Читаем без скачивания Пряди о Боре Законнике - Александр Меньшов

— Другое дело, — потёр ладони Рожинов. — Я уж подумал, что ты не очень рад видеть старого приятеля.

Некоторое время они вдвоём просто ели, иногда перебрасываясь ничем не значащимися фразами. Потом вспоминали былые времена. Те самые, когда солнце светило ярче, рыбы да дичи водилось вдосталь, все кругом были веселы и беспечны.

— Да-а, — потянул Рожинов. — Стареем, брат. А знаешь, как тебя прозывали эльфы? — Рожинов сощурился. Он вдруг стал покусывать нижнюю губу. — Балансир.

Фродди выразил непонимание.

— Ты всегда мог найти… найти равновесие… верный путь, даже находясь между противоположными по взглядам сторонами. Как змея… как уж проползал через такие передряги, где иные просто тушевались. И всегда оставался на плаву…

— К чему ты всё это говоришь?

— К чему? Ты верно подметил: я приехал выразить обеспокоенность. Уж не потерял ли Фродди Непоседа, мой старый друг, своей хватки!

Старейшина молчал. Его мохнатая физиономия абсолютно ничего не выражала. Он напряжённо сидел на скамье, глядя своими глазками-бусинками в тучную фигуру Рожинова.

— Нельзя бороться с ветром, — проговорил последний. — Прежний Фродди это понимал.

— Давай без обиняков. Чего ты хочешь?

— Понять… Всего лишь понять.

— Кто тебя прислал? Совет Лиги?

— Поверить в то, что я приехал по своей воле, тебе трудно? — Рожинов взял кружку и сделал солидный глоток эля. — Разве мы не были друзьями все эти годы?

Фродди по-прежнему молчал.

— Не стоит играть в такие игры, — продолжал Семён, — где ты неожиданно для себя можешь оказаться лишь фигурой.

— Ты об Исахейме?

— Можно и так сказать.

— Хочу тебе ответить так: мы, гибберлинги, наконец-то стали такой силой в Лиге, с которой теперь стоит считаться.

— Разве ты не видишь, куда может привести эта дорога? Даже если лично ты, Фродди, и не видишь ваш народ вне Лиги, то это не значит, что остальные гибберлинги об этом не думают. Мало того…

— Пока я жив — мы будем идти вместе с канийцами, вместе с эльфами. И никак иначе.

— Извини, но когда тебя не станет, какой дорогой пойдут твои соплеменники? Молчишь? А я тебе вот что скажу: внутри Лиги множество течений и не только среди гибберлингов… тут и эльфы, и люди, и даже гоблины… Некоторые «текут» назад, другие в стороны. Большинство же вливаются в общий поток, тем самым давая возможность нашей «реке», под названием Лига, продолжать свой бег к…

— Я не какой-то безмозглый неуч из Темноводья, — возразил Старейшина. — Гибберлинги не откажутся от создания Новой Родины. И дело Лиги им в том помочь.

— Вижу, ты настроен идти до конца.

— Вот что я тебе скажу, — наклонился Фродди. — Вы верите в своих богов, а они, насколько я понимаю, уж коли и показывают грядущее, то лишь затем, чтобы вы же и смогли его «исправить». Говорю это затем, чтобы ты понял следующее: у Лиги лишь два пути — либо с гибберлингами, либо без них. Передай тем, кто тебя послал, что теперь им это решать. А я уже своё слово сказал.

Семён потупил взор.

— Мне так и представлялось… именно так, — сухо проговорил он. — Я вижу, что не ошибался в своих выводах. Поверь, Фродди, что полностью поддерживаю твоё… ваше общее стремление к возрождению Исахейма. Скажи, что видят ваши Ткачихи?

— Мы вступили в такой период, когда нам не остаётся ничего иного, как продолжать идти вперёд. Будут потери, будут слёзы и страдания, но, в конце концов, будет и успех.

— Ясно… ясно… Завтра я отправлюсь в Новоград. Пойду в Совет… к самому Тенсесу… Я постараюсь убедить всех в благости вашего пути к Новой Родине. Сделаю что смогу и даже больше.

Фродди выглядел несколько растерянным. Кажется, он не совсем верил словам Рожинова. Тот понял это и вновь попытался убедить старого приятеля в своём к нему расположению.

— Я действительно понимаю куда и зачем идут гибберлинги. Это правда! — Семён подался вперёд. — Сейчас и в Темноводье не очень спокойные часы. Очевидно, я поддался и невольно перенёс тамошние проблемы на вас… на гибберлингов. Ты извини, коли неразумно тебя обидел.

Фродди открыл рот, но ход разговора нарушила ворвавшаяся на террасу старшая сестра Ватрушек. Она всё пыталась набрать побольше воздуха, чтобы что-то сказать, но постоянно задыхалась.

Старейшина недовольно нахмурился, хотя и понимал, что Ватрушки по пустяку беспокоить не будут.

— Родила, — выдавила из себя сестрица.

— Что? — Фродди нахмурился. — Кто? О чём ты, женщина?

— Стояна… родила… только что… Я оттуда… Вербова говорит… в общем…

Ватрушка вновь задохнулась и взялась за ноющие бока. Фродди поднялся.

— Родила сегодня? — как-то удивлённо сказал он. — Странно… почему сегодня? Ткачихи говорили… а тут…

Ватрушка не поняла смысла вопроса и растерянно пожала плечами.

— Кто родился? — выпрямился Старейшина.

— Двойня… мальчик… и девочка…

— Двойня? — Старейшина чуть попятился.

Его глаза стали большими, как пятаки.

— Как так? — зашептал он. — Как так? Узор же… Да как так получилось?

Фродди повернулся к своему гостю и пробормотал какие-то извинения.

— Я прикажу, — продолжил он, — чтобы тебя устроили на ночлег.

После этого Старейшина быстрым шагом направился вниз к выходу из Холла.

12

   «Копьё медноострое, за крепкое древко взял Тамех Суровый в правую руку   И вышел смело на бой он смертельный, кровавый. Узрел наш воин,   Бурный сын сечи, взглядом сверкающим грозную бурю, идущую с неба.   И туче подобный из шумных чертогов грозно-могучий враг,   Городов сокрушитель, убийца живого, завидев героя, стремительно   Кинулся вниз, источая зловоние. Тамех наш славный, стиснувши зубы,   Готовился к битве с серебряношкурым драконом. Тот пламя смертельное   Кругом источая, грозился всех уничтожить. Чем не отменно для Тамеха   Силу святую копья колдовского, прозванного Красным, тот час пробудил.   И мрачно глядел исподлобья герой наш великий, богоравный.   Взорам людским представал он подобный льву дерзкому,   Повелителю мира звериного, наводящему ужас. И метко нацелив оружье,   Он острою медью в живот поразил врага человеков. Тот оземь ударился   И та задрожала, поднимая вверх тучи песка. И залило кровью кипучей округу.   Вот мёртвый лежал ныне дракон многосильный в пыли неподвижно…»

Из джунской поэмы «Тамех из Ку — Рои» в переводе Горация ди Дазирэ

Безмолвие. Астрал переливался неясными сполохами. В нём кипела своя потаённая жизнь, понятная только обитателям сей магической субстанции.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});