Читаем без скачивания Паутина удачи - Оксана Демченко

– И крышечка мировецкая, – вздохнул брат, это он уже про банку с чаем. И ее рассмотрел!

– Да, достойная вещь. – Глаза начпоезда явно смеялись, но лицо оставалось серьезным. – Одна беда, друг. Пустая банка-то… Выпил я весь чай.

– А вы шиповник в нее положите, – посоветовал брат.

– А я тебе ее подарю. – Начпоезда щедрым жестом выставил убранную было банку на стол. – Ты и решай, что в ней хранить. Пойди в соседнее купе и обсуди эту важную тему с моим помощником. Кажется, у него есть шиповник. Стакан твой тебя дождется, я потом в него нового чая налью, горячего. Ладно?

Саня не сразу поверил, что в этот день его личная детская удача может быть так светла и густа. Две банки! И одна другой краше… Торопливо кивнув и невнятно бормоча длинную благодарность, он сполз с высокого сиденья и пошел себе, держа банку высоко, обеими руками. Мне пришлось открыть перед ним дверь, чтобы не расшиб лоб. И закрыть – тоже.

Устроившись у стола, я попробовала наконец чай. Замечательный, крепкий и сладкий, с медом. Начпоезда тоже отхлебнул из своего стакана. Вздохнул и начал излагать дело:

– Береника, ты, наверное, знаешь, что у меня есть дочка, почти что твоя ровесница?

– Слышала. Ее зовут Тамара, ей пятнадцать с половиной, учится где-то далеко отсюда.

– Именно так, уже три года учится, а до того жила в доме моей сестры. Я поговорил с твоим папой. Мы вместе решили, что тебе было бы хорошо в той школе и что Томочке нужна подруга. Видишь ли, она тихая, болеет часто. Мы с женой боимся, как бы ее не обидел там кто.

Дядя Миша замолчал. Я тоже молчала. Странное это состояние… Все по-прежнему: и поезд наш стучит по стыкам рельсов, как обычно, «Букашка» старается вовсю, я знаю каждый звук и шорох состава. А вот сижу и понимаю, что мир, мой личный мир, уже меняется. Поезд идет по прямой, но моя судьба отыскала папиными усилиями стрелку и удаляется от знакомых путей, от привычных людей, от всей нашей семьи…

– Расстроилась? – Дядя Миша приметил мои сомнения.

– Нет, – призналась я. – Наоборот! Учиться – это хорошо. Просто я задумалась. Неожиданная перемена, и немалая.

– Школа у Томочки хорошая, – заверил начпоезда. – Она в небольшом городе, близ юго-западной ветки путей. Если ты согласна, мы отправим тебя туда, как только закончится эта внезапная гонка. Кажется, случилась большая авария. И, как я понимаю, не обошлось без магов. Телеграф не работает на среднем участке западной дуги, а это пять сотен километров! На перемычке меж магистралями тоже нет связи. Но авария временная, все наладится. Ты пока собирайся, с мамой еще разок обсуди подробности. У нас впереди больше месяца до твоего отъезда. Томе я уже написал, она обещала с тобой позаниматься, чтобы осенью ты положительно сдала экзамены. По их итогам тебя зачислят в группу. Может, на второй курс. А если все сложится удачно, то даже на третий, вместе с моей дочкой.

Михаил Семенович засуетился, достал из ящика большой конверт из плотной дорогой бумаги и передал мне, объясняя, что это прислано для меня от Томы. Описание города, рисунки, программа колледжа. Он все говорил, и я отчетливо видела: переживает за дочь. Наверное, ей там ужасно одиноко. Тотчас возникла холодная и неуютная мысль о разлуке с мамой, отцом, Саней, дедом… Долго, всю мою жизнь, сколько я ее помню, внешние обстоятельства оставались гладкими, словно колеса судьбы катились по участку, только что починенному самим Королем. Как-то оно будет там, за стрелкой?

– Опасаешься уезжать? – догадался Михаил Семенович.

– Не знаю, – ответила я. – Но мне очень интересно. К тому же папа не уважает тех, кто боится нового.

– Твой папа – очень славный человек, – грустно кивнул начпоезда. – Но сейчас тебе самое время пожить своей жизнью. Мне кажется, ты не создана для нашего поезда. И даже твоя мама думает так же.

Дверь шумно распахнулась, в купе влетел Саня, раскрасневшийся, бурно дышащий, обнимающий свою банку, сыто бряцающую чем-то металлическим. Кивнул нам, водрузил сокровище на стол и вернулся, чтобы прикрыть дверь.

Но не успел: в проеме уже стоял Король. И глаза у него были такие холодные, что по спине пробежал озноб. Взглядом отец ощупал меня, задержавшись пристально на поцарапанной щеке.

– Так, мало нам аварии на путях, – мигом догадался начпоезда. – Что еще?

– Рена, забери Саню и иди домой, – спокойным тоном велел отец, вполне довольный моим здоровым видом. – Все хорошо, Михаил Семенович. Я уже разобрался, больше ничего дурного сегодня не приключится. Авария серьезная?

Саня охнул и закрутил головой, глядя то на отца, то на начпоезда. Авария! Кому-то это беда, а ему – великое событие в жизни. Брат нехотя покинул купе, лишь наличие банки и ее загадочное содержимое примирило его с недостатком сведений о происшествии. Мы добрались до дома, обнаружили там маму, безмятежно напевающую одну из любимых южных песен, тягучих, красивых, со словами, искаженными нездешним выговором.

– Сегодня никого не стану слушать, – заявила мама, едва мы вошли. – Спать! Хватит уже событий для одного дня. Срочно, немедленно и молча вы съедите ужин – и гэть под одеяло!

Саня засопел, погладил банку и бережно встряхнул. Мама умело не заметила этого робкого намека на наличие важных дел. Хуже того, изловила брата за ухо и переместила к столу. Меня тоже изловила, внимательно осмотрела царапину и неопределенно хмыкнула.

Каша с поджаренными корочками оказалась вкусной, как все мамины кушанья. Пока ела, я странным образом осознала, что день и правда был длинный и хочется лечь спать. Потому что это отнюдь не худший способ переварить события, позволив им слегка отдалиться… Мы улеглись. От хвостовых вагонов донесся короткий гудок чужого паровоза. Потом, сразу, два длинных и снова короткий. Состав резко вздрогнул. Саня охнул и сел, вцепившись в одеяло. Глаза у него стали круглыми от изумления. Мама решительно толкнула моего брата в лоб, заново укладывая.

– Мам, так ведь это «Стрела», – пояснил брат.

– Да хоть сам «Черный рыцарь»! – Мамины глаза сошлись в узкую щель. – В этом вагоне я главнее. И я велела спать. Утром насмотришься, не уйдет, раз взялся нас толкать.

Последние слова она сказала чуть мягче, погладила по головам нас обоих и плотно задернула шторку. Прошла по нашей комнатке, закрыла дверь и постучала к соседям. Брат толкнул меня в бок и хихикнул в шею, желая сообщить нечто важное.

– Ух и крепко сегодня синяков прибавилось в поезде! – шепнул он в самое мое ухо.

Прав. Даже не сомневаюсь. Я поплотнее укутала его, подоткнула одеяло под спину и закрыла глаза. Как я буду спать там, в этой их школе, без стука колес по рельсам? Лучшая колыбельная, и думается под этот звук тоже прекрасно.