Читаем без скачивания Приговоренные к любви - Нора Филдинг

Его рука легла мне на спину, он крепко прижал меня к себе, а губы не отвергли мой поце­луй. Он сам меня поцеловал.

Я мгновенно протрезвела. Винные пары ис­парились из моей головы, но другое чувство за­туманило сознание еще сильнее, чем выпитые шампанское и коньяк. Безумство поцелуя захва­тило нас обоих.

— Так, так. Прекрасное занятие. И ты смел мне говорить, что вы были незнакомы? Посмот­ри на себя и на нее! Ты подлый обманщик! — Вошедшая в кабинет Ширли круто развернулась и, гордо вскинув голову, зашагала обратно в гостиную.

Роберт машинально продолжал держать меня в объятиях. Я же улыбалась откровенно блажен­ной улыбкой.

— Ты этого хотела? — яростно прошептал Ро­берт, отталкивая меня.

— А зачем ты меня целовал, если так любишь свою Ширли?

— Потому что ты торнадо, сметающий все на своем пути и мгновенно куда-то исчезающий. Нo я не из числа любителей жить рядом с та­ким грозным атмосферным явлением. Ширли — умная и воспитанная женщина. Я выбрал свою жизненную стезю, а ты исчезни, сгинь с моих глаз.

Роберт уходил от меня. Я продолжала стоять, умоляюще протягивая к нему руки.

— Я не Джейн. Я — Ребекка, — выложила я как последний козырь свою страшную тайну.

Напряженная спина Роберта дрогнула, и он обернулся. Стоя в дверях кабинета, он устало проговорил;

— О Господи, Джейн! Какая мне разница, Джейн ты или Ребекка. Разберись сама с собой, кто ты и чего хочешь. А меня, повторяю, оставь в покое.

— Чего я хочу? Тебя! — выкрикнула я вслед Роберту, но он уже исчез.

Я осталась одна. Итак, первая часть плана провалилась. Меня отвергли. Предпочли мне Ширли. Губы мои еще горели, но душа уже тре­бовала действий — следовало приступать ко вто­рой части плана. Она была более сложной и тре­бовала большей наглости, чем у меня имелось. Поэтому мне надо было набраться сил, а сред­ство подкрепления здесь было только одно, мною уже испробованное.

Я выскользнула из кабинета и незаметно при­соединилась к гостям.

Вечер тек своим чередом. Гости оживленно болтали друг с другом, обсуждая ближних. Моя особа была темой многих разговоров. Большин­ство из разглагольствующих обо мне людей схо­дились во мнении, что я бывшая любовница Роберта.

— Он ей дал отставку. Она специально сюда явилась, чтобы насолить ему.

— Конечно, ее никто не приглашал.

— Ошибаетесь, я явилась сюда по настойчи­вому приглашению, — не выдержала я, оказав­шись очень близко около двух девиц и невольно подслушав их беседу.

Девицы вздрогнули и тупо уставились на меня, как на привидение, которое они не рас­считывали здесь увидеть. Я мило им улыбнулась. Конечно, с большим удовольствием я бы пока­зала им язык, но сдержалась и отправилась даль­ше на поиски официанта.

Он не заставил себя ждать. На подносе сто­яли бокалы с жидкостями различных цветов. Я решила выбрать самую большую емкость с ян­тарной жидкостью и огромным количеством льда. Естественно, для такой умной особы, какой сегодня я себя считала, странно было бы не понять, что это обычное виски. Но мне не хоте­лось об этом думать. Пить так пить, а что неваж­но, лишь бы было покрепче!

— Мисс, возьмите два стакана. Вряд ли вы ограничитесь одним, — оскалился в насмешли­вой улыбке официант, случайно оказавшийся тем же самым, у которого я выбила поднос.

Я не отреагировала на иронию, наоборот — прислушалась к совету. Опорожнив два стакана, я почувствовала уже знакомое пьяное головок­ружение и поздравила себя с успехом. Теперь можно смело приступать к делу.

Я опять покинула гостиную и отправилась на второй этаж. Открыв одну из дверей, я поняла, что это то, что мне нужно. Доказательством слу­жила огромная кровать, застеленная темно-зе­леным покрывалом. Следовательно, я обнару­жила спальню. Именно сюда придут Роберт и Ширли. И тогда... Я даже облизнулась в предвку­шении того, что собиралась сделать.

Я заставила себя оглядеться. Комната, как и прежде виденный мною кабинет, была очень уютной. Пол покрывал толстый пушистый ко­вер, на белом фоне которого красовались зеле­ные листья папоротника. Стены были выкраше­ны в персиковый цвет. На трюмо громоздилась целая дюжина различных баночек. Я ощутила прилив ревности. Ширли здесь уже давно по-хозяйски обосновалась. Не Роберт же наводит красоту, пользуясь многочисленными косметическими средствами.

Я подошла к зеркалу, взяла наугад один из красивых флакончиков и мстительно улыбнулась. «Средство от морщин» — гласила надпись. Я взяла другую баночку. На ней была почти аналогичная надпись. Мое настроение улучшилось.

Я машинально посмотрела вокруг — нет ли поблизости официанта. Я опять чувствовала ос­трую необходимость подкрепиться чем-нибудь сорокаградусным. Противная Ширли права, ле­ниво закрутилась в голове мысль. Я алкоголичка и если еще не спилась, то только потому, что не имела возможности. А сегодня мои наклон­ности проявились в полном объеме. Ладно, буду бороться с ними потом, а сейчас пойду и вы­пью. Я снова направилась в гостиную.

Вечер подходил к концу. Гости разъезжались.

Быстро проглотив мутный зеленоватый напи­ток, от которого меня чуть не стошнило, я бро­силась наверх, в обнаруженную спальню. Там, скинув свое шикарное платье и оставшись в чем мать родила, я скользнула под атласное одеяло.

Прикосновение шелковой простыни к моей пылающей коже было таким приятным, что я позволила себе немного расслабиться. Думать ни о чем не хотелось. Перед глазами все плыло. Я их закрыла, но это не помогло. Я продолжала кру­житься в танце.

Постепенно я привыкала к этому бесконеч­ному движению и даже стала находить его при­ятным. Перед глазами мелькали какие-то лица. Они пытались со мной разговаривать, но я их не понимала. Потом они исчезли. И появилось лицо Роберта. Оно мне улыбалось, и я облег­ченно вздохнула.

— Роберт, — беззвучно прошептали мои губы, и я уснула.

Проснулась я от неприятного ощущения хо­лода. Одеяло было с меня сдернуто. Я лежала абсолютно голой, а около меня стояла незнако­мая женщина и орала не своим голосом:

— Шлюха, что ты здесь делаешь? Боже, ка­кой ужас, какой стыд! В собственной кровати!

Позади женщины возвышалась мужская фи­гура.

Отупевшая от сна и огромного количества спиртного, я ничего не понимала. Где я и чего хочет от меня эта визгливая дамочка?

Я напрягла свои мозги и отчетливо ощутила, как они принялись со скрипом вращаться. На­конец что-то в моем мозгу сошлось в одной точ­ке, и я вспомнила, что мне надлежит делать.

— Милый котик, ты пришел к своей кошеч­ке, — фальшивым фальцетом не то проговори­ла, не то пропела я, протягивая к мужчине руки.