Читаем без скачивания Наследство старого вора - Б. Седов

Братки залезли в машину, и «девятка», взревев форсированным двигателем, сорвалась с места.

- Давай его на Волковское, - сказал сидевший рядом с водителем Гвоздь.

Череп кивнул и, резко свернув, направил машину в сторону Благодатной.

- Там обрывчик хороший есть, а внизу речка эта… Как ее…

- Волковка, - послышалось с заднего сиденья, - и кладбище Волковское, и речка Волковка.

- Во-во, - кивнул Гвоздь, - туда его.

Через несколько минут «девятка» остановилась на крутом берегу узкой речки, укрытой тенью огромных деревьев, выросших на утучненной покойниками земле.

Братки открыли заднюю дверь и, выждав момент, когда поблизости не было машин, выбросили Червонца из салона. Его бесчувственное тело покатилось вниз, нелепо размахивая руками и ногами, и остановилось у самой воды, с размаху ударившись головой об острый обломок могильной плиты.

До братков донесся неприятный хруст, и Гвоздь, удовлетворенно кивнув, сказал:

- Во, ништяк, это вроде контрольного в голову!

- Гы-ы-ы! - обрадовался Баланда. - Точно!

- Значит, так, - подумав, сказал Гвоздь, - кто об этом деле языком пошевелит - лично угандошу. А уж если Грыжа прознает…

- Да ну, ты чо, - обиделся Череп, - мы чо - бакланы, что ли?

- Ну, бакланы - не бакланы, а я сказал. Мне лишние заморочки не нужны.

Он плюнул вниз, в сторону распластавшегося на земле тела Червонца и сказал:

- Все, поехали отсюда.

- Слышь, - сообразил Череп, - а у тебя ведь еще автомат включенный остался! А там твои бабки!

- Ну, - кивнул Гвоздь, - а я о чем говорю! Поехали обратно.

Они залезли в машину, и «девятка» укатила.

Через двадцать минут после того как Червонца сбросили с обрыва, у него задрожало правое веко. Потом оно медленно поднялось, Червонец увидел мутный свет, и в его голове оглушительно застучали стальные молоточки.

Он застонал и снова потерял сознание.

Серега, а точнее - Сергей Федорович Корабельников, поскольку ему было уже за сорок, сидел в пивном баре с оригинальным названием «В Два Щета» и со знанием дела напивался. Его одолевали совсем неоригинальные мысли о том, что человек нужен только до тех пор, пока он нужен. А потом, когда нужда в нем отпадает, его можно выбросить, как вещь. И никто не вспомнит о том, что когда-то его уважали, ценили, у него просили совета и признавались ему в необыкновенном уважении.

Серега, например, был непревзойденным мастером подрывного дела.

Сначала - Афган. Там он одной рукой подрывал моджахедов, а другой - спасал наших ребят от подрыва со стороны тех же моджахедов. Потом - спецотдел при КГБ СССР. Там тоже было и то и другое. Потом Чечня. Там по большей части приходилось разгадывать фугасные шарады, которые задавали боевики. Потом - ничего. Ноль. Как отрезало.

Серега не мог этого понять. В стране делается черт знает что. Взрывы жилых домов, заложники, терроризм и прочая собачатина.

Вот тут- то, как думал Серега, такому специалисту, как он, цены бы не было. Ан нет! Не нужен!

Он ходил в Большой дом - не нужен.

Сунулся в службу спасения - не нужен.

Написал письмо в МЧС - и там не нужен!

Серега не мог понять, в чем дело. Может быть, он уже старый? Вряд ли. Его двадцатитрехлетняя девушка уверяла его в обратном. Ну а раз там все в порядке, рассуждал Серега, то и по остальным показателям должно быть о'кей.

Уже целый год он перебивался на случайных заработках и совершенно не представлял, что делать дальше. Специфика работы повлияла на него таким образом, что ему было все равно: что взрывать людей, что спасать людей. Лишь бы деньги платили. Но - не платили.

В тысячный раз прокрутив в голове пластинку этих нехитрых рассуждений, Серега налил водки в толстый тяжелый стаканчик и залпом выпил.

Поставив пустой стопарь на стол, он закурил и окинул взглядом знакомый зал.

Хорошо, подумал он, что до сих пор сохранились вот такие вот простецкие шалманы, как этот. А то везде чисто, понимаешь, на пол не плюй, матом не ругайся, начнешь шуметь - придут эти, как их… секьюрити в галстуках. Даром что в галстуках, а здоровые, собаки!

Тут же, как и двадцать пять лет назад, ничего этого не было. Наверное, хозяин сам любил, чтобы все проходило по старинке, по-настоящему.

Вон, например, лежит за стульями под окном человек и спит. И никто ему не скажет, что он не прав. Выгонят, конечно, когда закрываться будут. А до этого - ни-ни!

Серега сунул окурок в переполненную пепельницу и налил еще.

И тут же вспомнил, как зашел однажды сдуру в какой-то чистенький бар, взял сотку водки, закурил, и только захабарил в пепельнице полсигареты, как подскочила свеженькая такая морковочка и - хвать пепельницу! А вместо нее тут же чистую поставила. Черт знает что!

Нет, подумал он, нам этого навязчивого сервиса не нужно. И выпил.

Он сидел за столиком один, еще три нарочито грубых деревянных стула были свободны. Но еще не вечер. Попозже здесь будет не продохнуть. А суета и толчея разгоряченного веселого народа были тем самым, что заполняло неприятную пустоту в заплеванной проклятыми демократами Серегиной душе.

Серега налил еще.

В это время к столику подошел добротно одетый седой худощавый мужчина лет сорока и вежливо испросил разрешения присесть.

Серега великодушно повел рукой, и мужчина, поблагодарив его, сел на качнувшийся стул. Видя, что вновь прибывший оглядывается в поисках обслуги, Серега, как завсегдатай, остановил его успокаивающим жестом и, опытным взглядом найдя Марусика, крикнул:

- Марусик, подойди сюда, душа моя!

Марусик, которая имела особую симпатию к Сереге по причине уединенных встреч в подсобке, кивнула ему и понесла поднос с заказом в другой конец зала. Серега небезосновательно полагал, что особую симпатию Марусик испытывала к доброй половине завсегдатаев этого заведения, но не возражал. Что она ему - жена, что ли?

Через минуту Марусик уже стояла у их стола, сложив руки с замызганным блокнотом на выпяченном животе.

Мужчина заказал пару пива и набор, многозначительно добавив, что это для разгона.

- Вот это по-нашему, - отреагировал Серега, - давай познакомимся. Тебя как зовут?

- Артур, - ответил мужчина. Потом он достал сигареты и спросил:

- А вы - Сергей?

- Да, а откуда ты знаешь?

- Сергей Корабельников?

- Ага, - ответил Серега и подумал, что перед ним мент в штатском.

- Видите ли, Сергей, нам посоветовали обратиться к вам как к специалисту в своей области.

- А кто посоветовал? - спросил Серега, несколько подобравшись внутренне.

- Кто - я скажу потом. Во всяком случае, Нарзан говорил о вас очень уважительно.

Нарзаном называли Серегиного командира в Чечне. У него была больная требуха, и он постоянно пил «Нарзан». Где он был сейчас, Серега не знал.

Он почувствовал, как внутренняя пустота, которую он постоянно ощущал уже целый год, начинает заполняться. Еще не ясно чем, но заполняться. Вспомнили. Нужен.

Отставив в сторону стопку, которую он так и не опрокинул, Серега стал внимательно рассматривать сидевшего перед ним человека.

Тот видел это и не возражал.

Он как бы признавал за Серегой право на это.

А Серега тоже разглядывал неожиданного собеседника…

Лицо. Серега знал такие лица. Твердое, но с легкой улыбкой, угадывается внутренняя сила, но она не демонстрируется. А главное - ПРИЧАСТНОСТЬ.

Причастность к силе и власти. Это Сереге было видно сразу.

Вспомнили! Нужен!

Сергей Федорович Корабельников знал, что тут пьяные базары не катят, и, отставив невыпитую стопку подальше, положил локти на стол, посмотрел Артуру в глаза и перешел на «вы»:

- Говорите.

Он увидел в чуть улыбнувшихся глазах Артура одобрение и тень уважения и снова посмотрел на его седину.

«Наверно, мужик тоже успел повидать», - подумал Серега и изобразил готовность слушать, но пока молчать.

- Ну, что тут ходить вокруг да около, - помолчав, начал Артур, - я представляю спецслужбу самого высокого уровня. Для выполнения операции особой важности нам нужен специалист, уровень которого соответствует важности этой операции. Мы выбрали вас. Мы знаем, что в последнее время для вас не было работы, но вот видите - вы наконец оказались нужны.

Он будто читал Серегины мысли. Нужен. Вспомнили, суки!

Злоба на тех, кто забыл о нем, вдруг поднялась в Серегиной душе, и ему захотелось рассказать Артуру о всех своих обидах, но он понимал, что это ни к чему, да и скорее всего это просто действует водка, которую он уже успел сегодня выпить. Работа, особенно его работа, и водка - несовместимы. Серега знал это, как «Отче наш».

- Продолжайте, - сказал Серега, - я вас слушаю.

Он вел себя совершенно правильно и знал это. Сидевший напротив него человек тоже знал это и ценил. Это было видно.

- За эту работу, - продолжал Артур, - вы получите крупную сумму денег. Времена, когда за смертельный риск вы получали сто двадцать и жестянку на грудь, прошли. Тем более что эта операция имеет государственное значение. Ведь вы, как нам известно, еще и электронщик? Или я ошибаюсь?