Читаем без скачивания Аномальщик - Андрей Розальев

на миг замялся, не зная, как обратиться, потом сообразил.

— Товарищ Сулимов, Неверов беспокоит! Вы мне одну папку дали ознакомиться, лишнюю. Она под грифом секретно. Лейтенант Бурова сказала, чтобы я поставил вас в известность.

— Отдайте Буровой, она мне вернёт, — распорядился Сулимов сухим голосом. — Это всё?

— Так точно!

Звонок прервался без всякого прощания. Ну и не очень-то хотелось.

— Сказал тебе отдать, чтобы ты занесла… — развёл я руками.

— Давай-ка я это откладывать не буду, — Майя забрала папку и направилась к выходу. — Что там, кстати, интересное что-то?

— Да, более чем, — кивнул я. — И очень странное. Там данные по заражению испытуемых иномирными бактериями. И из них следует, что женщины гораздо лучше это заражение переносят! Никто из женщин не умер, большинство справилось с болезнью, причём она проходила в острой форме.

Майя задумалась.

— Я когда с тварями столкнулась, ну… тогда… меня бабушка в сундуке спрятала, но я всё равно заболела. Но совсем чуть-чуть. Как насморк. Когда меня нашли, уже всё прошло. Я, кстати, с тех пор вообще ни разу ничем не болела. Очень странно, если женщины легче переносят болезни, то почему женщин не берут в аномальщики?

— Может, нам об этом расскажут в учебке? — предположил я.

— Да, конечно, — согласилась она. — Я ещё вернусь! Ты мне не все фотографии показал, и музыка твоя мне понравилась! Только никому об этом не говори!

Она подмигнула и убежала.

Вот ведь непоседа!

* * *

В небольшой комнатке, заставленной мониторами, сидел Иван Иванович и ещё один мужчина, на шее которого болтались наушники. Сейчас звук шёл через динамики, и наушники не требовались.

— Ну а вдруг ты всё-таки шпион? — на экране Майя рассмеялась.

— Не смешно, — ответил ей объект наблюдения…

Иван Иванович усмехнулся.

— Ну и какого лешего она творит? — хлопнул по столу мужчина в наушниках. — Она же всю операцию нам сорвёт!

— Всё правильно она делает. Устанавливает доверительные отношения, к тому же ей сказано вести себя естественно. Неверов, очевидно, не дурак, так что должен был уже и сам себя в шпионаже заподозрить!

Спустя несколько минут…

— А музыка ничего так, можно послушать, — заметил второй.

— Ещё можно получить запись в личное дело, — улыбнулся Иван Иванович.

— Да ладно, мы ж по службе! — тот, что в наушниках и бровью не повёл.

— По службе не то что можно, а должны. У меня есть копия, и нам придётся не только ознакомиться с музыкальными вкусами Неверова, но и разобраться, когда та или иная песня была исполнена, кем и в каком году. К счастью, они у него все поименованы.

— Думаете, он всё же может быть оттуда?

— Думаю, что лучше бы он оказался обычным шпионом, — покачал головой Иван Иванович.

* * *

Выходные пролетели незаметно. Мы читали выданные для изучения материалы, обсуждали теорию параллельных потоков времени, иномирных тварей, музыкальные вкусы. Слушали музыку, сперва мою, потом из подборки Майи. В коллекции девушки оказалось много лирических песен. К её и моему удивлению, я узнавал многие песни, хотя звучание отличалось. А уж когда заиграл «Дождь» в исполнении Шевчука, я не выдержал и начал подпевать.

Дослушав до конца, нашёл у себя «Что такое осень». И вот здесь настал очередь удивляться Майе.

— Слуууушай, ну это точно Шевчук, его ни с кем не спутаешь! — Майя напряжённо пыталась вспомнить. — Но он такую песню не пел… у нас. Я ни разу не слышала, по крайней мере!

— Так и развала СССР у вас не было, и лихих 90-х, когда люди не знали, как жить дальше. Ты в слова вслушайся. «Что же будет с Родиной и с нами»… понимаешь?

— Не знаю, — честно призналась Майя, но лицо у неё было очень задумчивое.

На ночь Майя, само собой, уходила к себе. Эх! В другом мире, в другой обстановке я бы знал, что делать. А здесь это казалось абсолютно неуместным.

В воскресенье, насидевшись в четырёх стенах, мы даже выбрались прогуляться. Гуляли по городу, как вдруг я увидел… маму.

Остановился, как будто на стену налетел. Даже головой потряс. Ничего не изменилось.

— Что такое? — спросила Майя.

— Вон там, видишь? — я показал на другую сторону улицы, — видишь? Женщина в синем плаще?

— Да, вижу, — Майя нахмурилась, пытаясь понять, что меня привлекло в ней.

— Моя мама, — объяснил я внезапно севшим голосом. — Ну… ты поняла. Мама моего двойника, но технически она ведь и моя мама, раз существует двойник, значит разделение потоков времени произошло уже после моего рождения… наверное.

— Пойдём отсюда, — потянула меня Майя за рукав. — Она не должна тебя видеть.

— Согласен… Слушай… а ведь там, дома… меня уже похоронили, наверное. Объявили без вести пропавшим, конечно, ищут, наверное.

— Наверное, — согласилась она.

— Пошли домой, — вздохнул я. — Настроение как-то испортилось.

В понедельник в 6:55 мы были уже на месте сбора, на окраине города. Там, за бетонным забором, увитым мотками колючей проволоки, и располагалась учебка. У входа уже собралась небольшая разновозрастная толпа, засвистевшая при виде Майи.

— Красотка, ты с нами? — какой-то самый дерзкий протянул руку, может потрогать её хотел, может ещё что, но руку он протянул мимо меня.

Рефлексы сработали быстрее, чем я успел что-либо подумать. Доля секунды — и парень уже стоял, согнувшись в три погибели, с заломленной за спину кистью, и поскуливал от боли.

— Она со мной, — негромко произнёс я, отпустив его.

— Так просто сказал бы, зачем руки-то ломать?

— Так доходчивее, — хмыкнул я.

Больше вопросов никто не задавал, а вот Майя посмотрела на меня с удивлением.

— Что? — спросил я. — Самбо с детства, КМС. Ну и не только…

— Здесь твой… ну ты понял, тоже занимался немного, — тихонько поделилась она, — но не так чтобы очень.

— Кажется, у нас с ним было сильно разное детство, — также тихонько ответил я. — Моё прошло на улицах, и отцу не приходилось меня уговаривать тренироваться.

Проверка документов заняла около часа. Запускали по одному, остальные просто стояли на улице возле КПП. Когда уже подошла наша с Майей очередь, я заметил, как к воротам подъехал автобус с зарешеченными окнами.

— А это кто? Тоже с нами? — спросил я у девушки.

— Да, из тюрем набирают, кто хочет заменить срок на служение Родине, — хмыкнула она. — Год за два идёт, и потом можно остаться служить. И даже здесь, учебку, им вдвое засчитают. Кроме тех, кто сдастся.

Майю я пропустил вперёд. Через минуту прошёл и сам.

Ничего особенного. Отдал паспорт. Телефоны и все бумаги я дома оставил, на столике, Майя сказала не переживать, из Управления придут, заберут, потом когда из учебки