Читаем без скачивания Жизненное пространство. Радиоактивный ветер. Паутина вероятности - Алексей Колентьев

Поднявшись с земли и подобрав традиционную финку с наборной рукоятью, я спрятал ее в пустой подсумок. Гранат больше не осталось, а на этот кусок плохого железа и плавленной причудливым образом пластмассы у меня были некоторые планы. Выкинув АКСУ, я неспешно вернулся и присел на корточки напротив посеревшего от потери крови бандюка.

– Спасибо за финку, добавлю в коллекцию, если ты не против. Думал, что на дурачка наскочил? Нехорошо, родной. Так на чем мы остановились?..

– Хитрый, сука. – Урка снова сплюнул кровью, черная слизь стекала по его небритому подбородку и терялась в траве. – Но…

– Хорош! – Пора было заканчивать, тошнотные позывы и приступы мигрени уже давали знать о близости Волны. На лирику времени уже не оставалось. – Или толкуй по делу, или свяжу и кину тут. – Бандит оскалился. – Не надейся, в рот «уздечку»[161] воткну, язык не прокусишь, да и есть еще один способ. – Тут я сконцентрировался и направленным пси-импульсом пощекотал урке мозги. Тот взвыл, и в глазах его отразился страх: не то мелкое чувство, которое возникает при незначительных потрясениях, а настоящий СТРАХ. – Но давать тебе беспамятство перед смертью – слишком много чести. Или толкуй мне «откуда-куда-зачем», или я тебя как рыбу выпотрошу. Ну, живо!..

Бандит знал не так много: их с приятелем отрядили в качестве проводников к паукам, которых он видел до этого лишь пару раз. С тварями близко общался только доверенный человек Борова, афганец. Его звали Салим – авторитет на подхвате у Борова, довольно опытный в прошлом боевик, воевавший от Приднестровья до Чечни, но не поделивший что-то с тамошними арабами и сваливший сначала в Украину, а спустя год после второго взрыва на ЧАЭС перебравшийся в Зону. Здесь он быстро поднялся, прославившись не столько жестокостью, сколько своим хладнокровием и расчетливостью. Боров приблизил талантливого уголовника к себе, и скоро Салим стал его «правой рукой», взяв под контроль все, что касалось боевых операций группировки. При этом он не гнулся перед Боровом, хотя, проявляя должное уважение, никогда не лез на первые роли. Говорят, его пытались перекупить, но Салим не поддался, принеся Борову головы гонцов, присланных «сичевыми», аккуратно упакованные в холщовый мешок. Столь высокая преданность у многих вызывала сомнения. Однако я понял, что Салим не совсем тот, за кого себя выдает. Слишком уж грамотно поставлено у него все, что касается проводки караванов, торговли людьми и поставки артефактов за пределы периметра. Вот и сейчас тревожный звоночек разбудил заснувшую было чуйку.

Что касается пауков, то раненый про них знал не много: появились из ниоткуда около месяца назад, обосновались в северном квадрате Темной долины, а с Боровом общались только в присутствии Салима и одного негра, явно американца. Общались пауки с людьми голосом, идущим из хитрого устройства у них на морде, нечто вроде динамика. Говорили мало, в основном приказывали или спрашивали об особенностях местности. Недели две назад вернулись с хорошей добычей и практически без потерь. Про пленников урка ничего не знал, сказал только, что их было двое, один сильно хромал. Обоих сразу же увели к Борову, а потом одного забрали пауки. Кого конкретно, бандит не помнил.

Забросив оба трупа вслед за выведенным из строя оружием, я принялся осматривать тушу закоченевшего уже паука. Несомненно, это был разумный вид, одетый в нечто наподобие экзоскелета из неизвестного мне материала, легкого и достаточно прочного. Пробить эту броню мне удалось только благодаря небольшому расстоянию и высокой кучности «ковруши», а вот метров с пятидесяти паука уже наверняка не достать. Про девятый миллиметр я даже молчу: горох, он и в Африке горох. Никаких привычных мне средств связи или информационных накопителей я на трупе не обнаружил, поэтому просто соорудил систему блоков из троса да гнутых кусков арматуры, выволок тушу к «воронке», которая, радостно ухнув, не оставила от паука ни малейшего следа.

Из-за всех этих плясок возникло серьезное отклонение от первоначального маршрута, и на след группы, захватившей Дашу, я вернулся только через три часа. Что бы там ни сказал пленный, причин менять первоначальный план поисковых мероприятий смысла не имело. Любые сведения нуждаются в проверке, а тем более столь отрывочные. И дело даже не в том, что уголовник мог соврать. Просто рядовой бандит и не мог знать много. Группировка Борова точно копировала структуру уголовных сообществ за периметром и состояла из нескольких иерархически разделенных групп, где информация, блага и полномочия строго ранжированы по положению и влиянию внутри сообщества. Такая структура не дает информации распространяться за пределы узкого круга лиц, что способствует эффективным действиям всей банды в целом.

Найдя след, я снова пошел вперед, все ближе подбираясь к резиденции Борова, под которую он обустроил заброшенное здание, судя по инфраструктуре, бывшее некогда крупным автохозяйством. Комплекс хорошо охранялся, но проникнуть за первые два кольца охраны мне не составит особого труда, поскольку уголовники ленивы и слишком злоупотребляют всякими радостями бытия вроде алкоголя и препаратов, «расширяющих границы восприятия». Но вот дальше непременно возникнут проблемы, поскольку люди Салима – это не обдолбанные урки, а опытные бойцы, которых он сам отбирал в «гвардию» Борова. Народ там, судя по слухам, был разный, но дураков не наблюдалось, хотя, как это обычно бывает с нерегулярными формированиями, у каждого есть червоточина. Впрочем, на изучение слабостей нет времени.

Снова по нарастающей пришло чувство тревоги, заныла рука, и я подобрался, ожидая подвоха. Но ничего странного не произошло, хотя позже я добавил испытанные ощущения в архив личных восприятий, чтобы не дергаться зазря. След раздваивался: люди взяли себе одну лошадь, двоих пленников и ушли, держа направление на базу Борова. Пауки, трое из выдержавших путешествие захваченных бойцов «Альфы» и оставшиеся три лошади пошли в сторону ущелья на северо-востоке, образованного двумя грядами мусорных гор, в народе именовавшегося Пятачок. Само место было ничем не примечательно, но надолго там никто не задерживался, а когда все копались в причинах, почему в этом, в общем-то, обычном и нейтральном к людям месте никто не хочет останавливаться более чем на час или два, – никто толком не мог объяснить. Все как один говорили, что просто, мол, неуютно там. А пауки гнали пленников именно в ту сторону, и вскоре я понял, почему плечо и рука у меня словно горели огнем. Когда я дошел до небольшой, метров пятнадцать в поперечнике, поляны в конце ущелья, меня слегка замутило. Люди и лошади никуда отсюда уже не ушли. Три человеческих скелета с остатками кожи, одежды и засохшими клочками плоти были нанизаны на длинные арматурины, воткнутые в землю. Они образовывали правильный треугольник, ориентированный вершиной строго на юг. А внутри треугольника, в яме глубиной два с половиной и шириной около пяти метров лежали остатки костей и внутренности лошадей. Скорее всего, изначально яма была наполнена кровью и требухой во исполнение некоего ритуала, который длился, судя по следам, около десяти часов. В основании треугольника на земле до сих пор оставалась радиоактивная метка, очевидно, тут был портал вроде тех, которые старатели замечают в разных уголках Зоны. Пауки совершили какой-то обряд и исчезли. Что тут произошло на самом деле, оставалось только гадать. Щелкнув пяток кадров для архива, я вышел из ущелья и вернулся на след людей, поскольку Даша действительно была у них, сведения пленного урки нашли свое подтверждение.