Читаем без скачивания Кража - Владимир Чванов

– Скажите, Вера, вы давно знаете Белкина?

– Ну как давно… Несколько лет знаю. Зуб у него вставляла. Лучше бы я его совсем не знала, – она невесело усмехнулась, – вот зануда, господи! А уж гонору в нем, гонору! Откуда берется – ума не приложу.

– Вы и раньше… мм… бывали у него?

– Угостите папироской, – попросила она и с удовольствием затянулась. – Бывала, – она поморщилась от дыма. – Он с самого начала вел себя, как жлоб. Ну а тут мое терпение кончилось… Говорю же, старею. Давний закон цыганский – не воруй лошадей в соседней деревне.

– Ну и как? Протезист он, наверное, тоже неважный? Как он вам зуб-то поставил?

– А знаете, хорошо, – оживилась Вера. – То ли для меня по знакомству он так постарался, то ли вообще мастак…

– Сколько же у вас этот зуб держится?

– Да лет семь.

– Значит, семь лет с Белкиным знакомы, – подытожил Солдатов.

Тараторка пристально посмотрела на Солдатова и отвернулась.

– А Тихого вы давно знаете? – спросил Солдатов.

– Тихого? – насторожилась она. – А что?

– По нашим соображениям, вы не в одиночку Белкина обокрали…

– С Тихим, что ли? – она рассмеялась. – Бред какой-то…

– Не совсем так, – осторожно заметил Солдатов.

– Зачем на него наговаривать, – спокойно сказала Тараторка. – Я Тихого всего с год знаю. Здрасьте – до свидания… Верьте моему слову.

– Не могу, Вера, не обижайтесь. Значит, участие Тихого в краже вы категорически отрицаете?

– Отрицаю, – Тараторка вскинула подбородок и вызывающе посмотрела на Солдатова. – Конечно, отрицаю… Он же карманник.

– Давайте порассуждаем. Белкина вы знаете семь лет, неоднократно бывали у него дома, и ничего в квартире не пропадало. А теперь после знакомства с Тихим сразу же кража… Вот я и думаю, не он ли вас надоумил?

– Бред собачий! – по-прежнему спокойно сказала Тараторка. И это спокойствие заставило Солдатова поверить ей. – Его в тот день" в городе не было! Вы понимаете? Поэтому я и решилась к Белкину пойти, – добавила она и осеклась.

– Что, что? – насторожился Солдатов, уловив в ее ответе что-то новое. – А при чем здесь Тихий? Вы что, отчитываетесь перед ним? Вы, насколько я понимаю, вольный казак в своей личной жизни. Или я ошибся?

– Вам и это знать надо? – в отчаянии проговорила она. – Скажу, но только это будет между нами. Обещаете?

– Посмотрим…

– Если Тихий узнает, что я была у Белкина… ну в смысле, что задержалась там до утра… Это мне страшней, чем срок, понимаете? – она жалобно посмотрела на Солдатова.

– Похоже, вы не только Белкина обокрали, но и Тихого тоже? – с чувством осуждения произнес Солдатов.

– Как это я Тихого обокрала? – не поняла Вера.

– Вроде бы он вам верит, может быть, и любит вас… а чуть он из города, вы к Белкину… Кстати, куда уезжал Тихий?

– К другу ездил погостить, друг у него в Ростове…

– Долго он был в Ростове?

– Дня три, наверно… А тут этот Белкин! Откуда его холера принесла! Ластится, слова всякие приятные… Ну что говорить – пошла. Дура и есть дура.

– А Тихий знает его?

– Знает. Тоже терпеть его не может. Куркулем только и называет.

– Называет! А зубы небось у Белкина вставлял?

– У Белкина. Сразу же, как из колонии вернулся. Так вы уж не говорите ему ничего. Ладно? – она озабоченно смотрела на Солдатова.

– Ну что ж, поскольку противоречие устранено, поскольку Тихий из города уезжал и был в Ростове…

– Да был он там, был! К другу ездил…

– Как друга-то зовут?

– Жека, – бесхитростно ответила Тараторка и, спохватившись, прикрыла рот ладонью. Посидев так некоторое время, она заговорила уже другим голосом, негромко, но твердо: – Значит, так, гражданин начальник, я вам ничего этого не говорила. Но прошу вас свое слово держать. Как вы поступите – дело вашей совести. Для себя вы из этого ничего не возьмете, а мне только хуже сделаете, – она выразительно посмотрела на Солдатова.

– Я уже сказал – поскольку противоречие устранено, говорить об этом нет надобности.

– И на том спасибо, – нахмурилась Тараторка.

– Ну, ладно, Вера, пожалуй, на сегодня хватит… – Солдатов позвонил дежурному.

Показания Тараторки ничего, в сущности, нового не дали. Она подтвердила то, о чем говорила на первом допросе. Добавила лишь об отъезде Тихого в Ростов и о Жеке – дружке его – упомянула. Ну и о неверности своей… Версия «Тихий – Боровик» уже не казалась Солдатову такой обнадеживающей, как это было с час назад. Не все в ней было гладко и логично. В поисках нужных ответов Солдатов с особой тщательностью стал перечитывать акты экспертиз, просматривать рапорта и справки инспекторов уголовного розыска, отыскивал интересующие его фразы и старательно записывал их в небольшой блокнот. Позвонил Галенко.

– Что нового по краже у Боровика? – Вопрос был коротким, по-деловому сухим. Солдатов понял, что у его начальника настроение явно неважное. – Результаты, успехи есть?

– Кое-что вырисовывается. Сотрудники по адресам разъехались. Надеюсь, что к вечеру…

– Подожди! – голос Галенко зазвучал приглушенно. Солдатов услышал, что он разговаривает по другому телефону. – Работа ведется основательная, – доносилось до Солдатова, – у меня есть уверенность, что дело поднимем. Пожалуйста. Звоните.

Солдатов был благодарен Галенко за то, что он, верно сориентировавшись, подстраховал его перед начальством, взял часть ответственности на себя.

– Отчитывайся тут за вас. Помощнички, – загрохотал в трубку голос Галенко. – Ты хоть в курсе дела меня держи. Звонят – невпопад отвечать приходится.

– Ясно. Разрешите доложить подробно?

– Не надо, – сказал Галенко, – я уезжаю. – И повесил трубку.

Солдатов понимал, что сейчас Галенко никакие объяснения не нужны, а прикидки неинтересны. Время и другие заботы захлестнули его. В только что ушедшую минуту ему был нужен результат. Хоть небольшой – это дело уже десятое, но результат для доклада тому, другому человеку, с которым он говорил по второму телефону. Вскоре объявился Мухин. Голос у него был энергичный, довольный, чувствовалось, что есть ему о чем рассказать.

– Звоню с Комсомольской. Докладывать или при встрече?

– Давай по существу…

– Значит, так… Калугина, есть такая. Екатерина Васильевна. Ей тридцать пять. Работает в конструкторском чертежницей. Сын пятнадцати лет от первого брака. Очень отца любит, а он не появлялся лет пять. Оборвал все связи. У парня стычки с Боровиком уже были. Екатерина Васильевна это не отрицает. Не знает, что ей делать…

– А Тихий?

– Живет в корпусе напротив. Связи с Калугиными нет…

– У тебя все?

– Да, почти. Тут соседи поговаривают, что Тихий недавно во Львов ездил.

– Куда? – невольно воскликнул Солдатов.

– Во Львов. Не то на три, не то на четыре дня…

– Ладно, – сказал он, – приезжай в отдел, здесь поговорим подробнее. Рапортом отпишешь все.

– Понял, – отозвался Мухин и повесил трубку. Выходит, Тихий ездил во Львов. Неужели Тараторка слукавила? Непохоже. Ведь уверяла. Скорее ход конем сделал сам Тихий – поехал в Ростов, а соседям сказал, что во Львов. Зачем это ему понадобилось? Значит, он не хотел, чтобы знали о его вояже в Ростов. Подстраховывался на всякий случай. Это не исключено.

Солдатов не колеблясь набрал номер автоматической связи с Ростовом. Минут через пятнадцать он опустил трубку на рычаги.

Вот все и разрешилось. Случайность? Нет. Мудрая это служба – уголовный розыск! Сработала ее четкая, отлаженная система. Из Ростова ему сообщили, что вчера был задержан Городецкий Евгений Александрович, по кличке Жека, при попытке сбыть женские золотые украшения. В его квартире обнаружены антикварные старинные изделия. Их приметы соответствовали описанию тех вещей, которые были похищены у Боровика. В материалах на Городецкого содержались данные о том, что он отбывал наказание вместе с Алексеем Петровичем Жестянниковым, кличка которого Тихий. По факту задержания сегодня из Ростова направлены специальный запрос и поручение допросить по делу Жестянникова и произвести обыск.

ГЛАВА 15

Время обыска Тихого спланировали так, чтобы наверняка застать его дома. Солдатову важен был не только обыск, но и то, как среагирует на него Тихий.

Дверь открыл сам Тихий. Он посмотрел на столпившихся у порога людей, присвистнул от удивления, сразу все понял.

– О! – протянул он, улыбаясь, поблескивая золотыми зубами. – А я-то думаю, чего мне третью ночь собаки снятся.

– Собаки – это хороший сон, – заметил Петухов, – говорят, к друзьям. Хуже, когда кошмары снятся.

– Славно шутите. Это для дураков блаженных. Век бы не видать таких друзей, – сказал Тихий и отступил в глубь квартиры. Квартира – типичное стандартное гнездышко. Стенка с немецким чайным сервизом, два ряда книг, красный палас и, конечно, чеканка. За тяжелой занавеской – убранная кровать. Только на подоконнике в беспорядке лежали домашние инструменты – кусачки, напильник", молоток, небольшие тиски, новенький паяльник…