Читаем без скачивания Правда о гибели Черноморского флота - Владимир Кукель

Бедный А. И. Тихменев и бедные его советники! Вот воистину трагическое, безвыходное положение. Надо было уйти куда-то в море, более, чем на 10-12 миль; искать какие-то мелкие места, а команда видите ли не хотела. Воистину командующий флотом прав: кто же пойдет искать мелких место в открытом море, когда их достаточно у берегов, где стоит флот.

Вероятно, А. И. Тихменев забыл в тревоге дней, что в Новороссийске, перед самой гаванью, есть какие угодно места; хоть на полторы сажени, хоть на пятнадцать - выбирай, да и только.

Дальше, на стр. 417, приводится взгляд атамана П. Н. Краснова, информированного А. И. Тихменевым о положении дел на флоте и одобрившего намерение флота идти в Севастополь. Этот взгляд, как говорит автор на той же 437стр., был передан А. И. Тихменеву через гимназистку, "прибывшую в Новороссийск за несколько часов до момента, когда окончательно надо было прийти к тому или другому решению". То есть за несколько часов до заседания 16 июня, решившего судьбу флота. Не слышится ли здесь глубокий вздох облегчения, вырвавшийся из стесненной груди А. И. Тихменева и "иже с ним", что так кстати, во время безнадежной экскурсии в область "мелких мест", пришел совет столь "почтенного", умудренного опытом генерала (кстати немецкой ориентации)?

Неведомая никому гимназистка рассекает гордиев узел и возвещает истину трусливо колеблющимся отцам флота.

Не открывается ли завеса над решением, упомянутого заседания: не был ли поход в Севастополь, столь лелеемый в душе А. И. Тихменевым и Н. Р. Гутаном и столь трудно в начале осуществимый, теперь зафиксированным; как твердое и бесповоротное решение?

На той же 417 стр. читаем:

"Для того чтобы хоть немного понять психологию тех сравнительно немногих офицеров, которые до конца связали свою судьбу с кораблями, на которых они плавали и с которыми сжились особенно за время войны, надо ознакомиться с той обстановкой, в которой им приходилось решать тяжелый вопрос спасения флота. Помощи ждать было неоткуда. Оставаться в Новороссийске было нельзя, ибо такое решение было равносильно отдаче судов германцам в неповрежденном состоянии, ибо личный состав в последнюю минуту все равно разбежался бы и некому было бы взрывать суда".

Эту характеристику офицеров Новороссийской эскадры я оставляю в силе только для тех из них, которые сдали свои корабли противнику. В самом деле, - что значит фраза: "оставаться в Новороссийске было нельзя?" - Куда же надо было идти? - Ясно, в Севастополь: сдавать суда немцам в том же неповрежденном состоянии.

Что значит фраза: "Ибо такое решение было равносильно отдаче германцам судов в неповрежденном состоянии, ибо личный состав в последнюю минуту все равно разбежался бы и некому было бы взрывать суда?". Это значит, что А. И. Тихменев, Н. Р. Гутан и компания тоже разбежалась бы, как разбежались их компаньоны, командир миноносца "Фидониси", бывший старший лейтенант Мицкевич со своими офицерами. Эти офицеры не могли пойти в Севастополь, так как команда, не пожелав ни топиться, ни идти в Севастополь, до последнего человека просто удрала, пробралась затем на моторе в город Керчь, а оттуда сухим путем в Севастополь.

А между тем, как показал дальнейший опыт, и как теоретически совершенно верно предсказывала другая группа офицеров, топившая флот при гораздо более трудных политических и технических условиях, для приведения в негодность кораблей нужно было иметь очень мало участников. Одних же морских офицеров в Новороссийске находилось более 100 человек и на каждом корабле несомненно осталось бы в среднем не менее 5-7 человек матросов (что тоже оправдалось на практике), чего конечно было совершенно достаточно для уничтожения судов.

По моему глубокому убеждению, группа моих "противников" лишь на словах не хотела этого понять, в душе же несомненно она все знала и все учитывала не хуже нас.

И вот на стр. 411 обнаруживается истинная подкладка всех "технических" препятствий, воздвигнутых А. И. Тихменевым на пути к почетной, добровольной гибели флота. За всеми предлогами, не выдерживающими критики, яснее и яснее проступает обыкновенное "шкурничество":

"Капитан 1 ранга А. И. Тихменев в присутствии флагманов объявил И. И. Вахрамееву и Н. П. Глебову-Авилову, что он преждевременно взрывать корабли не будет, ибо уверен, что если при данной обстановке он отдаст подобное приказание, то команда скорее выбросит за борт его, офицеров и И. И. Вахрамеева с Н. П. Авиловым, чем потопит корабли".

Если читатель вспомнит приведенный выше разговор А. И. Тихменева со мной, имевший место 16 июня вечером, он убедится, что командующий флотом ни на минуту не переставал считаться с возможностью вылететь за борт. Это "почетное" самочувствие не покинуло его и тогда, когда пришло время взрывать корабли.

Кто же присутствовал на указанном заседании флагманов? По признанию самого же автора на той же 111 стр., присутствовали: А. И. Тихменев, его начальник штаба капитан 1 ранга А. И. Лебединский и вместо почему-то заболевшего начальника минной бригады бывшего капитана 1 ранга В. И. Лебедева - наш старый знакомый Н. Р. Гутан.

Между тем капитан 1 ранга В. И. Лебедев был несомненно сторонником потопления флота, так как до самой последней минуты он был единственным из числа офицеров, ушедших в Севастополь, который посещал на кораблях группу офицеров - "за потопление", неизменно одобряя это намерение.

Вместе с тем, мне что-то не помнится, чтобы капитан 1 ранга В. И. Лебедев был настолько болен, что не мог посетить заседание, так как почти ежедневно я виделся с ним во время частых и долгих бесед и не вспоминаю, чтобы он жаловался на недомогание. Напрашивается вопрос: не был ли В. И. Лебедев умышленно отстранен от этого заседания и заменен "надежным" человеком?

Отметим, кстати, попытку командования терроризировать комиссаров, которые до некоторой степени могли повлиять на решение масс.

На стр. 414 мы читаем:

"Надо сказать, что с самого начала разговора о потоплении флота в городе велась определенная агитация в том смысле, что уничтожение судов выгодно только офицерам и что этот план измышлен офицерами".

Резюмируя эти две цитаты, спрашиваешь себя: откуда эта приниженная трусость, неужели призрак севастопольских кровавых дней, витая над сторонниками "сдачи судов", мог до такой степени убить в них всякое сознание своего офицерского и гражданского долга.

Дальше на стр. 417 мы читаем: "Таким образом оставалось только два решения". Вот здесь уже твердо и определенно зафиксирован пресловутый "двуобразный" выход из создавшегося положения и расшифровывается вышеизложенная "недогадливость" А. И. Тихменева, при ознакомлении его с двумя радиотелеграммами Совнаркома, и дальше: