Читаем без скачивания А я верну тебе свободу - Мария Жукова-Гладкова

Чтоб читателя до печенок пробрало, нервишки пощекотало! И где секс? Где секс, спрашиваю?

Ну и что, что ты криминальный обозреватель?

Хочет народ секса — давай его в репортаж. Ты послушай, что Новиков говорит». У нашего медиамагната по этому делу вообще пунктик, и он почему-то считает, что уж если он такой озабоченный, то и «народ» тоже. Хотя «народ» выпускаемую холдингом эротику берет на «ура», и передачи этой направленности имеют самый высокий рейтинг. Может, я чего-то не понимаю? Но мне все-таки кажется, что от кровавых криминальных новостей с эротическим уклоном нормального читателя должно просто тошнить.

Я поведала старой лесбиянке про Финляндию, про встречу с Серегой, про роман с которым она знала и не одобряла (скажу сразу, что на меня она сама никогда не претендовала), про наше посещение гостиницы и убедительную просьбу ко мне про нее не писать.

— Если тебе дадут фактуру по металлу и оружию — это здорово. В особенности из первых рук, — Виктория Семеновна рассмеялась своим хриплым от постоянного курения «беломора» смехом.

Вообще наша главная здорово напоминает мужика — во всем. Рост у нее метр восемьдесят, плечи широченные, ноги здоровенные — такими хребет слону переломить можно, размер она, наверное, носит шестидесятый, причем не имеет никаких комплексов. В юбку облачается лишь иногда, предпочитая брюки со свитерами навыпуск. Волосы не красит, седины не стесняется, морщины никакими «нивеями-визаж» не выводит, маникюр не делает, глаза не подводит, только слегка подкрашивает губы. И от нее всегда разит табачищем. «Беломор» у Виктории Семеновны заменяет духи. Но ведь у каждой женщины должен быть свой запах, не правда ли?

А Виктория Семеновна от рождения — женщина. У нее даже сын есть, с которым она, правда, не поддерживает отношений.

Медиамагнат же — холеный мужик в костюмчиках от «Хуго Босс», благоухающий то одним, то другим одеколоном. Почему так получается — не знаю. Возможно, подстраивается под вкусы очередной блондинки. Или таким образом меняет имидж. А вообще роста он среднего, внешность изначально (до знакомства с профессиональными стилистами) была самой заурядной, начал лысеть, что тщательно скрывает. Не было бы бабок, пил бы пиво на каком-нибудь районном «пьяном» углу и ничем не выделялся среди тамошних аборигенов, звался Кирюхой и стрелял бы десятки на опохмелку. Но бабки есть — и есть их высочество Кирилл Александрович, медиамагнат. Так и хочется сказать нехорошее слово. Или даже выражение.

Пока мы с главной сидели у нее в кабинете и она смолила очередную «беломорину», а я пила кофе, у меня зазвонила трубка. Я извлекла ее из сумки и ответила.

— Юля, это Андрей, — представился давний знакомый из органов, время от времени подкидывающий мне информацию для статеек. — У нас тут трупешник интересный нарисовался. Не желаешь взглянуть?

— У тебя в кабинете, что ли, лежит? — засмеялась я.

— Не угадала, — сказал Андрей.

— Вы наконец переехали в новое здание, и там есть свой морг. И я теперь при желании смогу приезжать прямо к вам, а не глазеть на них в ресторанах, барах и прочих злачных местах, куда ты меня обычно приглашаешь не поужинать, а насладиться кровавым зрелищем?

— Опять не угадала. Труп на выезде из города.

В первое мгновение я застыла на месте, не зная, что сказать. Почему-то вспомнилась девушка из Серегиного багажника. Хотя она ведь не на выезде должна быть… И почему это она мне вспомнилась?

— Юлька, ты на машине? — тем временем жалобно-просяще спросил Андрей, и я поняла: звонит он из корыстных интересов. Я сотрудникам органов средство доставки к месту происшествия, они мне — фактуру для статьи или телерепортажа.

— Опять бензина нет?

— Нет. И машина сломалась, — вздохнул Андрюха.

— Ладно, сейчас заеду. Я в редакции, так что тут недалеко.

— Да я знаю: уже звонил тебе домой, а потом твоим соседкам.

«Ишь как приперло», — подумала я, но в самом деле тут же собралась ехать и оказывать посильную помощь сотрудникам органов. Не исключала, что их помощь в скором времени понадобится и мне. Виктория Семеновна напутственно сказала, чтобы я «снимала и фотографировала побольше и посмачнее, а то народ кровушку любит», активно суетящихся ментов не надо, их народу хватает, но парочку слов лично об Андрее обязательно надо будет тиснуть и молвить в эфире, чтобы не забывал подкидывать информацию.

— Он и так не забудет. Какая еще идиотка станет для него работать бесплатным такси? Меня уже все его коллеги знают.

— Вот и прекрасно. Личный контакт — прежде всего, — заявила Виктория Семеновна и меня перекрестила.

Знала бы она, как мне будет нужно любое благословение…

Вместе с Андреем ко мне в машину забралось еще двое молодых мужиков (подвинув Пашку с видеокамерой), выразивших искреннюю благодарность журналистской братии, в особенности ее отдельным представительницам. Меня любовно назвали певицей расчлененки, барракудой диктофона, рекламным агентом трупного запаха и серной кислоты, ну и, конечно, акулой пера.

Перед серым зданием, из которого Андрея с коллегами переселяют уже года три, на приколе стоял служебный «уазик». Эту картину мне доводилось видеть практически каждый раз, когда я забирала, привозила или просто навещала Андрея.

Из-под капота, как и обычно, торчал тощий зад сержанта-водителя неотъемлемая часть местного пейзажа. Мне давно хотелось его заснять для телепрограммы или, по крайней мере, сфотографировать и дать с очерком о буднях служивых людей, правда, еще больше хотелось поддать под этот зад коленом. Как выяснилось, не только мне, а всем коллегам Андрея, и они уже не представляют родное здание без тощего сержантского зада под капотом. Не торчит зад — сразу кажется, что чего-то не хватает в пейзаже, как однажды признался мне приятель, только просил не цитировать.

Внутрь на этот раз я не заходила, но не могу не отметить: управление, где прилагает свои таланты Андрей, выглядит очень своеобразно.

Хотя в Питере землетрясений отродясь не бывало, создается такое впечатление, что одно определенное место все-таки тряхануло, так как с разных стен и потолка отвалилось немало кусков. Сотрудники, работая в чрезвычайных условиях, выработали свою тактику общения с подследственными и свидетелями, дававшую неплохие результаты. Их обычно сажали как раз под то место, откуда должен был упасть следующий кусок. После кусочка штукатурки или нескольких капель какой-нибудь жидкости непонятного происхождения на голову человек старается побыстрее дать показания, чтобы не получить большим куском или не быть смоченным большим количеством мерзко пахнущей жидкости. Мне, правда, всегда предоставляли безопасные места, например, в кабинете у Андрея — под угрожающе поскрипывающей полкой с вещдоками, которая принимала на себя удары сверху. Но под ней, по крайней мере, было сухо.

Отъехав от здания, я попросила рассказать, что за труп и откуда взялся.

— А шут его знает, — пожал плечами Андрей, устроившийся на переднем месте пассажира моей «шестерки». — Позвонили и сказали, что мужик лет тридцати, очень приличного вида. Один из водителей решил отлить и заметил его. Там канава, вот трупешник в ней и полеживает. Мужик, ну водила в смысле, через канаву-то прыгнул, чтобы за деревцо встать, ну и чуть в воздухе не совершил грех. Канава сухая, так что трупешник просто так лежит, не плавает. В костюмчике, при галстучке, в общем, при полном параде.

— Но мы его еще не видели, — добавил парень с заднего сиденья. — Это нам так рассказали. Приедем — посмотрим.

Затем Андрей, как и обычно при наших встречах, пожаловался, что им в очередной раз задерживают зарплату, я пожаловалась на маленькие гонорары, при упоминании гонораров проснулся Пашка и тоже подал голос, затем мужики стали поносить депутатов и чиновников всех мастей, а потом представители органов вдруг перешли к обсуждению сильно беспокоившего их вопроса: где лучше подключать сотовый телефон — у нас или в Финляндии. Слегка обалдев, я в обсуждении не участвовала. Бензина нет, здание управления сто лет не ремонтировали, зарплату не платят, а сотовый в Финляндии подключать? Интересная тема для репортажа о родных органах. Правда, если я ее дам в эфир или опубликую, Андрей перестанет подкидывать мне жареные факты. Хотя… Не самому же ему на бензин тратиться?

До места добрались довольно быстро. Мою машину вначале не хотели пускать, но Андрюха замахал удостоверением, и в результате мы оказались рядом со злополучной канавой с трупом.

— Юль, смотреть будешь? — спросил Андрюха.

— А как же, — ответила я. — Паша, ты готов?

— Всегда готов, — буркнул оператор. Судя по опухшей Пашкиной физиономии, лучше всего он был готов к опохмелке. Как, впрочем, и часть сотрудников органов, собравшихся на месте.