Читаем без скачивания КвазаРазмерность. Книга 2-4 - Виталий Вавикин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Я ребенок, но не глупец! – обиделся Джаво. – Этим синергикам не одна сотня лет. Никто не мог знать, что появятся нейропаты и будут скрываться в ремонтных полостях пневмотоннелей, добираясь сюда из Размерности на старой, давно списанной с обслуживания капсуле общественного транспорта.
- А если мог?
- Что?
- Прежде чем отрицать, попробуй найти объяснение.
- Говорите, как чокнутые акеми.
- Говорю, как обыкновенный нейропат, который видел достаточно людских мыслей, чтобы разучиться делать поспешные выводы.
- И что это значит? – скривился Джаво. – Кто-то научился заглядывать не только в прошлое, но и в будущее? Но как? Новое понимание дома жизни? Взлом схем жизнеустройства и полный доступ к плитке многоуровневости бытия?
- Не так сложно, - Рахаб улыбнулся, увидев, как мальчик нетерпеливо всплеснул руками. – Ты слышал о разработанном Иерархией специально для нейропатов модуле блокировки?
- Совсем чуть-чуть, когда мне сказали о новых способностях.
- Думаю, доктора официального центра не сообщили о множестве сторонних программ, разработанных независимыми инженерами, для основных базисов модуля блокировки, кроме классического теста эмпатии, который проверяет процент развития способностей нейропата и отмирание основных чувств?
- Если честно, то я не помню даже о модуле блокировки, - признался Джаво.
- Понимаю. Когда я узнал, что мой тест на нейропатию дал положительный результат, то с трудом мог вспомнить, как меня зовут.
- Нет, я помнил, - натянуто улыбнулся Джаво. – Вот отец мой, наверное, забыл в тот момент обо всем.
- Да, мой тоже забыл.
- А мать наоборот была сильной и притворилась, что ничего страшного не случилось.
- Думаю, матери в подобных случаях просто запрещают себе думать о плохом, - сказал Рахаб.
Джаво нахмурился, затем осторожно кивнул, соглашаясь. Воспоминания нахлынули, заставляя интегрированный нейронный чип активировать системы взаимодействия со слезными железами, перерабатывая выделяемый секрет прежде, чем он успеет миновать выводные протоки, превращая в энергию, перераспределяемую на жизненно важные функции и процессы.
- Так что там со сторонними программами для модуля блокировки? – спросил Джаво, шмыгнув носом. – Еще один тест или что-то интерактивное?
- Большинство сторонних программ использует подмену воспоминаний последних минут жизни, гарантируя вернуть реальность, после того как игровая программа закончится.
- Когда-то давно нечто подобное использовали в игровых порталах, - оживился мальчик, услышав что-то знакомое. – Старая, изжившая себя практика. Отец говорит, что эффект погружения не нужен современному обществу. Люди научились отличать реальность от вымысла и не желают смешивать границы… Хотя мне иногда хотелось бы попробовать нечто подобное…
- Боюсь, здесь речь немного о другом.
- Так это не игрушка для модуля блокировки?
- Нет. Ты слышал историю об азиатской девочке-призраке?
- Я не верю в призраков! – гордо заявил Джаво.
- Никто не верит, - согласился Рахаб. – В мире двухуровневой реальности призракам нет места, но вот что касается системных ошибок, резонансных отклонений, подпространственных аномалий и неучтенных разработок, которые продолжают существование после смерти создателей, превращаясь в белый шум КвазаРазмерности, то здесь, пожалуй, так много реальных примеров, что спорить не имеет смысла.
- Так азиатская девочка, о которой ты говоришь, один из проектов прошлого, продолжающий существовать в настоящем? – задумчиво спросил Джаво, пытаясь понять нравится ему подобный поворот или нет.
- Ты разочарован? Зря. В прошлом было очень много перспективных проектов, опережавших время, которые закрылись, не найдя финансовой и технологической поддержки. Взять хотя бы космические программы…
- Мне не нравятся космические программы, - скривился мальчик. – Отец говорит, что глупо тянуться к звездам, живя в комплексах, где не видно неба. Да и Великий ледник не позволит потратить необходимую для пробных запусков энергию. КвазаРазмерность сбалансирована и в ней нет места космическим программам. Они выглядят нереальной мечтой, понимание несбыточности которой ранит… - Джаво задумался на мгновение и тяжело вздохнул. – Не помню, что говорил об этом отец дальше. Наверное, дело в том, что здесь нет доступа к нейронным сетям, и я не могу получить доступ к большинству реконструкций разговоров с отцом.
- Сомневаюсь, что нейропатам есть дело до космических программ. Мы ведь тесно связаны с нейронными сетями и без них наши способности равны нулю, так что…
- Забытые разработки, о которых ты говоришь, связаны с запрещенными модуляторами и нейронными наркотиками? – оживился мальчик. – У меня был друг, который клялся, что пробовал нечто подобное, но я думаю, что он врал. А мне тоже придется принимать нейронные наркотики?
- Нет, - Рахаб заставил себя не улыбаться, чтобы не обидеть Джаво. – Если говорить о времени, когда существовали нейронные сети, пусть и в примитивном их виде, то последний всплеск популярности нейронных модуляторов пришелся на период предшествующий Великому леднику, а то, о чем хочу рассказать тебя я, намного старше современного периода истории.
- Неужели Третья мировая война? – вздрогнул мальчик, и глаза его предательски сверкнули, выдавая интерес.
- Если верить Юмико, то немного раньше.
- Раньше Третьей мировой войны?! – Джаво раскрыл рот, затем подозрительно прищурился. – Кто такая Юмико? Звучит, как имя девчонки.
- У тебя нет среди друзей девчонок?
- Фу!
- Ну, ради тебя, думаю, Юмико примет другой образ. Хотя ей нравится быть девчонкой. Таким был создан ее основной алгоритм.
- Алгоритм? Так она всего лишь сложный протокол?
- Она гениальная разработка тек-инженера из далекого прошлого. Она называет его мастер Ючи. Ты знаешь, кто такие тек-инженеры?
- Инженеры – всегда инженеры, - пожал плечами Джаво.
- Верно. Но Ючи, пожалуй, можно назвать гением. Если верить Юмико, то он создал базу основных нейронных протоколов восприятия Размерности еще до того, как появились необходимые для этого сети и само понимание Размерности.
- Если верить Юмико? – зацепился за слова мальчик.
- В свободном доступе нет реконструкций периода предшествующего Третьей мировой войне.
- Можно проникнуть в официальные архивы Иерархии, - предложил Джаво.
- Мы нейропаты, а не банда «Двухголовых драконов» из игрового проекта «Голод».
- Но… - мальчик помрачнел.
- Зато Юмико может предвидеть будущее, - поспешил обнадежить его Рахаб.
- Чушь! – вытаращил глаза Джаво.
- А как, ты думаешь, я смог найти тебя?
- Ну, для тех, кто может взломать защитные системы пневмотоннелей общественного транспорта, написать алгоритм слежения, подключившись к нейронным службам контроля не составит труда.
- А то, что нас не трогают ремонтные синергики? Ты же сам сказал, что невозможно внести изменения в активированные ядра биоэлектронного мозга.
- Можно придумать новый протокол восприятия, который сделает нас для синергиков невидимыми.
- И ты слышал, что такое возможно?
- Нет, но и о том, что можно предсказывать будущее, я тоже не слышал… Тем более странно, что это может делать какая-та девчонка из прошлого.
- Это не девчонка, - не смог сдержать улыбки Рахаб. – Ее создали во времена, когда люди ничего не знали о Подпространстве и терминалах. Учению Энрофы только предстояло зародиться. По всему миру функционировали коррекционные тюрьмы класса «Тиктоника». Планета была разделена на Технократические и Корпократические державы. Правительства стран-лидеров готовились к войне, в тайне начиная возводить гигантские военные базы, которые позднее превратятся в Жилые комплексы, став основой современного мира. Если верить реконструкциям, созданным хронографами, то центром столкновения противодействующих держав оказались азиатские страны. Большинство аналитиков сходятся, что название Свободный Токио больше подчеркивает весь период того времени, нежели название одного города, который, по мнению многих, играет важную роль в начале Третьей мировой войны, не вписываясь в устройство мира той эпохи.
- Это как сейчас не вписывается наш жилой комплекс? – подметил Джаво и гордо вздернул нос, когда новый знакомый похвалил его за сообразительность.
- Думаю, о коррекционных тюрьмах класса «Тиктоника» тебе не нужно рассказывать? – спросил Рахаб.
Мальчик энергично тряхнул головой, выдвинув предположение, что тек-инженер, создавший первичный алгоритм Юмико, работал в одной из таких тюрем, и смутился, когда Рахаб дал отрицательный ответ.
- Но ведь это же логично! – заупрямился мальчик. – Коррекционные тюрьмы работают с сознанием. Где, как не там, создавать революционный первичный алгоритм сознания?!
