Читаем без скачивания Фантастика 2025-22 - Виталий Хонихоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Наконец-то. Он никогда не повзрослеет.
– А надо ли? – хмыкнул Кента. – Главное, что у него чистое сердце.
– Ну да, ты же у нас специалист по человеческим сердцам.
Они медленно двинулись в обратную сторону, к перекрестку, от которого одна из дорог шла вверх – к воротам Дзисин. Тории испускали теплое свечение духовной энергии, питавшей их и барьер вокруг горы. Ночью это было очень красиво: если присмотреться, можно увидеть, как изредка волны золотистого мерцания расходятся в стороны от ворот, будто крылья хоодо[173] с огненными перьями. Вверх все так же уходила цепочка огоньков вдоль лестницы, в ясную погоду их было видно даже из города.
– Скажи, Хизаши, есть что-то, о чем ты сильно жалеешь? – спросил Кента.
– Например?
Кента посмотрел на небо, а потом снова на дорожку огней впереди.
– Не знаю. У каждого это что-то свое.
– Ну уж не уходи от вопроса. Раз спросил, так говори сам. О чем жалеешь ты? – Хизаши плотнее запахнулся в утепленное хаори. – Наверняка это что-то жутко незначительное.
– С тех пор, как я смог попрощаться с душой отца, мне кажется, что поводы для сожалений закончились.
– Это ненадолго, – по-своему «утешил» Хизаши.
– И все же? О чем ты жалеешь, Хизаши?
Тот тихо выдохнул и пробормотал что-то еле слышно, после чего заговорил:
– Много о чем. Тебе никогда не понять, ведь ты… ты еще слишком молод.
– Разве несколько лет разницы так уж значимы? – намеренно шутливо поинтересовался Кента. Сердце привычно застыло в ожидании – вот-вот друг проговорится, даст хоть единый намек.
Но снова мимо.
– Дело не в возрасте, а в жизненном опыте. Я много путешествовал, а ты за ворота деревни и шагу не сделал, пока не выгнали.
– Меня не выгнали… – перебил Кента, но под хитрым разноглазым взглядом сдался: – Но решение уйти я принял сам. Главное же, что сейчас все хорошо.
– Ты так любишь упрощать, где не надо, и усложнять то, что в усложнении не нуждается, – пожурил его Хизаши. – Если хочешь спросить что-то конкретное, спрашивай. Ни к чему эти долгие прелюдии.
Они остановились почти перед самыми воротами. Научившись многому в Дзисин, Кента теперь всем телом ощущал идущую от них силу сложных заклинаний, от нее становилось теплее, так и хотелось подойти ближе. Интересно, как их чувствует Мацумото? Должно быть, совсем иначе.
– Почему ты желал обучаться именно в Дзисин, но совершенно не чтишь их традиции? Даже меча не носишь, – спросил все-таки Кента.
Хизаши повернулся к нему и недоуменно заморгал. Потом удивление на его бледном лице сменилось весельем. Громко хохотнув, он взмахнул рукой.
– И всего-то? Тебя так волнует, почему Дзисин? Разве я не объяснял? Они лучшие, вот и весь секрет. Я хочу учиться у лучших.
Кента остро чувствовал ложь, видел ее, как расползающуюся кляксу на белоснежном листе. Думал, что уже не испытает разочарования – смирился, – но ошибся.
– Понятно, – сказал он. – Идем.
Он пошел вперед и первым, как и тогда, прошел под перекладиной тории, сквозь защитный барьер школы Дзисин. Мацумото, как и прежде, неслышно последовал за ним.
«Он мне не доверяет. Почему он все еще мне не доверяет?»
В кабинете Морикавы сладковато пахло благовониями, за низким столом сидел его владелец, погруженный в разбор многочисленных свитков. Свет в избытке проникал в помещение сквозь открытые сёдзи в задней части комнаты, и вместе с ним залетал свежий зимний воздух с запахом снега.
Куматани переглянулся с Хизаши – казалось, учитель, пригласив их зайти, мгновенно об этом позабыл. Вот он отвлекается, рассеянным жестом отводит со лба волосы, оставляя на коже разводы туши. Смотрит на них усталым взглядом.
– А, вы уже пришли. Присаживайтесь, не стойте.
Он снова провел ладонью по лицу, не замечая, как все больше размазывает грязь. Кента не знал, стоило ли сказать ему об этом, но в любом случае не успел.
– В конце месяца сливы будет ежегодное состязание лучших молодых экзорцистов, Досинкай, – сказал Морикава, поглядев поочередно на Кенту и Хизаши. – Школа возлагает надежды на вас двоих. Мадоке, к сожалению, не хватает… сосредоточенности.
Было понятно, что учитель хотел сказать не совсем это, но даже Мацумото сделал вид, что не заметил паузы.
– Мы будем стараться не подвести вас, – заверил Кента. Хизаши промолчал.
– Но я собирался поговорить не о Досинкай. Вот, – он положил перед ними прошение. – Дело простенькое, но сейчас некого послать, старшие и учителя заняты подготовкой отборочных состязаний, а для младших расстояние до места слишком велико. Я надеюсь, вы возьметесь помочь.
Обычно при распределении заданий желания учеников не имели значения, хотя наставники старались подбирать прошения с учетом способностей и талантов будущих оммёдзи. Морикава же был достаточно мягок, чтобы давать им определенную волю.
Мацумото взял письмо и бегло изучил.
– Да с таким справился бы даже воспитанник, – поморщился он. – Вы уверены, что стоит посылать нас?
За этим явно угадывалось оскорбленное достоинство, Кента почти слышал, как Хизаши фыркает «за кого вы нас принимаете? За бездарных новичков?», и потому поспешил вмешаться.
– Мы с удовольствием поможем этим людям. Когда следует выезжать?
– Чем скорее, тем лучше, – ответил Морикава и потер висок. – Погода часто меняется. В районе поместья Оханами, куда вы направитесь, должно быть в разы теплее, но департамент оммёдо в столице делал предсказание на всю зиму, и оно не сильно утешает. Вообще поехать должен был Нобута, но он задержался в пути и только прибыл.
Кента забрал у Хизаши прошение и спрятал в рукав. Морикава уже вернулся к изучению бумаг, глаза у него слезились, и изредка учитель морщился. Кента сделал вывод, что тот мучается от головных болей.
– Морикава-сэнсэй, обратитесь к целителям, – посоветовал он. – Вы же страдаете.
– Это ерунда, – отмахнулся Морикава и тепло улыбнулся Кенте. – Просто не хватает сна. Вот закончу дела, высплюсь как следует, и все пройдет. Спасибо за беспокойство, Кента-кун.
Когда они вышли коридор, отделенный от улицы тонкой стенкой с широкими окнами, выходящими на крохотный садик, сейчас укрытый белым снегом, Хизаши все же высказался:
– За кого он нас принимает? Мы занимались такими поручениями еще на первом году.
Он недовольно тряхнул головой, и челка соскользнула на правый глаз, сейчас самый обычный, темно-карий. «Так и знал, что он это скажет», – подумал Кента, и Мацумото сердито цыкнул:
– Рад, что тебя такое отношение веселит.
– Не делай из каппы умибозу. – Кента пошел прочь, щурясь, когда солнечные лучи,
