Читаем без скачивания Горец-любовник - Ханна Хауэлл

Конечно, Алана не была так наивна, чтобы не понимать, куда приведут ее подобные поцелуи, но она решила, что может еще немного потянуть и продлить удовольствие, а сказать «нет» она всегда успеет.

Внезапно Грегор убрал руку с ее плеча, переместив ладонь ей на грудь. Алана чуть не вскрикнула – от этого прикосновения внизу живота у нее словно костер разожгли. И еще ее поразило то, что она ощущала желание Грегора так сильно, как если бы это желание было ее собственным. Казалось, она даже чувствовала запах этого желания. Хотя она слышала о таких вещах от бабушки и от Элизабет, ей все же не верилось, что такое возможно. И уж конечно, она даже вообразить не могла, что нечто подобное случится с ней. Встревоженная новизной и остротой ощущений, Алана положила ладони на грудь Грегора и, сделав над собой усилие, оттолкнула его.

Он глубоко вдохнул и отстранился от нее. Алана могла бы и не видеть красные пятна у него на скулах и его потемневшие глаза, могла бы и не слышать его прерывистое дыхание – она по-прежнему чувствовала его желание как свое собственное, И она подозревала, что выглядит сейчас примерно так же, как он, – щеки горят, глаза подернуты дымкой, грудь вздымается…

Если бабушка говорила правду, то этот мужчина, что сейчас пристально смотрел на нее сверху вниз, и был тем самым мужчиной, для которого она создана. Да, возможно, Грегор Макфингел Камерон действительно ее вторая половина, вот только она не знала, как ей с этим быть то, что она сделает сейчас, определит все ее будущее, так что ей следует хорошенько над этим подумать. Хотя сейчас ей больше всего на свете хотелось отдаться на волю страсти, она не могла позволить страсти взять верх над разумом. Бабушка и Элизабет отважились сыграть с судьбой в кости, поставив на своих избранников, но она, Алана, не была уверена, что готова последовать их примеру. Вспоминая рассказы обо всех испытаниях, страданиях и сердечных муках, что пережили эти женщины, прежде чем найти свое счастье, Алана чувствовала в себе все меньше решимости.

Грегор смотрел на девушку все так же пристально. Он говорил себе, что не следует обращать внимание на молчаливый отпор той, чьи маленькие ладошки оттолкнули его. И в то же время он прекрасно понимал, что должен взять себя в руки, должен внять доводам рассудка. Алана имела полное право остановить его. Он мог утешаться тем, что разбудил в ней желание, пусть даже ему было немного неловко из-за того, что она владела собой лучше, чем он.

«Слишком рано», – сказал себе Грегор, стараясь побыстрее успокоиться. Да, слишком рано, ведь Алана – девушка из знатной семьи. К тому же она невинна и совершенно неопытна, что ясно следовало из того, как она приняла его поцелуй. И разумеется, она не из тех, кого можно принуждать к соитию. А желание, которое он разбудил в ней, – оно для нее внове, и использовать это против нее было бы с его стороны свинством. Она заслуживала того, чтобы ее соблазняли с чувством и без спешки. Ему предстояло научить ее открываться навстречу страсти, не бояться ее, не стыдиться. Но те женщины, которых Грегор знал раньше, не нуждались ни в чем подобном, поскольку не были ни невинными, ни стыдливыми, поэтому он вовсе не был уверен в том, что владеет нужными навыками. И все же твердо решил, что непременно попытает счастья. Заставив себя улыбнуться, Грегор пробормотал:

– О, я сожалею, малышка.

– Сожалеешь?.. – Для Аланы его слова были как пощечина.

– Да, прости, я потерял над собой контроль. – Он осмелился поцеловать ее в щеку. – Ты очень красивая девочка, и я захотел попробовать на вкус твои губы. Конечно, я нехорошо поступил, поцеловав тебя в тот момент, когда ты еще толком не проснулась. Что ж, прости меня, пожалуйста.

Алана тихонько вздохнула, стараясь не замечать боль, порожденную его словами. Получалось, что он поцеловал ее лишь потому, что был возбужден и потянулся к теплому женскому телу рядом, не осознавая до конца, чье это тело. Значит, те чувства, которые она испытала, уверенность в том, что она чувствует его страсть так же явственно, как и свою собственную, – все это оказалось всего лишь плодом ее распаленного воображения. Наверное, ей следовало испытать облегчение от того, что никакой второй половины рядом с ней не было и решать ничего не нужно, но вместо радости Алана испытала разочарование. Она готова была простить Грегору минутную слабость, учитывая его раскаяние, но вот раскаяния-то она в нем и не заметила.

Не зная, что ответить на слова Грегора, Алана проговорила:

– Мне приснился очень плохой сон. – Она совсем не сожалела о том, что он ее поцеловал, и боялась сказать что-то не то, боялась, что окончательно его оттолкнет.

– Сон был о твоей сестре?

Алана не знала, стоит ли попросить Грегора, чтобы он перестал гладить ее по волосам. Она решила сделать вид, что не видит в этой ласке ничего предосудительного, поскольку ей было приятно, и она не хотела, чтобы он убирал руку.

– Да, Кайра была в опасности. Ей угрожал мужчина. В нем было что-то необычайно злобное, и меня словно холодом пробрало. – Алана нахмурилась. – Там был еще кто-то. Кажется, девушка, которая пыталась помочь Кайре, но тот мужчина отшвырнул ее в сторону. Он положил руки Кайре на горло и стал сжимать его. Я чувствовала ее страх, я даже чувствовала, как ей не хватало воздуха… Да, ужасный сон, – шепотом добавила Алана.

Грегор был удивлен столь отчетливым кошмаром. Причем в этом сне не было ничего потустороннего, никаких демонов и прочих чудовищ, порожденных страхами. Казалось, все это больше походило на видение, чем на сон, на предсказание, а не на фантазию.

И тут вдруг Грегор вспомнил, что рассказывали люди о клане Мюррей. Говорили, что многие в их клане были наделены каким-нибудь даром – от дара исцелять больных до дара предсказывать будущее. К тому же Алана была из двойни, а от двойняшек из своего собственного клана Грегор слышал, что они якобы могут понимать друг друга без слов и чувствуют друг друга на расстоянии.

Но Алана не говорила, что обладает какими-нибудь особыми способностями. И Грегор не был уверен, что ему хотелось бы, чтобы она такими способностями обладала. Ему становилось не по себе от таких вещей, пусть даже он не верил, что подобные таланты дает человеку не Бог, а дьявол, как думали другие. А может, она такая настороженная, потому что боится? Может, думает, что он сочтет ее ведьмой? Как бы то ни было, он не желал, чтобы она что-то от него скрывала. И не хотел, чтобы она скрывала от него свои таинственные способности, если таковые имелись.

Впрочем, Грегор надеялся, что дар предвидения у Аланы не слишком силен и ограничивался лишь предвидением того, что касалось ее сестры. Ему не очень-то хотелось находиться рядом с настоящей провидицей.