были современными кораблями.