Читаем без скачивания Королевский убийца - Робин Хобб

Еще мгновение я смотрел на него, мучительно стараясь сохранять спокойствие. Я обещал Чейду ничего не предпринимать, не посоветовавшись с ним. Верити не просил меня найти и убить шпиона. У него была такая возможность. Я не мог решать сам. Это был один из самых трудных поступков в моей жизни, но я заставил себя отойти от Джастина. Полдюжины шагов по коридору, и я внезапно услышал, как он выпалил:

— Я знаю, что ты делал.

Я обернулся.

— О чем ты говоришь? — спросил я тихим голосом. Сердце мое колотилось. Я надеялся, что он вынудит меня убить его. Страшно было внезапно понять, как сильно я этого хотел. Он побелел, но не отступил. Он напоминал хвастливого ребенка.

— Ты вообразил, будто ты сам король. Ты смеешься надо мной, издеваешься у меня за спиной! Не думай, что я этого не знаю! — Цепляясь за стену, он поднимался на ноги. — Но ты не такой уж великий. Один раз ты воспользовался Скиллом и возомнил, что уже мастер, но твой Скилл воняет собачьей магией! Не думай, что ты всегда будешь расхаживать, как индюк! С тобой будет покончено! И скоро!

Волк проснулся во мне, взывая к немедленному отмщению. Я сдержался.

— Ты смел шпионить за моим Скиллом с принцем Верити, Джастин? Я не предполагал, что у тебя хватит смелости.

— Ты знаешь, что я делал это, бастард. Я не боюсь тебя, и мне не нужно от тебя прятаться! Я многое смею, бастард. Гораздо больше, чем ты можешь представить.

Его поза показывала, что с каждой секундой он боится меня все меньше.

— Но не в том случае, если я заподозрю предательство и измену. Разве будущий король Верити не был объявлен мертвым, о присягнувший ему член группы Скилла? Тем не менее ты шпионишь за мной, когда я связываюсь с ним Скиллом, и ничему не удивляешься?

Мгновение Джастин стоял, словно пораженный громом. Потом он обрел мужество.

— Говори что хочешь, бастард. Никто тебе не поверит, а мы будем это отрицать.

— Помолчи, наконец! — заявила Сирен. Она шла по коридору, как корабль под поднятыми парусами. Я не отошел в сторону и вынудил ее протискиваться мимо меня. Она схватила Джастина за руку и потащила его за собой.

— Молчание — это только еще одна форма лжи, Сирен. — Она продолжала тащить Джастина и удалялась от меня. — Ты знаешь, что Верити все еще жив! Думаешь, он никогда не вернется? Думаешь, тебе не придется отвечать за ту ложь, в которой вы живете?

Они завернули за угол и ушли. Я проклинал себя за то, что так бесстыдно кричал вслух о вещах, которые следовало скрывать. Но случившееся сделало меня агрессивным. Я покинул кабинет Верити и, крадучись, обошел замок. В кухне царила ужасная кутерьма, и у поварихи не было для меня времени. Она только успела спросить, слышал ли я о том, что перед огнем у главного очага нашли змею. Я сказал, что она, конечно, спряталась от мороза в куче дров и ее принесли вместе с поленьями. Тепло вернуло ее к жизни. Сара покачала головой и заметила, что никогда не слышала ни о чем подобном и что это не к добру. Она снова рассказала мне о Рябом Человеке у колодца, но, по ее версии, он пил из ведра, а вода, бежавшая по его подбородку, была красная, как кровь. Повариха заставила кухонных мальчиков носить на кухню воду только из колодца в прачечной. Она не хочет, чтобы кто-нибудь свалился мертвым прямо на кухне.

На этой веселой ноте я покинул кухню, прихватив несколько пирожных, которые стащил с подноса. Но далеко уйти мне не удалось. Меня остановил юный паж.

— Фитц Чивэл, сын Чивэла? — осторожно обратился он ко мне.

Его высокие скулы говорили о том, что он, вероятно, из Бернса, и, вглядевшись, я увидел вышитый на его заплатанном камзоле желтый цветок, который был знаком этого герцогства. Для мальчика его роста он был чрезвычайно худ. Я важно кивнул.

— Мой господин, герцог Браунди из Бернса, просит, чтобы вы пришли к нему так скоро, как сможете, — он тщательно выговорил эти слова. Я сомневался, что он долго прослужил пажом.

— Я могу сейчас.

— Тогда я провожу вас к нему?

— Я сам найду дорогу. Вот. Мне не следует брать это с собой наверх. — Я вручил ему пирожные, и он с сомнением взял их.

— Мне сохранить это для вас, сир? — спросил он серьезно, и я был поражен тем, как мальчик ценит еду.

— Может быть, ты их съешь, а если они тебе понравятся, сходи на кухню и скажи об этом нашей поварихе Саре.

Какая бы суматоха ни царила на кухне, я знал, что комплимент от тощего мальчика обеспечит ему по меньшей мере миску рагу. Лицо пажа просветлело, и, бросив: «Да, сир», он поспешил прочь. Половина пирожного уже была у него во рту.

Гостевые комнаты находились на противоположной стороне Большого зала, напротив покоев короля. Они считались менее удобными главным образом потому, что выходили окнами на горы, а не на море, поэтому в них было темнее. Но во всех других отношениях они были ничуть не хуже остальных комнат.

Когда я в последний раз заходил в одну из них, она была прилично меблирована. Теперь же бернские гвардейцы впустили меня в гостиную, в которой сиротливо стояли всего три стула и кособокий стол в середине. Вера официально приветствовала меня и пошла к герцогу Браунди, чтобы сообщить ему о моем приходе. Гобелены и занавеси, которые прежде украшали каменные стены и оживляли комнату, исчезли. Она была веселой, как тюремная камера, если не считать освещавшего ее огня в очаге. Я стоял в центре комнаты и ждал герцога Браунди. Он вышел из своей спальни и приветствовал меня. Он предложил мне сесть, и мы перетащили два стула поближе к очагу. На столе следовало бы находиться хлебам и печеньям, там должны были быть чайник, кружки и приготовленные для чая травы и бутылки с вином, как это всегда было принято в Баккипе. Мне сделалось больно оттого, что ничего этого теперь не было. Вера держалась в стороне и наблюдала за нами, как охотящийся ястреб. Я не мог не задуматься, где же Целерити.

Мы с Браунди быстро обменялись любезностями, после чего он ринулся вперед, как ломовая лошадь в сугроб.

— Я понимаю, что король Шрюд болен. Слишком болен, чтобы повидать кого-то из своих герцогов. Регал, разумеется, занят приготовлениями к завтрашней церемонии, — сарказм его был тягучим, как густые сливки. — Поэтому я хотел навестить ее величество королеву Кетриккен, — тяжеловесно заявил он. — Как вы знаете, она была весьма любезна со мной в прошлом. Но у ее дверей мне сказали, что она нездорова и не принимает посетителей. Я слышал, что она ждала ребенка, и теперь из-за своей глупости, которая заставила ее поехать защищать Бейгард, потеряла его. Это так?

Я набрал в грудь воздуха, подбирая надлежащие слова.

— Наш король, как вы и сказали, серьезно болен. Я не думаю, что вы увидите его до церемонии. Наша королева также нездорова, но я уверен, что если бы ей доложили о вашем приходе, вы были бы приняты. Она не потеряла ребенка и ездила в Нитбей по той же причине, по которой одарила вас опалами: королева боялась, что если не предпримет ничего она, этого не сделает и никто другой. Кроме того, ее ребенку ничто не угрожало в Нитбее, она упала с лестницы здесь, в Баккипе. И ребенок не пострадал, хотя наша королева сильно ушиблась.