Читаем без скачивания Бессердечное небо - Каролайн Пекхам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Беспокойные дни о том, как они поживают и что происходит на войне, превратились в недели и месяцы без ответов на наши вопросы и без возможности покинуть это место и все узнать. Золотые ворота были надежно запечатаны, и королева Авалон ясно дала понять, что как только мы уйдем, заклинание, удерживающее ее призрак, или дух, или кем бы она ни была, в этом месте, рассеется, и она исчезнет. А это значит, что у нас всего одна-единственная возможность учиться у нее, и пока что она не уверена, что мы достаточно выучились.
Помимо тренировок, мы часами проводили время вместе, пытаясь прогнать пламя Феникса через тело Дарси и выжечь из нее проклятие, и были уверены, что оно работает.
Она не уставала и не ослабевала так быстро, как до нашего появления здесь, и ее магия хорошо выдерживала жесткий режим, которого мы придерживались по приказу королевы Авалон.
Каждое утро, проснувшись, мы встречались с ней в большом коридоре, стены которого были украшены резьбой, изображающей зодиаки, а длинные окна выходили в джунгли, где мы практиковались в применении магии Феникса так, как я даже не представляла себе раньше.
Мы постигали умение создавать оружие, которое Дарси уже освоила, оттачивали этот навык и наделяли оружие магией огня более утонченными способами, чтобы знать, как обеспечить нашу армию средствами для противостояния Нимфам и для победы. Вместо того чтобы концентрироваться на одном мощном оружии, как это делала Дарси для Наследников, Ориона и Джеральдины, мы научились наделять меньшим количеством нашего пламени сразу большее количество оружия, достаточное для того, чтобы вооружить повстанцев, когда придет время использовать его против Нимф. Это было то преимущество, в котором мы остро нуждались, будучи в состоянии противостоять армии Лайонела на поле боя, и нам так приятно осознавать, что мы изучаем вещи, которые действительно могут изменить ход битвы.
Королева Авалон также рассказала нам о магии Поцелуя Феникса, хотя и предупредила, чтобы мы не одаряли им, если у нас нет другого выбора, поскольку он крадет частицу нашего собственного пламени, которое никогда уже нельзя будет вернуть. Мы и сами это поняли, но то, как она рассказывала об этом, говорило о том, что она страшится этого, ненавидит саму мысль отдать часть своего огня другому Фейри и не видит причин, по которым мы можем так поступить.
Она научила нас создавать чаши, некоторые из которых могли сжигать действие большинства ядов, если кто-то попытается подсыпать что-то в наш напиток, хотя никто из нас не желает постоянно носить с собой какие-то причудливые чаши, из которых можно пить, хотя Авалон поощеряет это. Кроме того, она обучила нас способам создания пламени, которое мы в состоянии отследить, поместив его в сосуды и скрыв их от наших глаз по всему дворцу, пока мы не почувствуем свою связь с каждым из них.
Королева Авалон была холодным лидером, правившим железным кулаком и с таким же непоколебимым сердцем, каким, как меня уверяли, было сердце моего отца, и со временем мы обе начали сомневаться в некоторых ее уроках. Она была неумолима и быстро казнила всех, кто стоял на ее пути или не подчинялся ее законам, и призывала нас делать то же самое.
В ее словах также чувствовалось постоянное соперничество, и то, как она оценивала наши способности, заставляло меня содрогаться, когда она продолжала намекать, что однажды мы вдвоем будем бороться за единоличный трон.
Но такой день никогда не наступит, независимо от того, что все звезды на небе предвещают подобное. Я скорее покончу с собственной жизнью, чем отвернусь от сестры, а то, что она не в состоянии понять нашу связь, только заставляет меня считать ее слабой. Так, как многие Фейри слабы, поскольку эгоистичны. Жажда власти оправдывает их ужасные поступки, и я, например, считаю, что положение должно измениться.
Доброта не слабость, и сестра неоднократно демонстрировала мне эту способность. Как и умение признать свою неправоту. Высокомерие — одна из основополагающих проблем общества Фейри, и однажды поздно вечером мы обе поклялись, что если мы займем трон, то никогда не будем слепо следовать собственным желаниям, принимая решения за жителей нашего королевства.
После того как мы истощали огонь Феникса, нам давали небольшой перерыв, чтобы перекусить — зачастую это были манго — после чего мы приступали к физической боевой подготовке. Королева Авалон настаивала, что такой распорядок был верным, поскольку в бою мы вынуждены применять оружие только тогда, когда наши дары Ордена истощены до предела, и нам необходимо укрепить свои физические силы и научиться переносить изнурение, вызванное истощением наших Фениксов.
Сначала это казалось невозможным, мои руки и ноги словно налились свинцом, как только Феникс иссякал, но чем больше я преодолевала это чувство, тем большего мне удавалось достичь, тем дольше я могла продолжать сражаться. Королева Авалон сражалась с нами сама, ее навыки были велики, и казалось, что с ними невозможно сравниться, а ее оружие каким-то образом сталкивалось с нашим, проходя сквозь нашу плоть, но не причиняя нам вреда при соприкосновении с кожей.
Я постоянно находилась в состоянии изнеможения, но в то же время чувствовала себя связанной со своим Фениксом как никогда раньше и наслаждалась ощущением того, что познала, насколько могущественна.
В воздухе раздался звон металла, боль в руках усилилась, и я прокричала свое возмущение, когда королева Авалон начала отталкивать меня назад, заставив отступить на несколько шагов, когда она замахнулась мечом на мою голову.
Я низко пригнулась, высоко взмахнула клинком, встречая ее следующий удар, и отвернулась от нее, а затем с решительным криком бросилась на нее.
Королева Авалон встретила удар моего меча, но когда я оказалась под ее щитом, я выхватила кинжал у бедра и с яростным рычанием вогнала его ей в грудь.
Я почувствовала, как удар соединился с ее телом на кратчайшее мгновение, после чего она замерцала и потеряла свою телесную форму, заставив меня споткнуться на пару шагов вперед, а я, задыхаясь, победно усмехнулась Дарси, которая вскочила на ноги, аплодируя мне.
— Хорошо, — сказала королева Авалон, когда она появилась вновь, маленькая похвала всегда дается трудом, и моя улыбка стала шире, когда я откинула несколько прядей темных волос с глаз и снова убрала оружие в ножны. — Вы обе произвели на меня впечатление своей
