Читаем без скачивания Шофер. Назад в СССР. Том 2 - Артём Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Машина нагоняла. Когда Света оборачивалась, только свет фар ее слепил. Ничегошеньки не видно.
Потом автомобиль обогнал ее половиной своего кузова. В темноте желтый его кузов казался темно-коричневым.
Быстрая, правильная мысль прострелила Свете голову. Со всех ног она кинулась назад, к дому. Да только не успела.
Задняя дверь перед ее носом раскрылась, оказалась на пути, едва не ударила Свету. Со спины холодные потные руки обхватили девушке шею. Пятерня сильно стиснула ей губы.
— Быстрей! — Услышала Света за спиной тихий мужской голос, — запихуй ее в машину да по газам!
Глава 9
Распотякивать по поводу того, кто мог пробить мне колесо, времени не было. Как можно быстрее, с помощью мужиков, поставили мы запаску, да покатил я на всех парах домой.
Видел я по часам, что опаздываю, потому и гнал со всей мочи. Ветер гулял по кабине, гул стоял такой, что уши закладывало. Мчась по темной станице, по почти пустой ее дороге, напряженно наблюдал я, как стрелка спидометра то и дело достигала цифры семьдесят.
Первый поворот на нашу улицу, ближайший, я проехал. Не успел вовремя сбросить скорость на тугих барабанных тормозах Белки. Решил, что заверну на следующем квартале.
Я несознательно щелкнул поворотником, срулил с дороги на гравийную улицу Фрунзе. Покатилась машина вниз, на нашу улицу, разбрасывая камешки. Звонко щелкали они по днищу и внутри колесных арок.
Когда я проехал небольшой искривленный участок дороги, справа от которого был чужой дом, а слева заросший бузиной пустырь, то увидел свет от фар.
Завернув по прямой, мой собственный ближний осветил стоящую на дороге машину. Это был желтый москвич.
Я замер на месте, поставил Белку метрах в семи перед его носом. Улица Фрунзе, широкая у своего входа в Ленина, сужалась дальше, по всему своему бегу так, что москвич не смог бы развернуться в одно движение. Пришлось бы ему корячится туда-сюда. Но и вперед ему бы не хватило места проехать. Белка заняла собой всю дорогу. Две машины как бы в нерешительности стали друг напротив друга.
Я нахмурился. Ровно тот это был москвич. Тот самый, что видел я несколько дней назад. И тогда точно у меня пропало всякое сомнение. Это аульские крутятся вокруг моего дома. Высматривают Светку.
Водитель желтого, наконец, решился. Он пошел в заворот. Медленно принял влево, потом назад, потом снова влево, разворачивая свой автомобиль на узкой улице.
У меня возникло резкое желание выйти из машины, постопорить их, да спросить, чего крутишься? Припугнуть как-то. Такая злость меня взяла, что я уже потянулся к ручке, чтобы открыть дверь кабины.
В тот самый момент, задняя дверь резко открылась. Меня, как прострелило. Нервный разряд пробежал по всему телу, когда я увидел, как выглянула из открывшейся двери… Света. Она махнула рукой, что-то кринкула, и тут же затянули ее назад.
Москвич дал по газам. Заднее колесо его, завертелось как бешеное, стало разбрызгивать светлые в свете фар камни.
Я не растерялся. Как бы на автомате, врубил скорость, нажал газ. Дернувшись, Белка побежала вперед. Камешки снова забарабанили под днищем.
Пока желтая машина неуклюже корчилась на дороге, я в один момент ее настиг. Целил в переднее пассажирское сидение.
Тяжелый железный бампер с грохотом и хрустом бабахнул в стойку крыши, смял ее. Меня же кинуло об жесткий Белкин руль. Больно ткнул он меня в грудину и ребра. У Москвича смялась так же и дверь. Крыша скривилась, а ветровое стекло и боковое стекло на дверце пошло паутинками.
Но даже тогда я не остановился. Вдавил педаль так, что Белка насела. Протолкнула легковую вперед, ударила водительской частью о толстый ствол придворового чьего-то ореха. Да так, что аж крона могучего дерева задрожала. Всюду вокруг разбрехались собаки.
Так и застыли мы, когда Белка заглохла. Из-под капота Москвич валил пар.
Очухавшись немного, я открыл дверцу. Выпрыгнул из машины, откинул спинку и взял из ящика для инструментов ключ на тридцать два. Не замечая боль в груди, пошел я к ихней машине.
Внезапно задняя дверь открылась.
— Игорь! — Крикнула Света, выскакивая наружу, — Игорь!
Сестра, красная, вся в слезах бросилась мне на грудь, я обнял ее, прижал к себе.
— Игорь! Прости! Игоречек! Прости меня дуру глупую! — Навзрыд плакала она, уткнувшись мне в плечо.
Я же, поверх Светкиной головы смотрел в салон разбитой машины. Внутри слабо шевелился какой-то мужичок. Развалившись на сидении, он с трудом пытался подняться, держась за ушибленную голову.
Сотрясаемая рыданиями, Света никак не могла отстать от моей груди.
— Ну-ну, — погладил я ее по голове, — все хорошо, прошло уж. Иди в машину.
Я попытался, было ее отстранить, но сестра только сильнее прижалась ко мне.
— Игоречек!
— Иди к машине, — сказал я.
— Не ходи! Не ходи к ним! Их там трое! У одного я видала ножик!
— Да они в этой машине, — я все же оторвал Свету от груди, — что твои тефтели в кастрюле. Совершенно безвредные.
Оставив Свету, я пошел к машине. Скомандовал тому, что пытался устроиться на заднем сидении выйти. Тот, бодая головой воздух, словно телок, мямлил что-то невнятное да еще и не по-русски. Попытавшись встать, он только грохнулся вперед, на диван. Потом бессильно сполз под сидение. Видать, головой при ударе хорошенько приложился. Потому как стало его там, под сидением рвать.
— Хорошо я вас присадил, — потирая саднящую под рубахой грудь, сказал я, — все как один готовые.
Осмотрев машину, увидел я, что зажаты были передние пассажирское и водительское место. Зажаты Белкою и деревом. Те двое, что внутри сидят, вроде как без чувств: пассажир вообще заснул на торпеде; водитель как-то слабо шевелился.
— Скорую надо, — сказал я холодно, — и милицию.
Света, которая мялась у кузова, под Белкиным именем, что-то невнятно проговорила. Видно было, что сестра в шоке. Что не может пока что с собою совладать.
Эх… Верным оказалось мое предчувствие. Ох уж эти черкесята… Да и Светка хороша. Не дождалось меня ее неспокойное сердце. Совсем чуть-чуть не дождалось.
Поглядывая на машину, я осмотрел Белку. Вроде бы не сильно она пострадала. Только тяжелый бампер чуть подмялся, в месте, где она москвич поцеловала.
Там и тут, в домах повключались уличные лампочки. Загрохотали калитки.
— Госпади! — Голос пожилой женщины, — чего тут такое деется!
Если память мне не изменяла, жила тут, в этом доме, у которого припер я к ореху аульский москвич, одинокая бабка Попиха.
— Бабушка! — Крикнул я, — не пугайся! У нас тут небольшая незадача!
— Помер кто? — Откуда-то из-за машины послышался новый ее возглас.
— Да не. Так. Ударился.
— Свят-свят-свят… — Забормотала бабушка.
И другие соседи стали
