Читаем без скачивания Босфорская война - Владимир Королёв

В Стамбул стекалась вся информация о действиях казаков и положении на Запорожье и Дону. Османская столица, естественно, руководила борьбой с казачеством, разрабатывала ее стратегические планы, предпринимала регулярные попытки поссорить с казаками Варшаву и Москву и т.д. Из Стамбула в Очаков и Азов направлялись для гарнизонной службы янычары из секбан бёлю-клери и другие воины, поступали оружие, боеприпасы, провиант и жалованье. Из столицы же для участия в значительных операциях против казаков прибывали военачальники и дополнительные войска. Например, в 1643 г. «пришел… от турского Ибрагим-салтана из Царягорода на Дон в Роздоры Режеп-ага, а с ним пришли ка-фимской Ислам-паша да азовской Мустафа-бей, да Али-ага с турскими з большими и с крымскими, и со всеми нагайскими и черкаскими, и с азовскими с воинскими людьми, конные полем, а катаржные (служившие на каторгах — гребных судах. — Прим. ред.) яныченя и городовые Доном-рекою судами з большим и с мелким нарядом». Стамбул координировал антиказачьи действия нижнеднепровских, нижнедонских, крымских и кубанских крепостей и укреплений, эскадр и отрядов войск.

В столицу доставляли пленных казаков, и некоторые из них подвергались там казни, а другие обращались в рабов. Иногда в Стамбуле устраивали «торжественные шествия» пленников перед султаном: прогоняли скованных атаманов и казаков, несли отсеченные казачьи головы, языки и ноги, «атаманские знамена, повернутые вниз», казачьи музыкальные инструменты и пр. В этот город в подарок Мехмеду IV в 1656 г. была доставлена голова донского атамана Павла Федорова (Чесночихина), попавшего в плен при неудачном штурме Азова и подвергшегося смертной казни. В Золотой Рог с триумфом вводились захваченные запорожские и донские суда, как выражался Эвлия Челеби, «с опущенными крестами их флагов».

В 1638 г. для Мурада IV на Босфоре было устроено показательное «победоносное сражение» турецких судов с казачьими. Составленное тогда же описание передает следующую картину: «Эти лодочники и матросы (речь идет о турецких моряках. — В.К.), все аккуратно одетые, появляются с шайками[70] и карамюрселями (типы судов. — Прим. ред.), которые наполнены вооруженными войсками и которые они тянут на длинных канатах, и с семьюдесятыо-восемьюдесятью чайками, взятыми у казаков на Черном море. Когда они прибывают к Алайкёшку (где находится ставка султана. — В.К.), они представляют сражение между своими шайками и карамюрселями и чайками казаков. Они захватывают казачьи лодки, переворачивают их кресты и захватывают в плен людей, в то время как музыка неверных печально играет на трубах и органах[71] отступление. Мусульманские шайки тянут тогда на буксире чайки неверных и стреляют из своих больших мушкетов… Они (мусульмане. — В.К.) украшают свои суда множеством флагов, флажков и вымпелов и, проплывая, стреляют из пушек своих лодок».

Каравеллы, галеоны и другие богато украшенные корабли, продолжает описание, тянут за собой 100 малых судов и, подходя к Алайкёшку, встречают там 5—10 судов «неверных», против которых вступают в «большой бой» с ревом пушек и дымом, застилающим небо. В конце концов турки, конечно, оказываются победителями, захватывают суда, пленных и добычу и тянут взятые чайки под всеобщие крики мусульман «Аллах! Аллах!».

В столице базировались основные силы турецкого военно-морского флота, значительная часть которого с весны до осени действовала против казаков на Черном и Азовском морях. Поэтому запорожцы и донцы вполне правомерно связывали со Стамбулом любую османскую галеру, пришедшую в устья Днепра и Дона или встретившуюся в море[72].

Главное адмиралтейство Османской империи (Терсане-иами-ре), известное как морской арсенал Касымпаша, занимавшееся строительством и оснащением кораблей, организацией судоходства и береговой службы и руководившее военно-морским флотом, располагалось на весьма значительном пространстве северного побережья Золотого Рога, между Галатой и Хаскёем. Глубина залива, в частности и у берега, укрытость от ветров и неприятеля, близость громадного города с его инфраструктурой и торгового порта обеспечивали едва ли не идеальные условия для работы адмиралтейства. Оно включало в себя огромную верфь, самую большую не только в Турции, но и во всем мире[73], и собственно штаб (командование) военно-морских сил.

Арсенал Касымпаша был учрежден во второй половине XV в. по указу Мехмеда II, завоевателя Константинополя, и затем расширен в 1510-х гг. при Селиме I и особенно при Сулеймане I, правившем в 1520—1566 гг. Мехмед II разместил на берегу Золотого Рога много площадок («форм») для строительства судов, а в окрестностях — мастеров-судостроителей и специалистов по смежным ремеслам. Сулейман I увеличил «население» арсенала, водворив туда судостроителей из греков, армян и грузин, построил несколько зданий, зал совета для капудан-паши и мечеть[74].

«Состоит оной (арсенал. — В.К.), — писал Луиджи Фердинандо Марсильи, основывавшийся на собственных наблюдениях и сочинении Хюсейна Хезарфена 1669 г., — в одной долгой галерии, покрытой шатром, вдоль по каналу (заливу. — В.К.), где мастеровые люди находятся в прикрытии, также и корабли, которые на доках, откуда их весьма легко можно спускать на воду… В арсенале находятся всякие припасы и материалы, потребные как к строению морских судов, так и к починке оных». Согласно Эвлии Челеби, арсенал имел 70 складов капудан-паши, пороховой склад и иные хранилища, «здание весел» (кюрекхане)[75]. Там же были морские казармы, «множество покоев для офицеров, караульных и мастеровых людей».

В арсенале работали турецкие и отчасти зарубежные мастера-судостроители. Специалистами по железу были генуэзцы, по веслам — греки. В случае необходимости дополнительно призывались местные ремесленники. Арсенал обслуживали также рабы и заключенные. По Л.Ф. Марсильи, штат арсенала предусматривал 1364 человека для работы на верфи и вспомогательных судах и для караульной службы. Ш. Старовольский же указывал, что в Касымпаше не бывает меньше 4 тыс. узников, а число мастеров, «мастерских людей», приставов и воинских людей, «что караулят всех», определял в 36 тыс. человек. Для невольников арсенал держал «ужасную темницу» — тюрьму.

Большинство военных судов османского флота создавалось и спускалось на воду именно в Касымпаше. Современники-наблюдатели насчитывали там от 120 до 150 площадок для строительства судов[76]. После поражения, которое турецкий флот потерпел в 1571 г. в сражении с объединенным европейским флотом при Лепанто, османы построили за одну зиму около 200 кораблей. В XVII в. размах кораблестроения упал: до середины столетия, согласно закону, строилось ежегодно 40 галер, а затем этот закон был забыт, и в отдельные годы в связи с нехваткой строительных материалов и даже рабочей силы с трудом удавалось спускать на воду больше 10 судов. Тем не менее стамбульский арсенал продолжал оставаться крупнейшей верфью империи. Оба столетия он использовался и для зимней стоянки части военного флота. В зимние месяцы корабли приводились там в порядок, а экипажи проходили обучение.

Арсенал являлся одной из резиденций главнокомандующего флотом, капудан-паши, которого европейцы нередко называли капитан-пашой и которого старая французская энциклопедия характеризовала как «главного адмирала Турции», начальствовавшего также «над всеми приморскими землями, городами, замками и крепостьми», а во время пребывания в Стамбуле имевшего еще и «смотрение» за «благочинием в селах, по ту сторону порта и Канала Черного моря лежащих».

«При входе в… галерию, — говорится у Л.Ф. Марсильи, — построен некоторой род светлиц, которые гораздо уски, но весьма долги по турецкому обыкновению. В сих пребывает морской генерал (капудан-паша. — В.К.). В сия-то светлицы за пять или за шесть недель до корабельного похода приходит оной ежедневно с главными своими офицерами для присмотру починки кораблей и для совета о всем, что касается до военного дела, также и для учинения росправы подчиненным, а напоследок для того, чтоб армея (морская. — В.К.) была вся всем запасена и имела бы все военные припасы».

В арсенале пребывали второй и третий адмиралы османского военно-морского флота — терсане кетхудасы (кет-худа адмиралтейства, морского арсенала), занимавшийся «предуготовлением» кораблей и «всяких потребных вещей» для флота, и терсане агасы, являвшийся «наместником» капудан-паши при его отсутствии в столице.

К северу от Галаты, на европейском берегу Босфора, располагался огромный артиллерийский арсенал Топхане («Пушечный двор») — главный литейный двор империи, отливавший со времен Сулеймана I основную часть орудий турецкой армии и флота. Русский современник замечал, что «места то пушашная: пушки тут выливают, а на плащаде тут, у моря, лежит пушак великих и малых многа есть». Кроме собственно «фабрики пушек», там работали оружейные, столярные и другие мастерские. Пушечные мастера и иные работники были многих национальностей, в том числе греки, грузины, абаза (абхазы и абазины). Большинство занятых в Топхане и проживало рядом с арсеналом, в квартале, тоже называвшемся Топхане[77].