Читаем без скачивания Битва колдуньи. Сага о мечах - Елизавета Дворецкая

– Надо сказать отцу, – решила фру Альви. – Не знаю, что он сделает с нами, но он должен знать. Пусть сам прикажет искать. Может, он знает, как заставить огниво вернуться. Ведь твоя бабка говорила, оно само возвращается.

– Оно возвращается, только если украдено, – безнадежно сказала Ингвиль. – А если потеряно… то нет, вроде как… сами виноваты. Так оно и будет лежать где-нибудь под камнем, пока его не найдут тролли…

Фрейвид, узнав о происшедшем, помрачнел и нахмурился.

– Когда ты видела его в последний раз? – спросил он у Ингвиль, не обращая внимания на ее слезы.

– Утром, – выговорила она. – Когда я одевалась, оно было. А когда я пришла, не было.

– Куда ты ходила?

– К Озерной долине.

– А там ты искала?

Ингвиль покачала головой. Фрейвид тут же велел созвать людей. Все население усадьбы, от мальчишек до стариков, от рабов до гостей-хёльдов, отправилось на поиски. Фрейвид обещал в награду серебряное блюдо, еще его отцом вывезенное из уладских земель, а если это будет раб – свободу и средства на обзаведение хозяйством. Все были наслышаны о знаменитом родовом амулете, и толпа домочадцев возбужденно гудела.

– Ты хоть сама помнишь, какой дорогой шла? – спросил Фрейвид у дочери.

– Я шла по тропе… – неуверенно ответила она. – Где смотрельные камни.

Свой путь она помнила, но ей было слишком неловко об этом говорить. Отец еще не догадался спросить, зачем она ходила рано утром к Озерной долине, но вот-вот догадается!

– Надо собаку! – завопил Хар. – Я возьму Чуткого! Он сразу найдет, какой дорогой она шла!

– Молодец! – Немного прояснившись лицом, Фрейвид погладил Хара по волосам. Видно, из младшего сына со временем выйдет толк, если он в десять лет уже такой сообразительный. – Скорей тащи его сюда!

Чуткий, черный песик с белой грудью, с острой мордочкой, ростом был едва больше кошки, но отличался завидным нюхом и редким умом. Его ушки стояли торчком, в глазах горел охотничий азарт, крепкие лапки не знали усталости. Хар сам вырастил его и очень гордился своим песиком.

– Чуткий, нюхай! – велел мальчик, приведя пса к Ингвиль и ткнув носом в подол ее платья. – А теперь ищи!

Хар подтолкнул собаку к воротам усадьбы, и Чуткий, мигом поняв, что от него требуется, устремился за ворота. Фрейвид запретил людям высовываться впереди собаки, чтобы не затоптать след Ингвиль, и Чуткий уверенно бежал по тропе. Его нос не отрывался от земли, и лишь иногда он оглядывался, проверяя, идут ли за ним люди. Чуткий мог бы гордиться – за ним валила нешуточная толпа. Пожалуй, никогда еще за такой мелкой собачкой не следовали столь знатные и прославленные люди, и Чуткий по справедливости мог бы рассчитывать, что имя его будет увековечено в потомстве, если бы у собак водился обычай складывать саги.

Вот он пробежал через Копейную долину, вступил в Озерную. Вся усадьба шла следом, внимательно глядя под ноги и переворачивая камешки, но огнива нигде не было. Вот Чуткий выскочил на маленькую моховую полянку возле озерца, закружился у выступа елового корня. Здесь он уселся и поглядел на Хара с чувством выполненного долга.

– Искать здесь! – велел Фрейвид. – Дочь моя, ты правда сюда приходила?

Ингвиль молча кивнула. А Чуткий тем временем снова встал и побежал назад. Хар пустился за ним.

– Это, должно быть, ее обратный след, – решил Фрейвид. – Ищите здесь, а я пойду дальше. Она могла уронить огниво и на пути к дому.

Чуткий, Хар, Фрейвид и еще несколько человек прошли до конца Копейной долины, а там Чуткий уверенно повернул не к усадьбе, а в другую сторону, к старшему смотрельному камню. Ингвиль слегка изменилась в лице: здесь она не была и не понимала, куда пес ведет теперь.

– Ты ходила и туда? – Фрейвид обернулся к дочери. – Нет, – недоуменно ответила она. – Разве что… – Что?

– Ничего… – совсем тихо ответила она.

Теперь она догадалась, что за след взял Чуткий, и от этой догадки ей стало холодно.

– Да он ведет нас к Фьялльской отмели! – сообразил кто-то из работников. – Может, они были в Озерной долине?

Фрейвид поглядел на бледное лицо дочери. В глазах ее был ужас, как при виде огня над родной крышей, и он кое о чем догадался, но промолчал. Таких разговоров не заводят при челяди и при соседях, которые сбежались на шум и тоже усердно искали, мечтая получить серебряное блюдо.

Ингвиль опустила глаза: у нее не было сил смотреть на отца, его тяжелый взгляд придавливал ее к земле, как гранитная глыба. Ей казалось, он видит ее насквозь. И уж, конечно, на похвалы рассчитывать нечего. «Не ожидал я от тебя такой неосторожности, дочь моя!» – только и скажет Фрейвид. Он никогда не тратил много слов на брань, но Ингвиль предпочла бы провалиться сквозь землю к троллям, чем услышать сейчас его голос.

– Ну что ж, если здесь были фьялли, мы теперь пойдем к ним! – невозмутимо решил Фрейвид, но Ингвиль слышала в его голосе и гнев, и осуждение. Не поднимая глаз, она медленно, словно на казнь, шла вслед за всеми.

Еще издалека было видно, что на Фьялльской отмели возле землянки кипит жизнь. Над берегом поднимался дымок от костра, несколько человек чистили рыбу, над огнем висел закопченный железный котел с козлиными головками на концах дужки, как делают во Фьялленланде. В дружине «Тюленя» еще хворали не больше пяти человек, прочие уже поднялись и достаточно окрепли, чтобы можно было думать о возвращении домой.

Поодаль от всех сидел на песке высокий человек со спутанными волосами – Геллир. Он тоже выздоровел, но ослеп. И он первым обернулся в сторону подходящих квиттов, крикнул что-то, взмахнул рукой.

Из землянки вышел Моди, на ходу затягивая пояс со своей золотой пряжкой. Приглаживая ладонями волосы, он с тревогой смотрел на приближающихся квиттов. Появление такой толпы с самим хёвдингом во главе не обещало ничего хорошего.

А Чуткий как по веревочке подбежал к Хродмару, торжествующе тявкнул и уселся рядом на песке, поджидая хозяев. Хродмар и другие фьялли с недоумением смотрели на черно-белого остроухого песика.

– Сдается мне, Хродмар, что этот пес выслеживал тебя, – сказал Моди.

Хродмар не ответил. За спинами квиттов он увидел Ингвиль, и вид ее бледного потрясенного, испуганного лица наполнил его самыми нехорошими предчувствиями. Близко была если не беда, то большая неприятность. Ее отец как-то узнал об их встречах. Конечно, никакого преступления они не совершили, но такой знатный и гордый человек не потерпит, чтобы его дочь встречалась с мужчиной наедине, да еще и без его ведома. При заносчивом и неуживчивом нраве Фрейвид может увидеть в этом оскорбление и потребовать ответа. И хотя Хродмар был готов отвечать как угодно, от мысли, что имя Ингвиль будут трепать все языки в округе, его пробрала холодная дрожь.

Фрейвид вышел вперед и остановился шагах в десяти от землянки. Моди и Хродмар вышли ему навстречу. Квитты сгрудились позади своего хёвдинга и затихли. Фьялли, побросав дела, столпились за спинами вожаков, но тоже молчали, с тревогой выжидая, что означает это неожиданное явление.

Несколько мгновений было слышно только шум близкого моря и потрескивание поленьев в костре. Ветерок носил дым с запахом рыбной похлебки.

– Не знаю, кому из нас надлежит первым приветствовать другого, – ведь здесь наш дом, но твоя земля, – начал Моди. – И все же я первым скажу тебе, Фрейвид хёвдинг, что я рад видеть тебя и твоих домашних в добром здоровье. Надеюсь, не беда привела тебя к нам в этот час?

– Ты ошибся в своей надежде, Моди ярл, – медленно ответил Фрейвид. Взгляд его блекло-голубых глаз и голос, в котором звучала скрытая враждебность, не обещали гостям ничего хорошего. – А я хотел бы думать, что не ошибся, оказав вам гостеприимство и помощь.

– Никому из тех, кто принимал в гости меня и мою дружину, не приходилось жалеть об этом! – ответил Моди. Его обычно добродушное лицо стало надменным и замкнутым: он тоже понял, что случилось что-то нехорошее, и приготовился защищать себя и своих людей. – Если в твоем доме беда, то не можем ли мы помочь тебе?

– В моем доме беда! – угрюмо подтвердил Фрейвид. – Пропало то, что было мне дороже всех сокровищ.

При этом он невольно кинул взгляд назад, отыскивая дочь. Хродмар подобрался. Так и есть. Что может быть дороже для знатного человека, чем его честь и доброе имя дочери? Скорее бы уж он сказал, чего хочет, и дал Хродмару возможность ответить. Хродмар чувствовал на своем лице пытливый взгляд Фрейвида, знал, что выдает себя с головой, но не мог отвести глаз от бледного лица Ингвиль с мокрыми от слез ресницами. Именно сейчас он с особенной силой и остротой ощутил, какую власть приобрела над ним любовь к этой девушке-квиттинке. Теперь ему казалось, что он – самый близкий для нее человек, а ее родной отец – чужой, почти враг, и жаждал защитить ее от этого человека с холодными голубыми глазами.

– У тебя в доме много сокровищ, – сказал тем временем Моди. – Не можем ли мы узнать, что именно ты почитаешь пропавшим? Надеюсь, мы сумеем помочь тебе в поисках.