Читаем без скачивания Крест Империи - Яна Завацкая

Мы с девчонками ходили иногда в наш районный Дворец Здоровья. Мне даже в голову не приходило поехать на Ретику - это с пересадкой добираться на моноре, по времени два Славных примерно. И зачем - там ведь все то же самое, баня, бассейн, массажные аппараты, тренажеры…

И однако - нет, не то же самое оказалось. Залы просторнее, в бассейне стены выложены темно-синей прозрачной плиткой, и в глубине этой плитки будто настоящие рыбы двигаются. И вода подсвечена. Шик - против нашего простецкого школьного комплекса. Такое ощущение, что ты даже не в Эдоли уже, а в каком-нибудь там притоне дьявольского мира потребления, в проклятой Богом Сканти.

Я пропотела в бане, в компании незнакомых девушек и матрон постарше, вымылась, как положено под душем и спустилась в бассейн, где меня ожидал Юлиан. Я с удовольствием окинула взглядом его фигуру. Нет, это не Йэн, конечно. Помельче, мышцы пожиже. Но все-таки стройная мускулистая фигура, красивая, и без этих кошмарных шрамов на боку, у Йэна весь бок изуродован осколками. Интересно, почему я все время о нем думаю, сравниваю, вспоминаю… Я поймала на себе одобрительный взгляд Юлиана, гордо выпрямилась. Что ж, мы тоже ничего, мы это знаем! И купальник у меня хороший, мама подарила, черный с золотом, талию подчеркивает. Талия у меня - на зависть многим, да и вообще фигура… Я взглянула на своего кавалера.

— Прыгнем? - и не дожидаясь согласия, побежала к вышке. Вскарабкалась на самый верх, здесь это была семиметровка. Юлиан за мной не полез, наблюдал снизу. Я сжалась пружиной - только бы получилось! Не хотелось опозориться на глазах Юлиана. Ну - святая Дара, помоги! Толкнулась, прыгнула, крутнула сальто, поняла, что второе не успею, плавно распрямилась и довольно изящно, как мне показалось, вошла в воду.

— Браво! - Юлиан прыгнул с бортика, вынырнул, отфыркнувшись, возле меня, - ну ты даешь, однако!

Мы поплыли, соревнуясь, к дальнему краю бассейна. В розовой подсветке наши тела легко скользили у поверхности. Народу в бассейне было не так, чтобы очень много - разминуться с другими пловцами несложно. Всех развлекали две девочки-близняшки лет трех, пришедшие, видно, с мамой и папой - обе плавали со скоростью торпед, прыгали с семиметровки и весело гоняли по всему водному полю надувной резиновый мяч. Озабоченный мускулистый папа едва успевал за дочками. Мы с Юлианом - он плыл хорошо, не отставая от меня - приняли участие в общей игре, покидали мяч, потом стали гоняться друг за другом, ныряя, сражаясь под водой, точно герои последнего сериала "Морская битва" - только оба мы не знали, конечно, никаких приемов подводного кьянга, просто баловались, дурака валяли. Наконец мы вылезли из воды и отправились в уголок отдыха.

Здесь еще и пиво отпускали, и даже на студенческую карту. С ограничениями, правда. Я взяла себе слабенький, но вкусный ягодный коктейль. Мы выбрали два шезлонга под пальмами, повалились с бокалами в руках. Позади шумели волны, дети весело визжали, плескаясь в морской ванне с настоящим прибоем.

— Здорово здесь, - выдохнула я. После бани и плавания тело казалось размягченным и невероятно тяжелым. И сладковатый прохладный напиток через соломинку - это было как раз самое то, что мне сейчас нужно.

— Ну вот видишь - а ты все - зачем в такую даль ехать! - заметил Юлиан. Я улыбнулась.

— Признаю, была неправа. Ехать стоило!

— Еще поедем?

— А то как же! Только жаль, что времени мало, мне сегодня надо еще нервные зубрить, завтра спросят…

— А мы уже прошли нервные, - сообщил Юлиан, - ну вообще да, сложновато, конечно. Зубрежки много. Мы сейчас отдыхаем, можно сказать - у нас периферические сосуды…

— А что там, совсем ничего нет зубрить?

— Есть, но гораздо меньше…

Я вдруг заметила, что ладонь Юлиана лежит на моем бедре. Заметила только потому, что ладонь вдруг сдвинулась. Сменила положение. Подобравшись ближе к тем местам, о которых лучше даже и не думать.

Я застыла. Только сейчас вдруг до меня дошло, что мы лежим здесь рядом, почти совсем обнаженные, а ведь мы полузнакомы, даже еще не друзья - никто. Лет десять назад еще вообще были запрещены совместные купания… и наверное, правильно. Купальные костюмы, конечно, есть, но этого мало. Явно мало. Пока мы играли в воде, все, вроде, было нормально. Но сейчас… самое худшее, что от этого прикосновения Юлиана мне было приятно. И я ведь понимала, что не случайно он так руку положил. И жутко было - до ужаса, так, что сердце замирало, и неловко так, что не двинешься, и в то же время приятно… невыразимо приятно. Господи, какая же я все-таки развратная, оказывается…

И так лениво, так не хочется двигаться. И говорить что-то. И делать резкие движения.

Стиснув зубы, я все же выпрямилась в своем шезлонге и сжала ноги, сбросив с бедра руку Юлиана. Тот, похоже, не смутился. Сказал негромко.

— А ты красивая, Крис. Даже не думал.

— А то раньше ты меня не видел, нет?

— Не так. Ноги у тебя красивые очень. И вообще - тело… Ты просто красавица.

И опять сердце замерло от возмущения, стыда, неловкости - разве можно о таком говорить? Ужас какой! Это ведь даже унизительно для меня. Но в то же время не хотелось обрывать его и возмущаться. И чем-то его слова были мне приятны.

Это уже грех, или нет? Надо ли мне это исповедовать? С его-то стороны, конечно, грех… Хотя… Я подумала о словах Спасителя "кто смотрит на женщину с вожделением" - но с чего я взяла, что Юлиан смотрит на меня с вожделением? Может, он просто эстетически любуется…

А это, наверное, не грех.

Его рука уже снова лежала на моем бедре.

Мимо пронеслись стайкой мальчишки, один за другим ныряя в бассейн и скрываясь под водой. Я резво вскочила.

— Пойдем, поплаваем еще, а?

Вики на рождественские каникулы уехала домой. Мы с Тавитой остались - третий курс уже, не маленькие. А мне еще и не хотелось уезжать, потому что все-таки неясное что-то с Юлианом.

Тавита к этому спокойно относилась. Ну ходим вместе, и ходим - что особенного? В нашем возрасте уже пора иметь кого-то на примете.

А мне было тревожно и нехорошо на душе. Вот с Йэном… эх, снова его поминаю - да что же это такое? - с ним все было просто и ясно. Например, у меня даже сомнений не возникало, что на Рождество мы будем вместе, что пойдем в церковь, потом к нам в конвиктус, есть торт, делиться подарками, петь… А Юлиан… Он объявил, что зайдет ко мне на второй день, а в Сочельник у него "дела".

Какие это дела, скажите на милость, могут быть в такой вечер? Может, у него другая девушка есть? Тогда зачем он со мной? Ничего не понятно. Родители его живут в Саронге, родственников, вроде бы, в Анграде нет никаких.

В общем, невеселое было у меня Рождество. И даже Тавите ничего говорить не хотелось. Она была такая радостная, вся сияла. Зачем человеку портить праздник своим унылым видом?

Исповедовались мы с утра. Я давно уже решила, что ничего об отношениях с Юлианом не буду говорить отцу Тимо. Ну что в этом грешного? То, что он касается меня, и от этого у меня начинает сладко ныть живот - это физиологическая реакция, я ведь нормальная молодая женщина. Именно физиология, а не грех. Я же не стремлюсь к этому… хотя по правде сказать, да, мне этого хочется. Но и то, что хочется - это физиология. Ничего грешного мы себе не позволяем. Да, целовались. Ну и что? Да, Юлиан во время поцелуев позволял себе чуть больше, чем я считала допустимым - но где эта грань допустимого? И не буду же я уточнять у отца Тимо, в каком именно месте ко мне прикасаться можно, а в каком нельзя. Это уже идиотизм какой-то.

И все остальное - в общем, это наше дело, и к церкви не имеет ни малейшего отношения.

Поэтому исповедь у меня была самая обычная. Ну там, разозлилась на преподавательницу офтальмологии, поленилась выучить как следует уроки, соврала кое-что по мелочи… Только вырвалось в конце.

— И еще как-то я себя чувствую очень беспокойно… тяжело. Часто у меня уныние какое-то бывает.

— Почему? Есть причина? - спросил отец Тимо, ласково глядя на меня. Я пожала плечами.

— Не знаю… наверное, нет. Может, осенняя депрессия, может, устала, у нас нагрузка большая…

Отец Тимо не стал дальше расспрашивать - а что тут расспросишь? Отпустил грехи, и все. Мне вроде и полегчало, но ненадолго. Мы пошли с Тавитой в комнату, доделывать праздничный ужин. Я резала салатик, Тавита между тем взбила крем и принялась украшать торт. Она это неплохо делает, хотя с Агнес ей не сравниться… Агнес- та настоящая художница. Хорошо, что она уехала на эти праздники, малодушно подумала я. Не люблю я встречаться с Агнес в коридоре или на кухне. Не люблю. Хотя что произошло-то? Ничего. С Феликсом у нее отношений нет, видимо, по его вине - Агнес бы его не бросила, конечно. Но он же никогда к ней серьезно не относился. Я, вроде бы, искупила свою вину, даже если она и была - рассталась с Йэном. Она что думает, это так мне легко было, расстаться с Йэном? Ведь я же любила его… да, любила все-таки. Я опустила нож, на меня вдруг снова нахлынуло. Режущий сердце, горячий, как кровь поток - не то жгучее воспоминание, не то ласкающее утешение. Иногда не вспоминаешь подолгу, и будто не было ничего. А иногда вот так - как нахлынет… И словно видишь Йэна перед собой. Я ведь долго потом сны видела. Как будто мы с ним идем куда-то, разговариваем, общаемся. Он мне что-то говорит, хорошее такое, умное, доброе. И во сне - будто ничего не случилось, будто мы вместе. И даже пытаешься вспомнить - вроде было же, было какое-то недоразумение? И не помнишь ничего. А потом проснешься - и нету. И все снова не так.