Читаем без скачивания Академия семи ветров. Добить дракона (СИ) - Ясная Яна

— Родиться светлой, — от души выдала я совет и, демонстративно повернувшись к девице спиной, поспешила к своей компании.

По поводу того, чтобы не нажить врага, мне беспокоиться судя по всему уже поздно, так и смысл перед ней стелиться?

Однако от сверлящего взгляда в спину было как-то очень не по себе.

ГЛАВА 6

Надеждам адептов на живого эльфа в преподавателях не суждено было сбыться. Конечно, они и мертвого нам пожалели, что уж о живом говорить!

Хотя после того, что рассказал мне наставник Алвис, я подозревала, что эльфы ни живые, ни мертвые с обнаглевшими драконами, покусившимися на святое, больше никаких дел иметь не хотят. Вся надежда разве что на какого-нибудь второго бунтаря вроде того, что сейчас покоится в мертвецкой академии. Но такие бывают раз в столетие, мне точно не застать.

Так что сюрпризом в преподавательском составе оказался не эльф и даже не дриада, а обычный человек. Что само по себе, конечно, было необычно.

Эллина Оскуро, старшая дочь рода, высокая, умопомрачительно красивая, с непривычным миндалевидным разрезом глаз, черным шелком волос и королевской осанкой. Она присутствовала в Академии формально в качестве приглашенного специалиста для возрастающего количества родовых магов. А неформально в качестве претендентки номер какой-то там (лично я уже сбилась).

Именно ее назначили принимать у нас отработку, решив, очевидно, что Норгису такое ответственное дело доверить нельзя. И, честно признаться, я была уверена, что делать она это будет с тем же высокомерием и презрением, с которым смотрели на нас остальные представительницы ловчего отряда, но нет.

Радушием от темной, конечно, и не пахло, но и досады от необходимости выполнять недостойную работу я не чувствовала. Мы трудились в мертвецкой под ее началом уже третью неделю и, несмотря на то, что последствия нашего нашествия были устранены в первые же два дня, она все равно находила чем нас занять, да еще и так, что это было удивительно интересно и познавательно.

Eсли дракон и ее отвергнет, то будет самдурак, чесслово!

Хотя сегодня напоследок мы занимались крайне необразовательным делом — отдраивали до скрипа и стерильной чистоты абсолютно весь рабочий некромантский инструмент и делать это нужно было ручками, потому что инструмент был сплошь и рядом с артефактными модификациями и к магии, на него направленной, относился с большими капризами.

Видимо наставница Эллина хотела таким образом напомнить, что мы тут все же провинившиеся, а не получающие нахаляву дополнительные образовательные часы.

Думалось под это занятие, кстати легко, хотя думы сегодня у меня были мрачные.

А виноваты в этом были мужчины.

Да все! Поголовно!

В первую очередь, конечно, Норгис, потому что целоваться не умеет, во вторую — наставник Алвис, потому что умеет! Хотя нет, он в первую! Потому что если бы он высоко планку не задрал, я бы, может, и на Норгиса в итоге согласилась.

Иррациональная обида на белый свет бурлила внутри, я прокручивала в голове свое первое в жизни свидание, торжественно состоявшееся буквально вот какой-то час назад, и бухтела от этого еще больше.

Беатрис тогда подтвердила, что иначе поведение старшекурсника истрактовать однозначно нельзя. Симпатия имеет место быть, пункты к исполнению намечены, так чего тянуть! Норгис, судя по всему, тоже так считал, потому что при следующем нашем пересечении один на один не стал ограничиваться намеками и просто предложил прогуляться как-нибудь после занятий.

Время, правда, мы нашли не сразу, среди отработок, занятий по темной магии и общей непривычной учебной нагрузкой, в которой я еще и отставала от многих, оказалось не так-то просто выделить время на личную жизнь, но я смогла! И чего ради?

Хотя началось все неплохо…

Мы шли по парку, парень улыбался и шутил, и болталось с ним легко…

— …Меня, между прочим, из-за вас тоже наказали.

— Тебя наказали не за нас, а за плохое чувство юмора!…

Солнечные блики сквозь листву, теплый ветерок, легкий поцелуй…

И ни-че-го.

Ни дрожи по позвоночнику, ни учащенного сердцебиения, ни острого разочарования от того, что оно закончилось.

Острое разочарование от Норгиса, впрочем присутствовало.

Что ему стоило целоваться чуток получше!

Что вот мне теперь делать?

На индивидуальных занятиях с драконом у меня от одного того факта, что мы теперь соприкасались уже не кончиками пальцев, а ладонями целиком, внутри все сжималось, губы пересыхали и начинало воздуха не хватать. Значит, дело не во мне, а в Норгисе!

А так было бы хорошо, и галочку поставить и искать далеко не надо…

А драконы подлые.

Задурят девушкам головы своей повышенной температурой тела, а мы потом страдай.

-

Вот всем были хороши наши отработки, но какое счастье, что они закончились!

Мне очень хотелось невоспитанно отвести от себя руки, растопырить пальцы и сказать “Фу-у-у!”. И не делала я этого не из-за воспитания, которое я успешно победила, а потому что это было немного нечестно и полностью бессмысленно.

Нечестно — потому, что ответственная темная еще в самый первый раз выдала нам всем, провинившимся, балахоны из плотной черной ткани, грубые, но добротные. Назвала их “защитной униформой некроманта”, и строго требовала в помещениях мертвецкой находиться только в них, а при работе с образцами и всякими… материалами, обязательно надевать еще и защитные фартуки и перчатки. Так что на самом деле и руки, и одежда у нас всех были чистыми.

А бессмысленно — оттого что от запаха мертвецкой одним “Фу-у-у!”, пусть даже самым искренним, не отделаешься!

— Ну, что? По комнатам, а потом — в купальни?

Слова Дейва мы встретили радостным галдежом: походы в купальни после освобождения из мертвецкой успели стать приятной традицией. Мы даже пробовали брать с собой свертки с запасной одеждой на отработки, но идея оказалась провальной. Алхимическая вонь, плохо поддающаяся бытовым чарам, пропитала запасные вещи с тем же успехом, что и основные.

К себе я заскочила буквально на минутку. Подхватила сумку с приготовленной сменкой, уточнила у соседки:

— Беатрис, ты в купальни идешь?

— Иду! Заодно лабораторную по алхимии сделаю!

Она подхватила ящик с чем-то разноцветным, мерцающим и даже, кажется, переливающимся, и мы покинули комнату

Купались мы, ужас сказать, все вместе.

То есть, не такой уж и ужас: приходили-то все вместе, и уже в купальнях расползались по разным бассейнам, юноши в одну сторону, девицы в другую, а немочь бледная — туда, где бассейны питали водные жилы, не пересекающиеся с энергетическими.

Я решительно погрузилась в бассейн с самой горячей водой (“Милдрит, тебе нельзя!”, бе-бе-бе!), она обхватила меня, захлестнула с головой на короткий миг, чтобы потом выпустить. Пристроив голову на бортик, я наслаждалась аж пять минут — а иногда я даже целых шесть минут этого удовольствия себе позволяю!

Потом вспоминала о здравом смысле (“Милдрит, тебе нельзя!”, бе-бе-бе!) и перебралась в через два бассейна в третий. Там вода была благоразумной, безопасной для моего здоровья, безрадостной температуры, так что я промыла волосы, и пока они впитывали щедрый подарок Беатрис из костяной баночки размером с половину конской подковы, но ценой в полноценного коня, я быстро, но тщательно смыла с себя вонь мертвецкой. Повторно промыла волосы, аккуратно отжала их, и, завернувшись в полотенце, позвала на помощь:

— Де-воч-ки-и-и!

Помощь явилась немедленно, чтобы в шесть рук напасть на мои волосы и неизбежно победить.

Моё участие в процессе не только не требовалось, но еще и порицалось, так что я молча жмурилась и только иногда тихонько попискивала, если спасительницы очень уж увлекались игрой в куклу.

— Беатрис, — позвала я, учуяв тонкий (и незнакомый) аромат масла, нанесенного на мои волосы.

— Да-да?

— А что скажет твой муж, если узнает, что теперь оплачивает уход за волосами сразу двум кудрявым девушкам?