Читаем без скачивания Легенда о яблоке. Часть 2 - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я понимаю, что дает мне ваше обучение, но зачем мне нужна физическая подготовка с агентом Стивенсоном?– все еще не понимая, однажды задала вопрос София психоаналитику.
– Эд вырабатывает у тебя не просто навыки самозащиты, но и учит сосредотачиваться на себе, на том, что происходит в твоем теле. Чтобы работать эффективно, ты должна освободиться не только от психоэмоционального напряжения, но и привести в баланс физическое и духовное. Восточные методы учат не только драться, но и познать себя изнутри, разобраться в самом себе. Конечно, за месяц ты мало что успеешь, но основные принципы постигнешь,– ответила Сибил.
– Отлично, а я думала, придется выбивать нужную информацию тяжелыми приемчиками,– усмехнулась девушка.
По завершению учебного дня, разнообразных тренировок и учений София возвращалась домой смертельно уставшей, вымотанной, неспособной ни на какие другие движения, как только доползти до постели и упасть на нее со вздохом облегчения. Тело ныло от тянущей, раздирающей мышцы боли. Иногда Софии не удавалось уснуть из-за чувства, будто ее тело провернули через мясорубку, и она не могла ощутить ни рук, ни ног. Стивенсон не жалел ее, не давал возможности отдохнуть, был резок и строг, чем вызывал в ней злость, порой яростное негодование.
– Вспомни все самое отвратительное, что случалось с тобой, и дай мне отпор как следует! Не будь девчонкой!– подзадоривал тот.
И София выкладывалась, что было мочи. Потом, приходя в чувства от физической усталости и эмоциональной встряски, она корила себя за то, что так легко поддавалась на провокации этого человека. А когда она, наконец, засыпала, ей снился весь прожитый день в преувеличенном виде, в бесконечной гонке, не проходящей даже во сне усталости, в беспокойном предчувствии начала операции. В себя София приходила только утром, в те полчаса у зеркала и в ванной, за чашкой кофе и круассаном и мимолетном чтении утренней газеты. Ей даже некогда было подумать о себе, о родных.
В короткую передышку вечера воскресенья она, превозмогая мышечную боль и дикое желание отоспаться, заставляла себя идти к Хардам и выглядеть бодрой, веселой и беззаботной.
В третье воскресенье София обнаружила, что это у нее очень хорошо получается, потому что Лили, прежде проницательная и чувствительная к малейшим изменениям в настроении крестницы, сейчас замечала только легкие синяки на запястьях или ногах. Девушка легко оправдывала их появление.
Кружась в бурном потоке скрытой от всех жизни, София выпустила из внимания долгое отсутствие Хелен и Бена. Ее вопрос: «Где мама и Бен?» опередил стремление Лили рассказать о происходящем.
Хелен уговорила Милинду начать бракоразводный процесс. Отношения Лин с Джеком были настолько накалены, вследствие его, как оказалось, дурного характера и пристрастия к алкоголю, а нередко и к некоторым легкодоступным наркотикам, что мать без колебаний приняла решение поскорее увезти дочь с собой.
Несмотря на полный упадок фермы Дьюго и неспособность выплатить кредиты, Джек Маузер рьяно защищал свое право на владение поместьем, совершенно позабыв о том, что ферма целиком и полностью принадлежит Софии по дарственной от Ланца Дьюго. Кредиторы грозились судом и тюрьмой, но Джек списывал все претензии на жену как распорядителя фермы. Милинда находилась в полном отчаянии и сгорала от стыда перед матерью.
Однако Логан решил проблему наиболее выгодным способом. Ферма была настолько несостоятельна, что Бенджамин собрал необходимые бумаги на имущество и выслал в Хьюстон, чтобы София могла отписать ее банку за долги. Эти действия аннулировали бы все претензии к Милинде.
Для Софии было огромным облегчением узнать, что она могла решить сразу несколько проблем простым актом передачи собственности. Давно пора было ее семье снять оковы поместья Дьюго. Никому из них эта земля не принесла счастья. Девушка молилась за благополучный исход дела. Она попросила крестную немедленно сообщить ей, когда придут бумаги из Эль-Пачито, чтобы скорее избавить себя, сестру и родителей от тяжелых переживаний.
***
Через неделю София ужинала в доме Логанов, вместе с сестрой.
Самочувствие Милинды заметно улучшалось по мере того, как она привыкала к новым условиям жизни. За то время, как сестры не виделись, София заметила большие перемены в характере Лин: сестра искренно признавала свою неправоту в отношении Маузера, свои заблуждения и недоразумения в отношении перспектив обучения в Хьюстоне и с грустью сожалела, что не прислушалась ни к мнению матери, ни к настойчивым уговорам сестры.
В свои двадцать три года Милинда не имела ни дома, ни семьи, ни образования, ни даже друзей, так как те отвернулись от нее из-за непристойного, оскорбительного поведения Джека. Из-за душевной неудовлетворенности, издевательств и унижений Лин потеряла внешнюю привлекательность: глаза потускнели, щеки ввалились, уголки губ угрюмо опущены, кожа стала бледной, появились морщины, утратили блеск и силу густые длинные волосы, ссутулилась спина, движения стали угловатыми и скованными. Девушка была крайне разочарована своей жизнью и людьми. Она во всем винила себя, стыдилась своей безрассудности и раскаивалась за причиненную матери боль. А ведь она всегда была послушной, ответственной дочерью, всегда исполняла волю родителей. И с чем осталась? Теперь Лин даже не представляла, что делать со своей жизнью, как сохранить хотя бы минимум оптимизма, чтобы не сорваться в пропасть.
София прочла все это в глазах сестры при первом же взгляде на нее. Когда она увидела ее в первый раз после долгой разлуки, сразу не узнала. И в голове тут же сложился план по ее реабилитации. Сейчас Софии предстоял сложный, волнительный период сроком в неделю, она завершала программу подготовки к операции АМБ и должна была адаптироваться в новых условиях работы, а затем спланировала бы свое время так, чтобы привести Лин в чувства, вернуть ей обаятельность и открыть глаза на реальные возможности благополучно устроить свою жизнь. Хьюстон мог подарить Милинде все, если бы она только открылась навстречу ему.
Хьюстон, июль 1999 года
Последнее воскресенье Софии в работе с инструкторами АМБ было самым напряженным. В понедельник она должна была притупить к обязанностям системного аналитика в ФАМО и сразу включиться в начало первого этапа операции «Леди».
София заранее созвонилась с менеджером по кадрам – Кати Ла Саль и предупредила о своем выходе. Как оказалось, ее выхода ожидали с большим нетерпением. Это добавило энтузиазма.
Когда София отработала последний сеанс с Сибил Кайл, ее перехватил Андерсон и сообщил новость, к которой ее готовили весь месяц: служба внутренней безопасности в отсутствии
