Читаем без скачивания Лицо без маски - Сидни Шелдон

Джад молча смотрел на телефонный аппарат.

— Джад, ты слушаешь?

— Да.

— Какой-то у тебя странный голос…

— Кто тебе это сказал?

— Сказал? Да об этом писали все газеты и киножурналы. Об этом знали все.

«Кроме него», — подумал Джад.

— Благодарю, Нора, — проронил он. — Передай привет Питеру. — И повесил трубку.

Вот тебе и «несчастный случай»! Тери Уошберн убила человека и не обмолвилась ни словом. А если она убила однажды… Весь в мыслях, он взял блокнот и записал: «Тери Уошберн».

Зазвонил телефон. Джад снял трубку:

— Доктор Стивенс…

— Я просто проверяю, все ли в порядке. — Голос детектива Анжели, все еще хриплый, простуженный.

Джад почувствовал благодарность к этому человеку: хоть кто-то на его стороне.

— Есть что-нибудь новенькое?

Джад заколебался. А почему бы не рассказать?

— Они попытались еще раз. — И поведал о Моуди и о бомбе, подложенной в машину. — Это должно убедить Макгриви, — заключил он.

— А где бомба? — взволнованно спросил Анжели.

Джад помолчал:

— Ее обезвредили.

— Что-что? — спросил Анжели недоверчиво. — Кто это сделал?

— Моуди посчитал, что это большого значения не имеет.

— Не имеет значения! Понимает ли он, для чего существует полицейский департамент? Мы могли бы сказать, кто подложил бомбу, едва взглянув на нее. У нас есть досье на всех М. О.

— М. О.

— Модус операнди. Так мы называем людей, действующих по определенной схеме. Если они что-то однажды совершают, то есть все основания предполагать, что и в дальнейшем будут поступать так же. Неужто вы и сами не догадывались?

— Нет, — промолвил Джад, задумавшись. И Моуди, несомненно, знал это. Была ли у него причина не показывать бомбу Макгриви?

— Доктор Стивенс, как вы познакомились с Моуди?

— Нашел его телефон в справочнике. — Объяснение прозвучало по-идиотски.

Анжели сглотнул:

— Хм-м. Так вы и впрямь ни черта не знаете о нем!

— Полагаю, ему можно доверять. А в чем дело?

— Вот сейчас-то, по моему глубокому убеждению, вам не следует доверять никому.

— Но Моуди не причастен к этому делу. Я наобум выбрал его фамилию в телефонном справочнике.

— Наплевать, как вы выбрали. Моуди говорит, что поставил капкан на преследователя и захлопнет его, когда тронут наживку. Полиция же по поводу этой самодеятельности в полном неведении. Потом показывает бомбу в машине, которую мог подложить сам, и втирается к вам в доверие, так?

— Не исключено, — сказал Джад. — Но…

— Может быть, ваш приятель Моуди — честный человек, а может, предатель. Я требую, чтобы вы вели себя правильно, пока мы не разберемся.

Моуди — против него? Трудно поверить. Но ведь и у него самого были некоторые сомнения.

— Что, по-вашему, я должен делать?

— Как насчет того, чтобы уехать из города? Только по-настоящему.

— Я не могу оставить пациентов.

— Доктор Стивенс…

— Кроме того, — добавил Джад, — это ничего не изменит. Я даже не знаю, от кого бежать. А когда приеду обратно, все вернется на круги своя.

— Резонно. — Анжели дышал натужно. — Как вы думаете, когда Моуди прорежется опять?

— Понятия не имею. Кажется, он знает, кто за всем этим стоит.

— А вам не приходило в голову, что тот, кто за этим стоит, может заплатить Моуди больше, чем вы? — В голосе Анжели звучала тревога. — Если он попросит вас о встрече, позвоните мне. Я просижу дома еще день или два. Можете поступать как хотите, доктор, только не встречайтесь с ним наедине!

— Вы делаете из мухи слона, — возразил Джад. — И только потому, что он вынул бомбу из моей машины…

— Не только, — вставил Анжели. — Боюсь, вы выбрали не того человека.

— Если он объявится, я вам позвоню, — пообещал Джад.

Его терзали сомнения. Уж не перебарщивает ли Анжели в своих подозрениях? Моуди, конечно, мог солгать о бомбе, чтобы усыпить его бдительность. А потом — все очень просто. Позвонит Джаду и, сказав, что есть важные сведения, назначит встречу где-нибудь в пустынном месте… Джада передернуло. Неужели он так ошибся в Моуди? Вспомнил о первых впечатлениях: никчемный и недалекий человек. Хотя вскоре под простоватой внешностью обнаружился быстрый и острый ум. Но разве это позволяет доверяться человеку?..

Послышался шорох в приемной, и он взглянул на часы. Анна! Быстро спрятал пленки и открыл дверь. На Анне был модного покроя темно-синий костюм и маленькая шляпка, обрамлявшая лицо. Погруженная в свои мысли, она ничего не заметила. Джад смотрел и смотрел на нее, упиваясь красотой и пытаясь найти хоть какой-нибудь изъян, дабы убедиться, что она не для него, что однажды он встретит женщину более подходящую. Лиса и виноград. Не Фрейд — отец психиатрии, а Эзоп.

— Здравствуйте, — сказал он.

Вздрогнув, она подняла глаза и улыбнулась.

— Здравствуйте.

— Входите, миссис Блейк.

Она прошла в кабинет, слегка задев его упругим бедром. Обернулась и распахнула свои необыкновенные фиолетовые глаза.

— Нашли того водителя? — Во взгляде читалось участие, беспокойство и неподдельный интерес.

Опять на него накатило безумное желание рассказать ей все. В лучшем случае таким дешевым трюком он вызвал бы сочувствие, а худшем — подставил бы и ее под удар.

— Нет еще.

— У вас усталый вид. Разве так уж необходимо сразу приступать к работе?

О боже! Как невыносимо проявление сострадания. Только не теперь, только не с ее стороны!

— Я себя прекрасно чувствую. В бюро услуг до вас не дозвонились.

По лицу Анны промелькнула тень. Испугалась, что помешала? Она — и помешала!

— Простите, ради Бога. Я, пожалуй, пойду…

— Нет-нет, не уходите, — скороговоркой произнес Джад. — Я рад, что вы пришли. — Это ведь последняя их встреча, подумал он и спросил:

— Как вы себя чувствуете?

Она помолчала, хотела что-то рассказать и коротко ответила:

— Немножко не по себе.

Анна как-то странно посмотрела на него, будто затронула слабую, давно умолкшую струнку в душе, о существовании которой он почти забыл. Во взгляде была теплота, страстное физическое желание. И вдруг он понял, что заблуждается — приписывает ей свои эмоции. Обманулся как желторотый студент на факультете психиатрии.

— Когда вы уезжаете в Европу? — еле вымолвил он.

— В первый день Рождества, утром.

— Только вы и муж?

Джад почувствовал себя невнятно лепечущим идиотом, не знающим, как убить время в воскресный день.

— По какому маршруту?

— Стокгольм, Париж, Лондон, Рим.

— Предстоит еще один медовый месяц, — сказала она. В ее голосе прозвучало еле различимое напряжение.

Джад внимательно посмотрел на нее. Внешне она была спокойна, но внутри вся напряжена. Нечто вроде портрета молодой влюбленной, отправляющейся в далекое путешествие, портрета, на котором что-то недописано. И вдруг он понял: не было душевного волнения. А если и было, то с сильным налетом другого, более мощного чувства. То ли печали, то ли горя?

— Как… долго вас не будет? — Опять банальности воскресного дня.

Еле заметная улыбка тронула губы, она поняла, что у него на уме.

— Понятия не имею, — грустно ответила Анна. — У Энтони неопределенные планы.

— Ну да…

С несчастным видом он опустил глаза, уставившись в ковер. Надо с этим кончать! Нельзя расставаться вот так, чувствуя себя последним идиотом. Пусть уходит сейчас же.

— Миссис Блейк… — начал он.

— Да?

Джад постарался придать голосу легкость и беззаботность.

— По правде говоря, я кривил душой, настаивая на этой встрече. Вам незачем было приходить. Я просто хотел… сказать «до свидания».

Непонятно почему, только Анна немного расслабилась.

— Я знаю, — спокойно молвила она. — Я тоже хотела сказать «до свидания».

Что-то в ее тоне опять зацепило его.

— Джад…

Анна смотрела на него в упор, и он читал в ее глазах, должно быть, то же самое, что она видела в его взгляде. А в нем горело пламя страсти. Джад шагнул было навстречу, но остановился. Не имеет он права ввергать Анну в грозящую ему опасность.

Лишь полностью овладев собой, он осмелился заговорить:

— Черкните мне два слова из Рима.

— Пожалуйста, берегите себя, Джад.

Он кивнул, не доверяя своему голосу.

И Анна ушла.

Телефон прозвенел несколько раз, прежде чем Джад его услышал и подошел.

— Это вы, док? — Возбуждение и напор были столь велики, что почудилось: ну, сам Моуди сейчас выпрыгнет из трубки. — Вы один?

В голосе было что-то странное, и Джад не мог разобрать, то ли это страх, то ли радостное волнение.

— Док, помните, я говорил, что догадываюсь о том, кто стоит за всем этим?

— Да.

— И оказался прав.

По телу Джада пробежала дрожь:

— Вы знаете, кто убил Хэнсона и Кэрол?

— Да, знаю, кто и почему. Вы — следующий, доктор.

— Скажите мне…

— Это не телефонный разговор, — отрезал Моуди. — Давайте встретимся где-нибудь и поговорим. Приходите один.