Читаем без скачивания Найти себя. Трилогия (СИ) - Эс Евгений

– Ничего. Пока ничего. Но скажу тебе строго по секрету, что тайная стража готовит беспрецедентную операцию по внедрению нашего агента в самое сердце Альтрона. И вот тогда мы получим ответы на многие вопросы. В том числе, надеюсь, выясним и детали покушения на госпожу Лоу.

– И долго мне ждать ответа?

– Недолго, Вик. У меня есть причины, чтобы торопиться. Мир стремительно развивается. История еще не знала таких темпов научно‑технических открытий и ускоренного внедрения их в производство. Но вампиры наступают нам буквально на пятки. Мы сделали Сони, они сделали свой аналог, мы сделали пушки, они тоже работают над чем‑то похожим, а кое в чем нас и опережают. Есть информация, что на альтийских верфях строят железные корабли с низкой осадкой, борта которых наши орудия уже не пробьют.

– Мониторы?!

– Тебе виднее, как они называются. Я же вижу другое – вампиры готовятся к войне и эта война будет с нами.

– Ни пушки, ни ружья вампирам не сделать, – заверил герцога Сомов, – есть физические ограничения при использовании нагнетания воздуха магией. Скоро у нас появятся новейшие алгоритмы, чтобы эти ограничения раздвинуть, но вампирам такие алгоритмы никогда не просчитать. Нет у них для этого соответствующих вычислительных мощностей.

– Хотел бы я быть в этом так же уверен, как и ты. Остается надеяться, что ты не ошибаешься в своих оптимистичных прогнозах, – произнес герцог, – Со своей стороны обещаю, что о любых новых данных, касающихся покушения на госпожу Лоу, ты будешь извещен первым.

– Спасибо, Крон.

Спустя неделю Авик принял решение возвращать вампиршу к жизни. Сам лекарь выглядел гораздо хуже пациентки – он осунулся, на щеках появилась щетина, волосы всклочены. Все это время Лакис не отходил от Лоу буквально ни на минуту и практически не спал. Он винил лично себя в произошедшем с вампиршей и изо‑всех сил старался это исправить.

– До конца организм еще не очищен, но доза яда уже не смертельная. Дальнейшее нахождение в замороженном состоянии принесет больше вреда, чем слабое отравление, – Лакис перевел усталый взгляд с Лоу на Сомова, – Лучше лечить пациентку больную, но живую, чем здоровую, но мертвую.

Виктор всецело доверял лекарю и не возражал. Жизнедеятельность вампирши постепенно восстановили, но в сознание она пришла не сразу, а только через несколько дней. Когда Сомов увидел открытые голубые глаза и слабую вымученную улыбку, обращенную к нему, то готов был расплакаться от счастья.

– Никогда, – шептал он, стоя на коленях перед кроватью Алель, и целуя ее тонкие длинные пальцы, – никогда больше я не оставлю тебя одну и не отпущу от себя! Когда‑то я был готов умереть за свободу, а теперь боюсь потерять тебя больше смерти.

Ночью, в полной темноте, они лежали в постели рядом друг с другом, взявшись за руки и молчали. Полная тишина нарушалась лишь храпом лекаря, спавшего без задних ног в соседней комнате.

– Слышишь? – тихо спросила вампирша.

– Как храпит Авик?

– Нет, – улыбнулась Алель, – Наш пульс. Ты слышишь? Боги навсегда связали нас вместе.

Виктор прислушался и сначала даже не поверил своим ушам. Это было невероятно и необъяснимо, но сердца человека и вампирши, мужчины и женщины бились синхронно. И если это был не пульс божественной любви, то что? Как бы сказал герцог Гал Грат – когда еще боги яснее выражали свою волю?

Благодаря неимоверным стараниям Лакиса последствия отравления Лоу были сведены практически на нет. И хотя вампирша все еще была слаба, она ни в какую не хотела оставаться дома и вскоре напросилась вместе с Сомовым в киностудию. Граф уже несколько дней подряд снимал здесь какую‑то странную рекламную серию, которую никто ему не заказывал. Формат роликов был совершенно нетипичным: хронометраж меньше минуты, вместо цельного сюжета обрывочные эпизоды, музыкальное сопровождение невыразительное, а актер исполняющий главную роль был вообще взят с улицы и выглядел глуповатым деревенским простачком. Он и работу свою исполнял из рук вон плохо, но, несмотря ни на что, Виктор испытывал к нему с особое дружеское расположение и, посмеиваясь, называл его – партнер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– И зачем ты с ним возишься? – удивилась вампирша, – Он же не профессиональный артист, да и вообще, по‑моему, полная бездарность.

– Наоборот, – возразил Сомов, – такой типаж, это больше чем талант. Я провел сотни проб, прежде чем нашел именно это лицо. Вот увидишь, скоро эта бездарность сделает нас баснословно богатыми.

Всего было отснято пятнадцать коротких роликов. Готовый материал в виде стеклянных цилиндров сначала уложили в жестяные футляры, а затем в общий контейнер зачищенный от света, влаги и пыли. Такие стандартные контейнеры предназначались для хранения фильмов и внешне были очень похожи на земные упаковочные ящики для кинолент. Места они занимали много, весили прилично и работать с ними было неудобно. В телецентре даже существовал отдельный обширный склад с фильмотекой, куда и отправились на недолгое хранение отснятые рекламные ролики. Орден тамплиеров заканчивал последние приготовления к грандиозной афере и оставалось совсем немного времени до начала рекламной компании.

А пока Виктор решил представить миру новый видеоклип с участием вампирши, чтобы ее тайные враги увидели, что она по‑прежнему жива и здорова. Но поскольку Лакис категорически запретил Алель петь, то граф выбрал сценарий, в котором этого не требовалось от актеров и даже принял личное участие в съемках, чего никогда еще не делал. Он больше не желал скрывать свои отношения с Лоу и ему было плевать, что на это скажет королевская семейка. У Сомова имелся убийственный контраргумент – Сиан все еще не знал о беременности свой внучки, и Виктор не сомневался, что поскольку император человек разумный, то согласится на любые условия, лишь бы информация о том, что Ленора нагуляла ребенка на стороне, не стала достоянием гласности.

За основу видеоролика была взята реклама духов «Dior» от культового режиссера Гая Ричи, положенная на музыку рок‑группы «Muse» и ее величественного произведения «Exogenesis: Symphony». Сомов не забыл о практичном подходе к делу и удачно совместил в новом ролике рекламу паромобиля и телефона. Солирующую партию взялся исполнить профессиональный оперный певец, а Виктор и Алель лишь вели диалог на фоне музыки. По сюжету они разговаривали по телефону и договаривались о встрече вслепую, еще ни разу не видя друг друга. И одновременно они находились в одной комнате, в расстегнутой одежде, прямо намекая на интимные отношения между собой. Все было снято настолько откровенно и вызывающе, особенно дерзкая ухмылка Сомова, адресованная прямо в экран, когда он ехал в паромобиле с открытым верхом по ночному Маркатану, что реакция последовала моментально.

Видеоролик показали всего лишь один раз, после чего его сняли с эфира по прямому указанию императора. Такое вмешательство в дела министра информации произошло впервые. Виктора ожидал, что его немедленно призовут во дворец для дачи объяснений и был готов к сложному разговору с Тессаром, но вызова почему‑то не последовало. Может Сиан был уже в курсе беременности Леноры, но не знал пока, как выпутаться из этой щекотливой ситуации? Или решил все спустить на тормозах и сделать вид, что это ребенок принца? Виктора такой вариант не устраивал, и он хотел подсказать императору другой выход, который бы устроил всех. Сомов обложился книгами по гражданскому праву, историческими трудами и священными писаниями, после чего начал писать речь для расширенного заседания правительства. Оно было запланировано на завтра и граф намеревался явиться на него во всеоружии, чтобы раз и навсегда решить болезненный для него вопрос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пока шли выступления докладчиков, Тессар хмуро и неприветливо поглядывал на Виктора, справедливо полагая, что тот пришел на заседание не случайно. Наконец, очередь дошла до обсуждения проекта нового закона о расторжении брака между живыми супругами, и граф, помимо воли, начал немного волноваться. Чтобы добиться принятия этого закона, Сомову пришлось заручиться поддержкой эрцгерцога Кессона и изрядно потратиться на огромнейшие взятки чиновникам самого высокого ранга. В министерстве законопроект был утвержден и дело оставалось за малым – за подписью императора. Однако, Тессар даже не дослушал докладчика и сделал властный жест рукой: