Читаем без скачивания Обоснованная ревность - Андрей Георгиевич Битов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут отворилась дверь, они обернулись… Комната была длинной, окна и дверь были в разных концах, и до двери свет окна, и так слабый, еле уже доходил – так что было не понять, что там, в дверях, происходит. В комнату входила большая елка. Потом уже Алексей увидел за елкой Асю, бросился помогать. Елка кололась, ветка заползала в глаз, он смеялся, облегченный, с елкой в руках. И смеялась Ася.
Сергей Владимирович извлек откуда-то пыльный елочный крест. Алексей закрепил елку, все втроем понесли они ее по четырем углам, пока не отыскали один из четырех. Алексей отошел от елки, необыкновенно возбужденный, и все сжимал и разжимал смолистые свои ладони, они склеивались и расклеивались.
– Надо бежать, надо бежать, – сказала Ася.
– Куда?
– В ломбард, уже совсем мало времени.
Алексей почему-то удивился, ломбард казался ему само собой прошедшим.
– Ты меня проводишь? – сказала Ася. Лицо у нее было рассеянным. – Или, может, тут подождешь?
– Конечно, – сказал Алексей, – провожу.
– Смотри. А то как хочешь. Я могу и сама…
Алексей уже одевался.
– Оставайся, Алеша, – просил Сергей Владимирович. – Партию доиграем.
– Потом доиграем, – сказал Алексей.
До ломбарда было три или четыре остановки, и они их доехали. Ася была как-то сосредоточена и поддакивала Алексею через раз.
Перед ними оказалась площадь. Собор и сад перед собором. Метро. За ним рынок. Его не было видно, но он как-то ощущался. Там же, где они сейчас находились, сторона была темная, из жилых домов, и тут же находился ломбард. Он был как-то скрыт, спрятан. Ася сказала, надо проходить во двор и еще подниматься по лестнице, но сейчас, когда Ася почему-то остановилась перед домом, Алексей ощущал ломбард так же, ну вроде как рынок за собором.
– Ты тут подожди, я схожу одна, – сказала Ася.
Алексею показалось, что стесняться тут нечего, могли бы они и вместе пойти туда, но по характеру своему он не вмешивался, когда его не просили, и остался стоять; Ася же ушла в подворотню. Почему-то его очень разволновало, как она туда уходила.
Ее долго не было. Место для ожидания было неудобное, на самом людном потоке. Он выбрал между троллейбусной и автобусной остановками, между двумя очередями, – там и встал. Времени прошло пятнадцать, двадцать, полчаса. Тогда Алексей тоже прошел в подворотню. Поднимаясь по лестнице, ориентируясь по расплывшимся уже стрелкам на облупленных стенах, он представлял себе, какой ломбард (в ломбарде он раньше не бывал), и получалось что-то вроде сегодняшней парикмахерской. Он раскрыл дверь – она хлопнула за ним с ржавым писком – и очутился в загибавшемся коридоре. От дверей еще ничего не было видно, только свет в конце. Он пошел и, когда поворот открылся ему полностью, увидел очередь. Ломбард в конце концов на парикмахерскую не был похож, а скорее на прачечную. Алексей искал глазами Асю и не находил. Как вдруг кто-то тронул его за локоть с другой стороны, чем он смотрел.
– Отойдем, – шепнула Ася.
Они отошли немного от толпы, и Ася сказала:
– Тут еще не так скоро. Может, ты домой пойдешь? Правда, не стоит меня ждать. Ты иди и приходи в одиннадцать, ладно?
Взгляд ее был рассеян. Люди стояли, казалось, молча. Свет был неприятен, слабый, неживой. А главное, коридор, который гнулся не под прямым углом, а изгибался, эта кишка, темная с входа и светлая в другом конце… Алексею было немного не по себе. Воздух тоже…
– Ладно, я подожду на улице, – сказал он.
Ася вроде бы отряхнулась, взгляд ее сосредоточился на Алексее, потеплел:
– Глупый, ты иди прямо домой, не жди, – и она чмокнула его в щеку.
Спускаясь, Алексей на темной лестнице столкнулся с человеком, несколько странно на него взглянувшим и поэтому сразу показавшимся знакомым. Алексей все вспоминал его, спускаясь дальше и выходя во двор и на улицу, но не мог вспомнить. Ему стало казаться, что это Асин муж, но он не был уверен, потому что не разглядел толком его в тот единственный раз, что видел, да и этого, на лестнице, не разглядел. Тем не менее все тревожней ему становилось, он поэтому не уходил – ждал, хотя и не поднимался в ломбард проверить: получилось бы, что он следит, а ведь это не так. Через полчаса он не выдержал и медленно, но начал проходить во двор и подниматься. Дверь он открыл и прошел по изогнутому коридору, но там уже никого вообще не было, и только одна женщина что-то запирала.
– Закрыто, закрыто, – сказала она. – С Новым годом!
– Вас также, – пробормотал Алексей и стал спускаться. Спускался – и вдруг сзади кто-то напрыгнул, засмеялся – Ася!
– Вот и все! – говорила она. – Вот и все! – Она достала из сумки платье и показала ему. – Оно самое. Знаешь, как оно всем там понравилось! Даже оценщица просила меня его ей продать… Милый, все ждал?..
Алексей уже больше не волновался, постарался забыть все непонятное и вопросов не задавал. Когда они встретились, все уже стало нормальным…
– Ну а теперь я тебя посажу, – говорила Ася, когда они оказались на улице, – и ты поедешь домой. – На улице было уже совсем темно. “Рано темнеет, – подумал Алексей. – Самые длинные ночи в году сейчас”.
– Я тебя посажу, и ты поедешь. Мне еще надо всего купить, и приготовить, и самой приготовиться. Ты мне будешь только мешать. Поезжай и надень свой серый костюм. Я хочу, чтобы ты был красивый…
Автобус отъезжал. Ася осталась на остановке с поднятой рукой. Алексей все смотрел в заднее стекло, Ася удалялась, и он увидел какую-то темную фигуру, тень рядом с ней. “Собор, – подумал он, – или кто-то встал в очередь”. Эта тень растревожила его.
Потом автобус подъезжал все ближе к дому, и что-то все больше сковывалось в Алексее и сжималось. Это стало еще сильнее, когда он сошел на своей остановке, и чем ближе подходил к дому, тем словно бы тяжелее становилось идти, и он шел все медленнее. Было как в детском кошмаре, страшно, но не понять, что страшно, и от этого страшнее. Вообще в последнее время ему трудно бывало возвращаться домой, вернее, труден был самый первый момент: открыть дверь, выдержать первые взгляды и приветствия, неизвестно, начнут ли что-нибудь выспрашивать и не придется
