Читаем без скачивания Радости земные - Керри Гринвуд

Почувствовав перемену настроения, Дэниел присел на диван рядом со мной. У меня большой диван с горой подушек, такой уютный, что через пару часов встать с него можно только с помощью подъемного крана. Дэниел привлек меня к себе и тихо сказал:

– Я не тороплю тебя, киска. С тех пор как умерла Сара, у меня никого не было, и я не уверен, помню ли…

– Сколько прошло с тех пор? – спросила я, прильнув к нему. Моя щека чувствовала жар его тела. Во времена ледникового периода, когда наши предки жили в пещерах, этому мужчине цены бы не было.

– Уже четыре года. Она погибла во время теракта. Меня тогда не было в Тель-Авиве, а когда приехал, мне даже не дали с ней проститься. Потом я вернулся сюда. Мне нравится жить в Австралии. А у тебя есть кто-нибудь?

– Никого. С тех пор как мы разошлись с Джеймсом, я, кажется, потеряла уверенность в себе. И с головой ушла в работу. Пекари не ходят на дискотеки. Впрочем, я и раньше не ходила. Мне жаль, что твоя жена погибла.

– Мы с ней прожили всего несколько месяцев. Даже толком не успели узнать друг друга. Очень жаль, что я так и не успел узнать ее получше…

Я молча прижалась к нему еще теснее. Меня так давно никто не обнимал, и я уже почти забыла, что это такое. Моя бабушка не уважала нежности.

Потом мы пошли на кухню и закончили обед. А когда Дэниел ушел, мы с Горацио улеглись в кровать, да так там и остались. День выдался на редкость нервный, а когда я психую, меня всегда клонит в сон.

Глава седьмая

Люблю субботу! Просыпаюсь по привычке ровно в четыре утра, а потом с наслаждением поворачиваюсь на другой бок и сплю себе дальше. За окном пробуждается город, Мышиная Полиция несет свою службу, ну а мы с Горацио сладко спим аж до десяти утра. Потом в отличном настроении иду готовить завтрак, после чего можно и книжку почитать. Новости подождут до великого поста, а то и до еврейской пасхи. Мне и без телевизора хорошо. Пусть мир идет своим путем, а я иду своим, и мы друг друга не замечаем – как две кошки на одной крыше.

Кроме того, мне нужно закупить продукты, убраться в доме и – о, ужас! – решить, что же надеть вечером. Боже праведный, в чем же ужинать с Джеймсом в «Венеции»? Не в рабочей же одежде! Идеальным вариантом был бы костюм в пастельных тонах с ярким шелковым шарфом или легкой кашемировой шалью, но в моем гардеробе ничего похожего нет. Зато есть внушительная коллекция футболок и спортивных брюк. Если заявиться в таком виде в ресторан, метрдотель наверняка грохнется в обморок. Нет, я не настолько жестока.

Итак, начнем с завтрака – абрикосовый джем, кофе с молоком и булочки, испеченные не мной (рекомендую французскую булочную на Литтл-Коллинз-стрит), а на закуску несколько глав из новой книги Джейд Форрестер. Любовный роман с навороченным сюжетом. Автор живописует своих героев, по большей части мелких, неказистых блондинов, так, что они становятся желанными в глазах любой женщины. Впрочем, в ее романах есть место и для высоких красавцев-брюнетов. Мышиная Полиция явилась на совещание к Горацио, после чего вся троица улеглась почивать на залитом солнцем балконе. Ничто так не успокаивает, как вид спящих кошек. Утро выдалось замечательным.

Я волокла из бакалейной лавки продукты (кошачий корм весит тонну! Как-то раз я обмолвилась об этом своим питомцам, но эти неблагодарные и ухом не повели!) и думала о Дэниеле. Почти у самой двери меня догнала Мероу и выхватила одну сумку. Я была уже на последнем издыхании.

– Что у тебя там? Кирпичи, что ли? – спросила она.

– Кошачьи консервы, – ответила я, открывая дверь, – и сухой корм. Ну и прочая мелочь для меня, – добавила я, шагнув за порог.

И тут же на чем-то поскользнулась, выронив в полете свои пакеты и со всего маху грохнувшись на пол. Испугавшись шума, кошки молниеносно смылись. Эти животные обладают удивительным даром избегать места, в которых что-либо случается. Помню, как Мистиньетта, старая сварливая серая кошатина, жившая у меня до Горацио, забралась на каминную полку и сознательно столкнула зеркало – вот такая ей пришла в голову блажь! Я своими глазами видела, как зеркало падает, а когда оно грохнулось об пол, в гостиной остались лишь сломанная рама и море осколков, предвещавшие семь лет невезения. А кошки уже и след простыл! Спустя пару минут она вышла из кухни, всем своим видом давая понять, что ее в гостиной вовсе не было и что все это время она терпеливо ждала, когда же нерадивая хозяйка наконец нальет ей молочка. И вообще – она уже слишком стара для лазанья по каминным полкам. В жизни не встречала такой нахалки! Разве что политики могут потягаться с Мистиньеттой.

Я со стоном села, потерла ушибленные места – вроде руки-ноги целы! – и принялась собирать с пола покупки. На мою удачу, яйца, молоко и замороженный горошек оказались в сумке, которую несла Мероу Замороженный горох имеет обыкновение распространяться со скоростью вулканической лавы, и собрать его весь в замороженном виде не представляется возможным.

Интересно, на чем это я поскользнулась? Наклонившись за банкой консервированных ананасов, закатившейся под стул, я обнаружила листок бумаги, который на моем натертом до блеска полу отлично заменил скейтборд. «Нечестивая, готовься к смерти! – гласило послание. – Коринна Чапмен, тебе не жить!»

Я молча протянула листок Мероу. Теперь угроза приобрела личный характер. И этот псих знает, где я живу. Мероу молча извлекла из кармана листок со словами: «Ведьмы должны гореть на костре! Мириам Каплан, готовься к смерти!»

На этот раз проняло и невозмутимую Мероу: ее трясло. Мне тоже стало, мягко говоря, не по себе. Нужно срочно принимать меры. И неважно, что сейчас всего-навсего четыре часа дня и за окном светит солнце. Усадив Мероу на кухне, в самом любимом убежище женщин всех времен, я налила нам по бокалу коньяка. И – о, чудо из чудес! – колдунья, которая читала мне нотации по поводу ослабления чакр в результате злоупотребления алкоголем, подняла бокал и залпом его осушила.

– Он знает, где мы живем, – сказала Мероу, слегка закашлявшись. – И знает мое настоящее имя.

– Так ты Мириам Каплан? – спросила я, тоже немного покашляв.

– Была. Лет двадцать тому назад, – ответила Мероу. – Теперь все знают меня как Мероу, и я никому никогда не говорила, как меня зовут на самом деле. Откуда он узнал мое имя? Кто он такой?

– Может, заклинание все же подействует, – заметила я. Коньяк делал свое дело.

– Уже подействовало, – с убеждением заявила Мероу. – Оно работает. У этого психа ничего не получится. Послания как раз и свидетельствуют о том, что у него что-то не ладится, и поэтому не стоит бояться.

– Может, и не стоит, но я почему-то боюсь, – призналась я.

– Потому что ты ни во что не веришь, – заметила колдунья и, плеснув себе новую порцию коньяка, продолжила: – Я должна верить в свою карму. И я верю, но, сказать по правде, тоже боюсь.

– Дай-ка мне бутылку.

Приняв еще дозу, я принялась раскладывать продукты; ничто так не успокаивает, как привычные занятия. Чтобы прийти в себя и немного отвлечься, мы с Мероу принялись болтать о разных мелочах. Я удивилась вслух, отчего производители самой прочной и красивой упаковки выпускают кошачий корм, который Горацио в рот не берет. Мероу в свою очередь поинтересовалась, можно ли приучить кошек к вегетарианской пище, на что я ответила: в этом случае они будут воспринимать своих хозяев либо как крупное плотоядное, гнусным образом присваивающее все мясо себе, либо как потенциальный обед.

Тут Горацио и Мышиная Полиция с настороженными мордами материализовались на кухне. Всем своим видом они как бы говорили: «Если подобное безобразие повторится, кухня не место для кота, получившего тонкое воспитание (да и для выросших на помойке тоже!). Если же это больше не повторится, то срочно требуется поддержка в виде кошачьего корма – чтобы несчастные животные поскорее оправились от шока, полученного в результате внезапного падения ста килограммов живого веса и продуктов». Мышиная Полиция кинулась приветствовать Мероу и даже позволила погладить себя за обкусанными в боях ушами и по вздымающимся от волнения бокам. Горацио запрыгнул на стол, обнюхал мой стакан, недовольно поморщился и вернулся на балкон ловить последние лучи ультрафиолета.

– Нужно сообщить в полицию, – подытожила я. – И спросить у госпожи Дред, не получала ли она очередное послание. О господи, а Госс и Кайли?

– Давай я поговорю с ними, – предложила Мероу – А ты сходи к госпоже Дред.

– Лучше позвоню – она мне оставила номер мобильного.

Мне совсем не хотелось покидать уютную кухню и залитый солнцем балкон. Мероу ушла, заставив меня запереть дверь. Я позвонила госпоже Дред. Оказалось, что и ей пришла анонимка, хотя поначалу моя она была явно не расположена к откровенности. Содержание послания было примерно таким же, но с еще большим количеством восклицательных знаков. «Верный признак больной головы!» – сказал бы мой учитель английского. Час от часу не легче! Я позвонила старшему констеблю Уайт. Она обещала подъехать и велела не трогать письма руками (толку-то!), а положить их в пластиковый пакет. Достав из ящика стола пакет, я запихнула туда оба послания. Листок, который принесла Мероу, тоже просунули под дверь без конверта.