Читаем без скачивания Отец Александр Мень. Христов свидетель в наше время - Ив Аман

Отец Александр хотел каждого привести к тому, чтобы он сам принимал решения. Он не хотел приказывать, настаивать. Он сравнивал свою роль с акушером, который всего лишь помогает матери произвести на свет ребенка. Один из его друзей сказал: он был «выше и одновременно рядом».[146]

Человек на редкость деятельный, он постоянно напоминал, что молитва неотделима от христианской жизни, что вера питается молитвой. Он сочинил небольшое практическое руководство к молитве, отпечатал на машинке и давал читать своим духовным детям, в частности, советовал не унывать перед трудностями, которые могут возникнуть при молитве. Это вопрос терпения. Один психиатр рассказывает какой диалог завязался между ними в день их знакомства. Отец Александр его спросил: «К вам, наверное, обращаются не только с болезнями, но и с вопросами — скажем, о смысле жизни? — Ищу сам, к кому обратиться — ответил психиатр с легкой иронией. — О смысле смерти… Мы тоже ищем. У нас, правда, есть одно справочное окошко, в него приходится долго достукиваться. По-нашему это называется молитвой»[147]… «В античной мифологии рассказывается о гиганте Антее, он обретал силы, прикасаясь к земле, — говорил о. Александр, — мы, наоборот, чтобы обрести силы, должны на мгновение коснуться неба».

Все его друзья свидетельствуют о силе его молитвы. Нужно бы собрать свидетельства всех, кто утверждает, что исцелен был по его молитве. Например, один из его друзей, умирающий в отделении реанимации онкологической больницы, рассказал, что сознание стало к нему возвращаться, когда он услыхал голос отца Александра, который пришел навестить его.

Все, кто знал его, поражался запасу его сил. Он никогда никому не отказывал во встрече, причем к нему можно было придти без предупреждения. И он все бросал, чтобы выслушать вас, если только не служил.

Как все это ему удавалось? Его работа на приходе, встречи с людьми у себя в Новой Деревне и встречи в Москве. Ответственность за группы, катехизация, научная работа, дорога из дома в Новую Деревню и в Москву. А еще он находил время быть в курсе культурной жизни и работать над богословскими трудами, писать статьи и книги. Он обладал необычайно мощной работоспособностью, могучей памятью и редким умением сосредотачиваться. С детства он научился не терять времени даром. Как только находилось свободное место в электричке, он садился, доставал из своего портфеля картонную папку, клад на нее лист бумаги и начинал писать…

Разумеется, среди его духовных детей были люди преданные, на которых он мог положиться. Он бывал рад совершить путешествие из Новой Деревни в Москву с кем-нибудь из них на машине. Тогда машина превращалась в настоящую штаб-квартиру на колесах!

Он умел использовать каждую свободную минуту. Если трудишься — трудись, если молишься — молись, если отдыхаешь, отдыхай, советовал он. Но ничего нельзя делать посредственно, бестолково. Не пребывайте праздными, не бездельничайте. Следите за тем, чтобы не «убивать» время, т. к. «убивая» время, вы убиваете собственную жизнь.[148]

Один священник, неплохо знавший его, однажды воскликнул: «Я тоже пастырь, и у меня полно работы, с утра до вечера. И каждый раз, когда мне попадается какая-нибудь книга, я одного не могу понять: как, когда ему удается делать все это?» Отец Александр ответил с улыбкой и показал глазами на икону. «А у меня договор. Я отдаю все, что имею и все свое время, и мне тоже по мере сил дается все успевать».[149]

Объем деятельности отца Александра, конечно, нельзя измерить в цифрах, но, если уж на то пошло, можно привести вот такие: в семидесятых годах насчитывались десятки групп и вокруг каждой из них, в ее орбите, часто еще десятки лиц. Отец крестил в среднем человек пятьдесят в месяц, в основном взрослых. Благодаря своей духовной открытости, энциклопедическим знаниям, любви к литературе, искусству, интересу к наукам — он был идеальным собеседником для интеллигентов, от вопросов которых никогда не отделывался общими фразами. Сколько известных людей: ученых, писателей, художников им было обращено к Евангелию? Сегодня, когда прежние предосторожности отпали, мало-помалу, с удивлением обнаруживаются эти имена. Однажды, на выставке одного живописца, должно быть, это было примерно в 1966 г., когда он еще служил в Тарасовке — женщина, вся в черном, подошла к нему и сказала: «Похоже, вы очень хорошо умеете обращать людей, а у меня есть несколько человек, которых нужно обратить». Это была знаменитая пианистка Мария Юдина. Они подружились и в дальнейшем нередко встречались для нескончаемых разговоров, часами вышагивая вокруг церкви в Тарасовке.

В эти же годы он познакомился с Солженицыным. Прочтя одну из его книг в самиздате, захотел увидеть его. Один из друзей отца Д. Дудко весьма тайно организовал эту встречу, поскольку, чтобы писать некоторые свои книги, Солженицын часто вынужден бывал таиться. Трое мужчин приехали. «Кто там?» спросили изнутри. — «Тот, кто нужен, тот, кто нужен», — ответил друг, не осмеливаясь назвать имени. Они были введены в дом и стали друг друга разглядывать. Судя по фотографиям, отец Александр воображал, что увидит человека угрюмого, сурового, но писатель оказался полным сил, веселым, улыбающимся во весь рот. Он излучал физическую энергию. «Я встречал известное число писателей, но никто из них не был так умен. Он воспринимал все мгновенно и обладал юношеским энтузиазмом, строил множество планов». В дальнейшем они встречались регулярно. Солженицын крестился в детстве, но вера в нем пробудилась позже, хотя в христианстве он скорее видел этическую систему. Он прочитал некоторые из книг отца Александра еще до их публикации.[150]

Отец Александр был связан с Надеждой Мандельштам, вдовой великого поэта.[151] Она регулярно причащалась в новодеревенской церкви. Он посещал ее в Москве и соборовал ее за день до смерти.

Из всего этого отец Александр никоим образом не извлекал себе славы. Он совсем не был обращен на себя. Всегда оставался предельно смиренным, любил себя представлять как простого сельского священника.

«Если писателю скажут, что он „единственный“, — это его триумф, а для нас, священников, катастрофа. Мы рядовые, живущие присягой. Мы из той породы, которая „в одиночку в поле не воины“. Кроме того, от чувства самости успешно оберегают неудачи, ответственность, утомление и опасность. Увы! И вообще у меня научный склад ума, а наука учит смирению. Ну сделал то-то и то-то. Ну одной книгой больше. Что это в сравнении с безмерностью задач?».[152]

В чем моя вера

Накануне своей смерти отец Александр прочитал лекцию о христианстве. Вот как он ее закончил: «И если мы еще раз зададим себе вопрос, в чем же заключается сущность христианства, мы должны будем ответить: это Богочеловечество, соединение ограниченного и временного человеческого духа с бесконечным Божественным. Это освящение плоти, ибо с того момента, когда Сын Человеческий принял наши радости и страдания, нашу любовь, наш труд, природа, мир, все, в чем Он находился, в чем Он родился как человек и Богочеловек, — не отброшено, не унижено, а возведено на новую ступень, освящено. В христианстве есть освящение мира, победа над злом, над тьмой, над грехом. Но это победа Бога. Она началась в ночь Воскресения, и она продолжается, пока стоит мир. Вот на этом закончу…»[153]

Таковы были последние слова отца Александра, произнесенные им публично.

Все, чему он учил, было сосредоточено на Иисусе Христе. Один из его духовных детей вспоминает: «Отец Александр мог бесконечно говорить о Христе как о близком человеке, всякий раз находя в нем новые живые черты. В наше время, когда все слова уже сказаны и перестали работать, отец умел находить свежие и действенные слова, волнующие душу и зажигающие сердце».[154]

Христианство, повторял он, это не сумма догматов и моральных заповедей, в первую очередь это Сам Иисус Христос.[155] «Заметьте, — подчеркнул он по ходу этой лекции, — Христос не оставил нам ни одной написанной строчки, как Платон свои диалоги. Он не оставил скрижалей, на которых начертан закон, как Моисей. Не продиктовал Коран, как Мухаммед. Он не образовал ордена, как сделал Гаутама Будда. Но Он сказал ученикам: „Я с вами остаюсь во все дни до скончания века…“ Весь глубочайший опыт христианства на этом строится».[156]

Поэтому вся христианская жизнь основывается на личном духовном опыте, на личной встрече с Иисусом Христом. Именно на встрече.

В этот же день он объяснил смысл известной христианской молитвы, основанной на повторении простой формулы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного!».