Читаем без скачивания Газета "Своими Именами" №41 от 09.10.2012 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Феликс Эдмундович Дзержинский один из тех людей, без которых революция могла не победить. Созданная им и его коллегами ВЧК стала карающим мечом революции и позднее выросла в одну из наиболее эффективных спецслужб мира, которую боялись, ненавидили и уважали, в том числе самые злейшие враги нашей страны. Корни НКВД и КГБ уходят именно в революцию, когда фактически с нуля Дзержинский создавал ВЧК. Но не только этим он вошел в историю.

По случаю юбилея несколько афоризмов от Железного Феликса.

Отдохнём, товарищи, в тюрьме.

Счастье - это не жизнь без забот и печалей, счастье - это состояние души.

Жить - разве это не значит питать несокрушимую веру в победу?

Любовь - творец всего доброго, возвышенного, сильного, теплого и светлого.

Любовь проникает в душу, делает её сильной, доброй, отзывчивой, а страх, боль и стыд лишь уродуют её.

Надо воспитывать в детях любовь к людям, а не к самому себе. А для этого самим родителям надо любить людей.

Огромная задача стоит перед вами: воспитать и сформировать души ваших детей. Будьте зорки!

Ребенок умеет любить того, кто его любит, - и его можно воспитывать только любовью.

Исправить может только такое средство, которое заставит виновного осознать, что он поступил плохо, что надо жить и поступать иначе. Розга же действует лишь короткое время; когда дети подрастают и перестают бояться её, вместе с ней исчезает и совесть.

Родители не понимают, как много вреда они причиняют своим детям, когда, пользуясь своей родительской властью, хотят навязать им свои убеждения и взгляды на жизнь.

Где есть любовь, там нет страдания, которое могло бы сломить человека. Настоящее несчастье - это эгоизм. Если любить только себя, то с приходом тяжелых жизненных испытаний человек проклинает свою судьбу и переживает страшные муки. А где есть любовь и забота о других, там нет отчаяния...

Страх не научит детей отличать добро от зла; кто боится боли, тот всегда поддастся злу.

Там, где любовь, там должно быть и доверие.

Человек только тогда может сочувствовать общественному несчастью, если он сочувствует какому-либо конкретному несчастью каждого отдельного человека.

Если вы посмотрите на весь наш аппарат, на всю нашу систему управления, если вы посмотрите на наш неслыханный бюрократизм, на нашу неслыханную возню со всевозможными согласованиями, то от всего этого я прихожу прямо в ужас. Я не раз приходил к Председателю СТО и Совнаркома и говорил: дайте мне отставку! Нельзя так работать!

За последнее время политика очень часто пахнет нефтью, а нефть - политикой.

Вести экономическое строительство нужно под таким углом зрения, чтобы СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, превратить в страну, производящую машины и оборудование… широко внедрить в производство достижения научно-технического прогресса. Если эта работа не будет вестись, нам угрожает закрытие наших заводов и рабство заграничному капиталу. Если мы теперь деревянная, лапотная Россия, то мы должны стать металлической Россией.

Служить в органах могут или святые, или подлецы.

Тот, кто станет жестоким, и чьё сердце останется бесчувственным по отношению к заключенным, должен уйти отсюда. Здесь, как ни в каком другом месте, нужно быть добрым и благородным.

Тот, у кого есть идея и кто жив, не может быть бесполезным, разве только сам отречется от своей идеи.

Чекист должен иметь горячее сердце, холодную голову и чистые руки.

Рано или поздно Железный Феликс вернётся на площадь Дзержинского.

Борис РОЖИН

ПОУЧЕНИЕ ЗЮГАНОВУ

Фракция большевиков была маленьким островком среди массы черносотенцев — зубров реакционнейшей IV Государственной думы.* Устами депутатов-большевиков весь рабочий класс России обращался со своими требованиями к царскому правительству и разоблачал кровавый произвол царизма. Наши речи с думской трибуны имели огромное организующе-революционное значение. В условиях жесточайшего полицейского преследования каждого революционного работника наша фракция, обладавшая относительными «легальными» возможностями, естественно, должна была стать центром партийной работы в России. Сюда, во фракцию, стекались все нити партии: с одной стороны, из отдалённейших районов России, а с другой стороны, из руководящих партийных органов, находившихся за границей. Депутаты-большевики находились в непрерывном общении с рабочими массами, посещали заводы и фабрики, создавали партийные ячейки, организовывали печатание и выпуск литературы и т.д. Состав фракции был целиком рабочий — вся большевистская «шестерка»: Петровский, Муранов, Малиновский (впоследствии оказавшийся провокатором), Самойлов, Шагов и пишущий эти строки были рабочие, непосредственно выбранные в Думу с фабрик и заводов, где до того мы работали.**

Владимир Ильич, считая деятельность нашей фракции особенно важной для партии и всего революционного движения, проявил к ней особую заботливость и энергию в руководстве её работой не только во время сформирования фракции, но и во время самих выборов. С чрезвычайной внимательностью товарищ Ленин присматривается ко всем настроениям в среде рабочих во время выборов, следит за нелегальными избирательными собраниями рабочих, которые мы были вынуждены, скрываясь от полиции, устраивать в лесах «на лоне природы», посылает свои директивы и указания, направляет избирательную кампанию «Правды» и т.д.

Сразу после выборов, как только рабочие-депутаты съехались в Петербург, Владимир Ильич заботится об организации фракции, интересуется каждым депутатом в отдельности, подытоживает результаты избирательной кампании, выясняет, в какой обстановке происходили выборы, с какими наказами приехали депутаты. Из Кракова*** присылается специальная анкета для избранных от рабочей курии депутатов. В 19 пунктах этой анкеты — подробные вопросы о степени участия рабочих в выборах, о ходе избирательных собраний, распространении предвыборной литературы, способах составления списков, спорах на собраниях, составе уполномоченных, выступлениях других политических партий, репрессиях во время выборов и т.п. Параллельно с этим в анкете ставились вопросы, которые должны были выяснить ряд моментов партийной работы. Владимир Ильич считал необходимым не ограничиваться одними формальными ответами, а просил, чтобы каждый депутат связно рассказал о своей губернии, описал всё, что он видел на выборах. Этим описаниям Ленин придавал большое значение, так как они должны были дать картину настроений рабочего класса. В письме, приложенном к анкете, Владимир Ильич просил прислать ответы как можно скорее, добиться, чтобы депутаты «немедленно дали ответы на все вопросы». Так как думская социал-демократическая фракция в это время была ещё объединена с меньшевиками, Ленин считал нужным не ставить вопрос об анкете официально, а то «пойдет волокита и склока».

У нас завязалась с Владимиром Ильичем крепкая связь, которая по мере развития работы фракции всё более и более упрочивалась. От Ильича мы получали помощь по всем основным серьезным вопросам нашей думской и внедумской деятельности. Владимир Ильич не только руководил всей фракцией в целом, но и помогал каждому депутату в его работе. Личные указания и письма от Ильича, всегда ставившего вопросы точно и определённо, были для нас неисчерпаемым источником усиления и повышения всей нашей работы.

С точки зрения революционной агитации среди масс думские заседания были использованы нами полностью. Нам иногда казалось, однако, что всего этого недостаточно.

— Ну хорошо, мы со своей стороны устраиваем демонстрации министрам и черносотенцам,**** когда они появляются на трибуне, — сказал я в разговоре с Владимиром Ильичем, — но этого мало. Рабочие спросят: какие практические предложения делали вы в Думе, где выработанные вами законы?

Владимир Ильич, как обычно рассмеявшись, ответил:

— Никаких законов, облегчающих положение рабочих, черносотенная Дума никогда не примет. Задача рабочего депутата — изо дня в день напоминать с думской трибуны черносотенцам, что рабочий класс силён и могуч, что недалёк тот день, когда вновь подымется революция, которая сметёт всю черную сотню вместе с её министрами и правительством. Конечно, можно выступать и с поправками к бюджету и даже с каким-либо законом, но все эти выступления должны сводиться к одному: надо клеймить царский строй, показывать весь ужасающий произвол правительства, говорить о бесправии и жесточайшей эксплуатации рабочего класса. Вот это будет действительно то, что должны слышать рабочие от своего депутата.

С конца осени мы в Государственной думе образовали самостоятельную большевистскую фракцию. В газете и в специальных воззваниях, обращённых к рабочему классу России, мы объяснили причину раскола с меньшевиками и призывали рабочие массы поддержать своих депутатов. Во фракцию и в «Правду» начали поступать многочисленные резолюции солидарности с большевиками, в первую очередь из Петербурга, затем из других рабочих центров и, наконец, из самых отдалённых районов России. Рабочие присылали резолюции, в которых, наряду с протестом против действий меньшевиков, приветствовалась наша большевистская фракция.