Читаем без скачивания Миры Айзека Азимова. Книга 7 - Айзек Азимов

Кроме того, я поддерживал с ним связь с того самого дня, когда перестали поступать ежедневные отчеты от Мунна.

— Зачем? — яростно прервал его Дарелл. — Я полагал, что мы твердо условились, что не будем никого вмешивать в наши дела. Вы рисковали и их жизнью, и нашей!

— Затем, — столь же яростно ответил Антор, — что в эту игру я играю дольше вас. Потому что у меня на Калгане есть связи, о которых вы не имеете понятия. Потому что я знаю больше, понятно?

— Похоже, вы просто с ума сошли!

— Вы слушать будете или нет?

Наступила пауза. Дарелл стиснул кулаки и закрыл глаза.

Губы Антора скривились в усмешке:

— Все нормально, Док. Пять минут — и вы все поймете. Скажите ему, Диридж.

Диридж непринужденно начал:

— Насколько мне известно, доктор Дарелл, ваша дочь — на Тренторе. По крайней мере, у нее был билет на Трентор, купленный в Восточном Космопорте. Она была с Торговым Представителем Трентора, который утверждал, что она — его племянница. У вашей дочери, похоже, — странная коллекция родственников, доктор. Второй дядюшка за две недели, а? Тренторианец даже пытался всучить мне взятку — и, наверное, думает, что им удалось улететь именно поэтому.

Он саркастически улыбнулся.

— Как она выглядела?

— В полном порядке, но мне показалось, что она была напугана. Но ее можно понять. Весь полицейский департамент охотился за ней. Почему — я сам до сих пор не пойму.

Дарелл, как ему показалось, впервые за все время сделал вдох. Он заметил, что у него страшно дрожат руки. Изо всех сил пытаясь овладеть собой, он проговорил:

— Значит, с ней все в порядке. А этот Представитель Трентора — кто он такой? Вернитесь к нему. Какова его роль во всей этой истории?

— Понятия не имею. А вы что-нибудь про Трентор знаете?

— Я там жил когда-то.

— Теперь это — сельскохозяйственный мир. Экспортирует продукты животноводства и зерно. Качество отменное! Они торгуют со всей Галактикой. На планете — десятка два кооперативов, и у каждого — собственный зарубежный представитель. Пройдохи еще те. Досье этого человека я видел. Он уже не первый раз на Калгане. Обычно прилетает с женой. Похоже — честный, порядочный человек. И не опасный.

— Хм-м-м… — протянул Антор. — Аркадия родилась на Тренторе, так ведь, Док?

Дарелл кивнул.

— Видите, все, в принципе, увязывается… Она хотела скрыться — как можно быстрее. И Трентор ей показался самым подходящим местом. Или вы так не думаете?

Дарелл спросил:

— А почему ей было не вернуться сюда?

— Может быть, она думала, что за ней будут следить, и решила удрать в другое место?

У Дарелла не было сил больше ни думать, ни говорить. «О боже! — думал он. — Дай ей бог быть в безопасности на Тренторе, если вообще можно хоть где-нибудь быть в безопасности в этой проклятой, враждебной Галактике!» Он, покачиваясь, побрел к двери; почувствовав, как Антор слегка тронул его за рукав, остановился, но не обернулся.

— Можно вас навестить дома, Док?

— Заходите, — автоматически отозвался Дарелл.

К вечеру доктор Дарелл уединился. Он отказался от ужина и все время упорно занимался математической обработкой энцефалограмм.

Было уже около полуночи, когда он вернулся в гостиную. Пеллеас Антор все еще был там. Он сидел у телевизора, переключая каналы. Услышав за спиной шаги, он обернулся.

— А, это вы? А я думал, вы уже спите. А я уже два часа сражаюсь с телевизором — пытаюсь что-нибудь поймать кроме сводок новостей. Похоже, «Хобер Мэллоу» сбился с курса, и о нем ничего не слышно.

— Вот как? И какие есть предположения?

— А вы как думаете? Конечно, калганские штучки. Есть сообщения, что калганские корабли замечены в нейтральном пространстве в том самом секторе, откуда последний раз поступали сообщения с «Хобера Мэллоу».

Дарелл нахмурился, а Антор задумчиво потер ладонью лоб.

— Слушайте, Док, — сказал он, — а почему бы вам не отправиться на Трентор?

— Зачем это?

— Затем, что здесь нам от вас — никакого толку. Вы просто не в себе. Да и не можете иначе. Кроме того, на Тренторе вам нашлось бы чем заняться. Там ведь до сих пор существует старая Имперская Библиотека с полным набором отчетов о заседаниях Комиссии Селдона.

— Нет! Все отчеты проштудированы и еще никому не помогли!

— Ну почему же? Эблингу Мису помогли когда-то.

— Откуда вы знаете? Да, он сказал, что нашел Вторую Академию, и моя мать убила его через пять минут после этого, чтобы он не успел сказать Мулу, где она находится. Но, поступив так, она тем самым лишила всех возможности узнать, действительно ли Мис узнал, где она находится. И, наконец, из самих отчетов никому не удалось выудить и толики правды.

— Эблинг Мис, как вы помните, — попытался возразить Антор, — находился под воздействием искусственной стимуляции мозга, осуществляемой Мулом.

— Да, я это знаю. Но напомню вам, что состояние сознания самого Мула было не совсем нормально. Разве вы и я — разве мы что-нибудь знаем о том, как работает сознание человека, находящегося под управлением сознания другого человека? Что мы знаем о преимуществах и недостатках такого мышления? Нет, как бы то ни было, на Трентор я не полечу. Об этом не может быть и речи.

Антор нахмурился:

— Да нет, вы только не обижайтесь. Я просто предложил, потому что, клянусь всеми святыми, я вас не понимаю. Вы за месяц состарились лет на десять. Вам, я чувствую, зверски трудно. Здесь вы все равно ничего толкового не сделаете. На вашем месте я хотя бы слетал туда и забрал девочку.

— Вот именно! Вы думаете, что мне этого не хочется? Послушайте меня, Антор, и постарайтесь понять. Вы играете — да мы оба играем — с чем-то, с чем в действительности справиться не в силах. По трезвому размышлению, если вы на такое способны, вы должны отдать себе отчет в этом, что бы вы ни думали в минуты, когда вами овладевает романтическое донкихотство.

Уже пятьдесят лет мы знаем, что Вторая Академия — прямая наследница и носительница селдоновской математики. А это означает — и вы это прекрасно знаете, что ни у кого в Галактике волос не упадет без их ведома. Для нас вся наша жизнь — не более чем цепь непрерывных случайностей. Мы встречаемся с ними и импровизируем на ходу. Для них же любая жизнь имеет некое предназначение, и она должна быть спрогнозирована и рассчитана наперед.

Но и у них есть свои слабые места. Их работы основаны на статистике, а не может быть такого, чтобы историю двигали вперед одни лишь только громадные людские массы. Такие понятия как «неизбежность», «неотвратимость» имеют отношение только к такой — массовой статистике. Я, например, не знаю, какова моя роль — роль отдельного человека в истории. Может быть, у меня и нет никакой роли, поскольку План оставляет отдельному человеку такие прелести, как недетерминированность и свобода воли. Но тем не менее я существую, и они — они, вы понимаете, — способны рассчитать и мое поведение, и мои реакции на определенные события — правда, с очень низкой степенью вероятности. Но могут. Поэтому я не доверяю ни своим порывам, ни своим желаниям — как возможным реакциям.