Читаем без скачивания Ультраглаз (сборник) - Виктор Сапарин

Отличие станции, сконструированной Шервудом, заключалось в том, что все ее помещения имели форму и размеры, наиболее благоприятные для целей, для которых они предназначались. Форма сооружений здесь не диктовала условий для внутренней планировки, как это было в других проектах. Недостатком следовало признать разбросанность станции. Шервуд полагал, что небоскребы на Венере не нужны, и спроектировал здания невысокими, кроме обзорной башни, поэтому она заняла много места.

Шервуд любил ходить пешком после напряженной работы. Прогулка на свежем воздухе!.. Что может быть лучше на свете? Как раз то, чего будут лишены эти тридцать семь человек, что войдут в состав первой смены. Люди, которым предстоит жить и работать на планете, столь отличной от нашей! Они и будут завтра решать, какая станция лучше. Если бы Шервуд был не конструктором, а судьей, он затруднился бы в выборе варианта.

Выйдя на берег моря, он решил посидеть немного на скамейке и, как-то незаметно, он в мыслях своих вернулся к практиканту и помощнику в сооружении станции.

Вначале он показался ему похожим на других практикантов, каких немало побывало в конструкторском бюро Шервуда. Он был так же розовощек и голубые его глаза взирали на мир с тем же оттенком легкого снисхождения. Он очень уверенно судил обо всем на свете — об искусственном перемещении планет путем сооружения на них особых мощных двигателей, о пробуривании скважины до центра Земли и тому подобных вещах, с которыми явно никогда не имел дела.

Он весьма критически оглядел оборудование бюро — с полсотни чертежных роботов, со своими шарнирными руками и блестящими рейсфедерами, походивших на фантастических длинношеих птиц с тонкими клювами, и безаппеляционно объявил:

— В сущности — ужаснейший анахронизм.

Шервуд и сам знал, что чертежные роботы — не последнее слово техники. Конечно, они вычерчивают любые нужные вам вещи, производя все необходимые расчеты на основе данных им исходных цифр, и этим помогают конструктору. Но потом изготовленные ими чертежи приходится отдавать машине, которая переводит линии на бумаге на язык, понятный станкам. Ведь современные станки в отличие от станков начала нашего века не читают чертежей. Но чертежи бывают нужны не только чертежным роботам, а — в некоторых случаях — и самому Шервуду. В конце концов он человек, а не машина. Он не может представить себе будущую конструкцию, глядя на бумажную ленту с дырочками. Иногда он должен заглянуть в чертеж, а другой раз и собрать сложный узел на модели.

Но как объяснить это человеку, который знает, кажется, решительно обо всем — и все понаслышке?

— Попробуйте спроектировать закрепки для сборки узлов станции, — сказал Шервуд просто.

Задание он выбрал самое легкое. Эти «опрокидыватели устоев» не могут иногда выполнить самого простого дела. У Шервуда уже был один или два таких случая с другими практикантами.

На другой день Шервуд не успел еще позавтракать, когда его вызвал по блок-универсалу инженер Мак-Кинли с Экспериментального завода.

— Слушайте, — сказал Мак-Кинли, его похожие на кустики крыжовника брови ушли далеко на лоб. — Скажите, сделайте одолжение, чего ради вы заказали сто сорок две тысячи женских головок из пластилита? Вы знаете, я привык ко всяким вашим затеям, но на украшения могли бы пустить и другой материал, в конце концов.

Шервуд ничего не понимал.

— Ваш помощник прислал заказ, — Мак-Кинли показал бумажную ленту в дырочках. — Я передал его станку. И он начал выдавать такие вот штуки.

Шервуд увидел на экране блок-универсала абрис девичьего лица с прямым тонким носом и круглым, чуть выдающимся подбородком, — почти в натуральную величину. Он был отштампован из пластилита толщиной в палец.

— Сколько вы их нашлепали? — спросил Шервуд.

— Штук пятьсот…

— Остановите станок. А мне пришлите одну.

Когда Шервуд пришел в бюро, женская головка из прочнейшего и легкого пластилита лежала у него на столе.

— Откуда эта прелестная вещица? — удивился практикант. — И потом… он удивился еще больше, — она мне знакома!

Шервуд минуты две молча разглядывал юношу.

— Если вам еще раз взбредет в голову рисовать ваших знакомых на чертежах, — заметил он наконец, — постарайтесь делать это на полях! Эта машина, — Шервуд кивнул на робота, стоявшего в углу и изготовлявшего на основе чертежей программы для станков, — не разбирает, что относится к делу, а что нарисовано просто так, для удовольствия. Она закодировала все линии в виде дырочек на ленте, а станок, которому передали ленту, стал делать то, что ему приказали. Я думал, вы знаете принцип устройства автоматов!

Практикант ужасно смутился.

— Ну, ладно, вы по крайней мере доказали, что чертежи, действительно, не всегда удобны, — смягчился Шервуд. В конце концов все были молоды. И он дал практиканту новое задание.

Так выяснилось, что новый практикант любит рисовать. Имя его состояло из двух слов, очень длинных. Но он сказал, что его можно звать просто Костя. Другой его чертой, обнаружившейся также с первого же дня, была нелюбовь или, вернее сказать, антипатия к чертежным роботам. Проявлялась она в самых разных формах. На следующий же день, придя первым в бюро, Шервуд обнаружил, к своему удивлению, что один из роботов работает, как одержимый. Он хорошо помнил, что все машины выключил накануне перед уходом. У робота был такой вид, словно он и огорчен и изумлен одновременно. Перед ним стоял на подставке небольшой ящик, соединенный с машиной гибким рукавом. Походило на то, как если бы чертежная машина всунула хобот в кормушку.

Впрочем это и на самом деле была кормушка, как моментально сообразил Шервуд. Конечно же, сюда практикант сложил подготовленные для робота задания, и тот работал всю ночь напролет, изготовляя чертеж за чертежом. Целая кипа их лежала в корзинке сбоку. Листы бумаги уже не умещались в ней и падали на пол. Шервуд подобрал с пола чертежи и стал ожидать, что произойдет дальше.

Практикант появился с самым веселым видом.

— Работает? — кинул он взгляд на робота. — Ну и пусть работает.

И он приступил к своим делам.

— Это что, эксперимент? — поинтересовался Шервуд.

— Просто он лучше всех изготовляет фасонные профили. Я и решил: пусть уж над ними работает более квалифицированный чертежник. Что касается остальных… Я бы половину выкинул на свалку! Тут есть настоящие тупицы: никакого воображения! Перечерчивают, высунув языки то, что им задано. Какие-то заскорузлые чиновники.

— Гм, — неопределенно произнес Шервуд. Некоторых из этих «чиновников» сконструировал когда-то он сам. Тогда, пять или семь лет назад, они не представлялись ему тупицами.