Читаем без скачивания Укразия - Николай Борисов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джон едва добрался до курильни, ругаясь и отпихивая крыс ногами, и прямо наткнулся в синем провале на Тзень-Фу-Синя.
— А, мы, кажется, немного знакомы?
— Тзень-Фу-Синь твой вечный слуга.
— Вот вы мне и понадобились.
И Тзень-Фу-Синь кольцевым коридором провел Джона в ложу, и сразу около Джона выросли и вино, и трубка, и лампочка для накаливания опийных шариков.
Несколько затяжек черного дыма, и голова Джона немного отяжелела. Перед ним, как в тумане, плавал общий зал, и Джон улыбнулся, узнав Барлетта и Энгера.
Перед Джоном вырос Ван-Рооз. Низкий поклон.
— Что угодно от нас благородному англичанину?
— Человека, — ответил Джон, вынимая трубку и все еще не имея сил сконцентрировать свою волю и мысль на реальности.
Как в тумане, плавали перед ним глаза Ван-Рооза. Вот его руки разжались, и перед Джоном, на ладонях китайца, блеснули две костяные таблички.
— Красная или белая?
Джон вздрогнул, фантастика носила чересчур реальный характер. Всунул свою трубку с кепстеном в рот. Несколько привычных затяжек вернули Джону его обычное хладнокровие и ясность мысли.
Джон, улыбнувшись и выпустив залп дыма, коснулся рукой красной таблички.
Ван-Рооз поклонился и исчез, растворившись за струящейся занавесью.
Залп кепстена…
Тзень-Фу-Синь склонился перед Джоном.
— Что угодно?
Джон задумался. Он не мог привести в логическую связь мысль о красных с этим экзотическим китайцем. Он не знал, что Тзень-Фу-Синь был одним из командиров интернациональной бригады. Не знал и того, что несколько часов назад Тзень-Фу-Синь от офицера контр-разведки получил приказ следить за подпольниками-коммунистами.
Только сегодня замкнулся круг мечты Джона, только сегодня Тзень-Фу-Синь узнал подпольных лиц и только сегодня он связался с подпольем.
— Что угодно англичанину?.. — и нагнувшись ближе, прошептал: — красные здесь… что передать?
Джон вздрогнул.
— Передать деньги. Нет, нет… Записку об освобождении пленного.
Быстро, четко, решительно Джон вынул записку и передал китайцу. Китаец поклонился.
И снова в ложе только дым кепстена.
Макаров уже полулежал на диване рядом о Самаровой и, сложив в трубку пачку денег, дразнил Самарову, хлопая ими по ее ладони. Она не могла их схватить и заливалась счастливым смехом.
Через зал прошел Тзень-Фу-Синь.
И одновременно ротмистр Энгер и капитан Иванов встали и вышли из зала в противоположную дверь. Каменщиков, наблюдавший за ними, наморщив лоб, мгновение колебался. А затем, отправив в рот остатки вина, колеблющейся пьяной походкой направился к выходу.
Лентулов на мгновение остановился в провале под круглым качающимся фонарем курильни и казался черной летучей мышью, так как ветер злобно надувал пиджак. Ветер был прав, он один знал, что это провокатор. И он кричал, захлебываясь от бешенства.
Проооовооо-окаааатооор…
Но кроме ветра это знал также и «7 + 2».
Глава XXIV
Последнее дело провокатора
Кольцевой коридор замкнул круг деятельности провокатора и затянул вокруг его шеи смертельную петлю, из которой уже не было спасения. Если бы Лентулов знал, что здесь, в узком коридорчике, завешенном коврами, его ждала расшифровка, он не шел бы так смело и радостно. Но перед ним улыбались ему новые шуршащие деньги…
Деньги…
А они давали все; и жизнь, и свободу, раскрывали перед ним заманчивую перспективу обманчивых миражей. Лентулов любил легкие деньги и для достижения их не останавливался ни перед чем.
— Позови ротмистра, — резко сказал он китайцу. Китаец, обиженно оскалив зубы, внимательным взглядом скользнул по глазам Лентулова.
Лентулову стало не по себе. Китаец ушел, оставив зародившийся страх у провокатора. Страх провокатора.
С двух сторон одновременно подошли вечно неразлучные капитан Иванов и ротмистр Энгер и остановились, заложив руки в карманы.
Страх сковал язык Лентулова, перед ним всплыли сразу два офицера. Два, из которых один, а он наверное это знал, был «7 + 2». Он раскрыл рот и не мог вымолвить ни слова.
Но они в коридорчике были не одни. Пьяный Каменщиков сразу отрезвел и спрятался в пяти шагах от них, за ковер.
— В чем дело, ну? Мы ждем! — сказал Энгер, презрительно раскачиваясь перед провокатором.
— Мы ждем, — как эхо, улыбнулся Иванов.
И от его мягкой улыбки холодок пробежал по спине Лентулова.
— Сегодня. Сейчас…
— Ну?
— Живее.
— Должны прийти подпольники. Мужчина и женщина.
Каменщиков сильно дернул головой вперед, а потом назад: затылком стукнулся о камень так, что сразу потерял нить разговора и почти сознание. Иванов улыбался, слушая лепет провокатора.
— Нечего сказать, ценное сведение.
Ирония и безвыходность положения вернули Лентулову обычную наглость.
— Как хотите, а вы, ротмистр, остерегайтесь красивой женщины, пришедшей с ним.
— Спасибо… — И ротмистр Энгер, так же презрительно раскачиваясь, отсчитал пять тысяч рублей и протянул их провокатору.
— Получите за службу.
На мгновение раздвинулись ковры, и около них показалась голова Тзень-Фу-Синя. Пристальная съемка глазами. Снято. Закрылись глаза, и голова исчезла за коврами.
Небольшая пауза, и снова в кольцеобразном коридоре остался один провокатор.
И снова около него появился китаец.
— Нужно подождать, пять-десять…
— Хорошо.
— Идите за мной.
И китаец увел провокатора за собой.
Каменщиков, потирая затылок и охая, вышел из-за ковра и пошел, по-настоящему пошатываясь и проклиная свое любопытство.
Подойдя к столу и снова осушив бокал вина, Каменщиков огляделся и увидел, что Катя сидит с англичанами и весело показывает им зубы.
— Гм… Подозрительно, — пробурчал он себе под нос и, облокотившись подбородком на спинку стула, взглянул вниз, под столик.
Три ноги в центре под столиком: Кати, Дройда, а сверху, надавливая то на ногу Кати, то на ногу Дройда, двигался спокойный, уравновешенный полуботинок Барлетта. Кровь бросилась Дройду в голову. Он вообще был охотник до женщин, а тем более до красивых, стиля Кати.
Катя побледнела. Она не привыкла к таким шуткам и сейчас сидела вся бледная, полная гнева, забыв о том, что она кокотка.
Дройд улыбался ей радостной улыбкой. Барлетт же спокойно сидел и так же спокойно косил глаза то на Дройда, то на Катю.
— Извините меня, — сказала, вставая, Катя и быстро вышла из курильни.
Барлетт искренне рассмеялся, увидев удивленное лицо Дройда.