Читаем без скачивания На капитанском мостике - Иван Петрович Куприянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
П р о к о ф ь е в. Зато я имею. Это что? Режим? Вот метель утихнет — сам в больницу отправлю. Да-да! Разве это лечение? Кустарщина!
Б о л ь ш а к о в. Ради бога, не отправляйте. Уверяю, со мной теперь ничего не случится.
П р о к о ф ь е в. Как знать. И вы, пожалуйста, Федор Федотович, этим не шутите.
Б о л ь ш а к о в. Александр Андреевич, прошу познакомиться. Моя жена — Наталья Ивановна.
П р о к о ф ь е в. Прокофьев.
Н а т а ш а. Наталья Ивановна.
Б о л ь ш а к о в. А это — Настя.
П р о к о ф ь е в. Буланову-то я знаю.
Б о л ь ш а к о в (улыбаясь). Моя дочка.
П р о к о ф ь е в. Дочка?
Б о л ь ш а к о в. Да.
П р о к о ф ь е в. Буланова ваша родная дочь?
Б о л ь ш а к о в. Родная, не родная — это значения не имеет.
П р о к о ф ь е в. Это они и есть ваши исцелители?
Б о л ь ш а к о в. Угадали. А как на плотине?
П р о к о ф ь е в. Битва продолжается.
Б о л ь ш а к о в. Да… И без меня…
П р о к о ф ь е в. Выздоравливайте, Федор Федотович, и за дело. А за выручку спасибо! Минуты решали. Да, Подхватова я сегодня отстранил.
Б о л ь ш а к о в. А с Толстопятовым что?
П р о к о ф ь е в. Отзывают, но…
Появляется Т о л с т о п я т о в.
А вот он и сам.
Т о л с т о п я т о в. Александр Андреевич, Федор Федотович, вода, вода!
П р о к о ф ь е в. Что вода?
Т о л с т о п я т о в. Вода начала спадать и притом весьма энергично.
П р о к о ф ь е в. Это точно, «академик»?
Т о л с т о п я т о в. Да, это точно.
Б о л ь ш а к о в. Теперь можно и в Москву уезжать, Степан Сократович?
Т о л с т о п я т о в. Нет уж, теперь-то я никуда не поеду. Воевать так воевать до победного конца.
П р о к о ф ь е в. Что ж, отличное решение. Федор Федотович, я думаю, нам можно только приветствовать такое решение?
Б о л ь ш а к о в. Вполне одобряю!
Появляются И г н а т ь е в, З о н д а е в, М а р к и н, П р а с к о в ь я.
И г н а т ь е в. Федор Федотович, как, вы уже на ногах?
Б о л ь ш а к о в. Как видите!
И г н а т ь е в (рапортует). Товарищ секретарь парткома, коммунисты третьего участка ваше партийное задание выполнили!
Б о л ь ш а к о в. Знаю, знаю, товарищи.
П р а с к о в ь я. А мы-то думали, вы действительно тут больной.
Б о л ь ш а к о в. Нет, друзья мои, рановато еще, рановато меня со счетов списывать. Я еще повоюю.
З о н д а е в. Твой доктор, товарищ Большаков, не тот, что тебе уколы колет, а сам ты. Силен, понимаешь, тот, кто жизнь любит.
П р о к о ф ь е в. Верно, Зондаев.
Слышна песня, она нарастает:
…И останутся как в сказке,
Как манящие огни,
Штурмовые Ночи Спасска,
Волочаевские дни…
Т о л с т о п я т о в (прислушивается). Да!.. И наши штурмовые дни тоже вряд ли когда забудутся. Может быть, и о нас со временем кто-нибудь песню сложит.
Б о л ь ш а к о в. Степан Сократович, я не знал, что вы такой романтик.
Т о л с т о п я т о в. Все знать даже секретарям парткома не обязательно.
П р о к о ф ь е в. Такая уж у нас профессия. Мы ведь все сплошь романтики. Мы ведь вроде магов, из воды огонь добываем. И делаем это как будто не так уж плохо.
Б о л ь ш а к о в. Но, добывая свет людям, нам одного не следует забывать — маленьких магов, тех самых, которые сегодня заставляют воду светиться, излучать и тепло и свет. (Подхватывает песню, звучащую за окном.)
Разгромили атаманов,
Разогнали воевод
И на Тихом океане
Свой закончили поход…
М а р к и н. Эх, мать честная, орла от синицы не смог отличить.
Т о л с т о п я т о в. Да!.. Сложат, и обязательно сложат песню.
Свет гаснет. Музыка. На занавесе надпись: «Через три года». Начинается утренний рассвет. Видна величественная панорама ГЭС, высоковольтная линия. На переднем плане — гидростроители: Б о л ь ш а к о в, П р о к о ф ь е в, Т о л с т о п я т о в, Н а с т я, М а р к и н, З о н д а е в, И г н а т ь е в, П р а с к о в ь я.
В ДВУХ ШАГАХ ОТ ЭКВАТОРА
Пьеса в трех действиях, девяти картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Н г у е н Т х и Х и е н.
Д о Т х и Т х а н ь — ее мать, 58 лет.
Л ы у К у о к О а н ь — ее отец, 63 лет.
Б у й Т х и Ч а — официантка.
Ч а н И е н Л и — школьная подруга Хиен, 26 лет.
Н г у е н В а н Ф а н — капитан, начальник лагеря «пленных» летчиков.
Ф р э н к Д и н г т о н — лейтенант, летчик.
Э л л е н — его жена.
Д ж е й н — его мать.
Б р е т т — его сестра.
Д е н н и с Х а р т л и — майор, врач.
Э в е р т Л а м б е т — лейтенант, летчик.
Д ж е й м с С т е ф ф а н с — лейтенант, летчик.
Г а р р и Х е й ф л и н — полковник.
Ч а н Д а о — капитан.
П е р в ы й в ь е т н а м е ц.
В т о р о й в ь е т н а м е ц.
К а т р и н.
М а й к л.
Ч т е ц.
Ж у р н а л и с т ы.
Пантомимы:
Плач матерей Вьетнама.
Ополченцы.
Штыки, всюду штыки.
Время действия — наши дни. Вьетнам.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ПАНТОМИМА ПЕРВАЯ
ПЛАЧ МАТЕРЕЙ ВЬЕТНАМА
Ночь на исходе. Тишина. Близится рассвет. На сцене группа ж е н щ и н, они расположились в шахматном порядке. Здесь же и Х и е н в праздничном костюме. Женщины, воздев руки к небу, стоят неподвижно, точно каменные изваяния. Но вот забрезжил рассвет, появились первые косые лучи солнца, и «статуи» ожили. Легки и красивы их движения. Женщины как бы плетут рыбацкие сети. Слышится мелодия вьетнамской народной песни.
Ч т е ц.
Мы плетем сети тэ —
Это те,
Что из слабого шелка, для маленькой рыбы.
Мы плетем сети зя —
И так зла
Прочность белого нежного рами,
Что огромные рыбы не могут ее побороть.
Сети зя углубляются в море не зря:
Рыбы тху, рыбы нук не отведать нельзя!
Ну, а краб, что украшен зеленым значком
На железной груди и суровым зрачком?..
В рыбу тя влюблены и уста, и глаза,
Всем известны ее аромат и краса.
Сети — знак ожиданья, добра и еды.
О, как пахнут они глубиною воды!
Парни, идите к морю с сетями зя.
Парни, идите к морю с сетями тэ.
Идите к морю с теми и другими сетями,
В которые мы вплетаем
Прохладный лунный свет
И горький запах пороха[1].
Утро было где-то рядом. На наших глазах голубое море слилось с голубым небом, черные скалы в море покрылись вдруг позолотой, а тихие морские волны внезапно заискрились тысячами огоньков. И даже ветки пальмы, выглядывающие откуда-то слева, вдруг выбросили вперед, как бы навстречу утру, свои огненные стрелы. Появляется д е в у ш к а. Под мелодию песни она начинает танцевать. Она кланяется небу, земле, солнцу, в ее пластических движениях радость, стремление к свободе, и кажется, нет счастливее ее на всем белом свете. Но вот раздается взрыв, и вокруг становится темно. Снова взрыв, огненная вспышка — и все пришло в движение. Женщины в страхе начинают метаться в поисках спасения, защиты. Они с мольбой поднимают руки к небу. Но вскоре все стихает, и снова чуть брезжит рассвет, и снова мы видим застывшие каменные изваяния. Появляется а м е р и к а н с к и й с о л д а т, огромного роста детина. Следом за ним ведут семерых в ь е т н а м ц е в, связанных одной веревкой. Мужчины обнажены до пояса. Женщины в изодранных белых блузках и широких черных шароварах. Они выбились из сил, но конвоиры неумолимы, они подталкивают свои жертвы прикладами. И вьетнамцы идут, идут…
Ч т е ц.
О Вьетнам!
