Читаем без скачивания Все о мужских грехах - Марина Серова

— Я знать, — ответила она и впервые улыбнулась, отчего ее глаза вспыхнули живым светом, и она даже помолодела.

— Вот и хорошо! А теперь идите!

Я проводила ее до калитки и долго смотрела ей вслед. «Господи! — гневно думала я. — Ей же лет тридцать всего, а ее в ходячий труп превратили! Только вот куда ее отправить? В России ей делать нечего — она языка не знает, да и профессии, наверное, нет. Значит, ее нужно оставить в Абхазии, и поможет мне в этом уважаемый господин Лекоба! Пусть отрабатывает безоблачную жизнь своего брата, а то я тому такой уют в Тарасове создам, что рад будет, если обратно домой благополучно доберется».

Разговор с Ией вымотал меня настолько, что к столу я вернулась чуть живая. Там уже все разошлись, и я, быстро поев, попросила сделать мне большой кофейник с кофе и поднялась к себе в комнату. Сна не было, да после таких новостей и быть не могло! Когда принесли кофе, я, за неимением кресла, села на стул возле окна, поставила на подоконник пепельницу и кружку с кофе, закурила и начала анализировать все, что знала на данный момент.

«Итак! Клара и Казимир Стадницкие были убиты 8-го числа, а вот Ванда неведомым мне пока образом уцелела. Покончив с ними, Виктор, зная о дружбе Стадницких и Нинуа, решил, что девочка может быть у Мананы, и пошел туда. Но и там он ее не нашел, хотя искал долго и тщательно, если вспомнить слова Ии о том, что в доме все грохотало. Где была в ту ночь Ванда, уже не существенно — спаслась, и слава богу! Но вот, судя по тому, что на нервной почве онемела, она видела что-то настолько ужасное, что ее психика не выдержала. А 9-го числа Манана, явно боясь оставаться дальше в доме одна, потому что туда мог опять нагрянуть Виктор, пригласила Пашьянов жить к себе, а у того шесть сыновей и наверняка в то время все они были вооружены. А через два дня она уехала в Россию морем. Если вспомнить о том, что ее муж работал в порту, где у него остались друзья, то вполне можно предположить, что у кого-то из них Манана девочку и спрятала. Потому-то она и от Пашьяна отделалась, когда он ее в порт проводил, чтобы он ничего не увидел. Ведь будь иначе, она его вряд ли отправила бы обратно — три сумки для двух рук многовато. Вот и получается, что девочку к ней привезли прямо в порт, и в России они высадились уже вместе. А свидетельство о рождении она точно подделала, тут и сомневаться не приходится — видимо, она думала, что так надежнее спрячет Ванду, которой было опасно жить под собственной фамилией. Ну, с этим все ясно! Теперь мне только остается выяснить, почему Виктор убил старших Стадницких и теперь охотится за Вандой, она же Сандра. Можно предположить, что Казимира с Кларой он убил действительно из мести… Нет! — поразмыслив, решила я. — Не проходит! Их-то — еще куда ни шло, но Ванда? Чтобы столько лет из мести гоняться за девочкой, которая к тому же давно живет по другим документам? Это ведь занятие довольно дорогостоящее и хлопотное! Нет! — уже уверенно подумала я. — Вряд ли это месть! Так каков же у него мотив?» Я сидела и перебирала все возможные варианты, вплоть до самых невероятных, но ни один не казался мне подходящим. Кофе закончился, а просить новый было не у кого — все в доме давно спали, самой же идти на кухню и хозяйничать там я посчитала неприличным. И я легла спать, хотя долго еще крутилась с боку на бок, прежде чем уснула.

Утром я проснулась рано — да и неудивительно! Мне такое снилось, что врагу не пожелаю. Помня о том, что утром меня в милиции ждут уголовные дела, я бодро отправилась в душ и крутанула кран. Он неожиданности я чуть не взвыла, спасло то, что от холодной воды (как потом оказалось, теплую туда еще не успели залить) перехватило дух. Мужественно выстояв там минуты две — на большее меня не хватило — я, стуча зубами, вернулась в дом и надела другой костюм — тот, что был на мне вчера, я решила по-быстрому выстирать. Но нужно было еще провернуть одно дельце, и я позвонила Кирьянову.

— Володя! Твои полковничьи погоны, можно считать, уже у тебя на плечах!

— Господи! — воскликнул он. — Танька! Ты что там еще нарыла?

— Пиши! — велела я ему и начала диктовать: — Того подонка, который напал на Сандру Нинуа, зовут Виктор Степанович Зайцев, и он уроженец Сухуми. Сейчас он находится в Тарасове, это даже к бабке не ходи. Он либо сам напал на девушку, либо все организовал, но это точно он. Пока могу тебе сказать, что он был осужден в Абхазии за убийство отчима и покушение на убийство матери и отбывал наказание в Грузии.

— Ха! — невесело хмыкнул Киря. — Это теперь заграница, и шиш оттуда его пальчики получишь!

— Танцуй от имени и описания внешности, а я сегодня буду в милиции, посмотрю дело Зайцева, перефотографирую на сотовый его физиономию и отправлю тебе. Если еще что-нибудь нарою, то тут же сообщу!

— Ну, Татьяна! — воскликнул Володя. — Нет тебе цены!

— Ага! — иронично согласилась я. — Я давно знаю, что бесценная!

Потом я, чтобы узнать, что мне грядущий день готовит, бросила гадальные кости, и выпало 28+6+19. Это значило: «Ваши дела пойдут успешно, но не забывайте помогать другим».

— Можно подумать, что я всю жизнь чем-то другим занимаюсь! — обиделась на них я. — Что-то вы, дорогие мои, костяные, с некоторым опозданием работать начали! Наверное, на вас жара тоже действует!

Когда я с костюмом и пакетиком стирального порошка (я его взяла на всякий случай, а то вдруг здесь нет) вышла из дома — я уже знала, что женщины стирают во дворе, — меня увидела Нина, которая всплеснула руками и тут же заявила, что они сами все выстирают. Утешая себя тем, что костюм был уже не новый, и если они его испортят, то я это как-нибудь переживу, я отправилась завтракать, а потом Сергей отвез меня в милицию. Правда, я хотела по дороге заглянуть к Лекобе и поговорить насчет Ии, но Сергей сказал мне, что Андрей Павлович так рано не встает. Ладно, решила я, побеспокою его позже.

Около милиции я отпустила Сергея, сказав, что он мне сегодня больше не понадобится — я была уверена, что благодаря вмешательству в мою работу Лекобы уж до дома-то меня доставят. В кабинете начальника горуправления, неожиданно оказавшегося русским, меня уже ждала старая, пахнущая пылью и даже плесенью папка с отгрызенным мышами уголком, которую я увидела прямо с порога.

— Присаживайтесь, Татьяна Александровна, — пригласил меня немолодой тучный подполковник. — Меня зовут Игорь Олегович. Андрей Павлович меня обо всем предупредил, — и спросил: — Изучать здесь будете? А то у меня кабинет свободный есть.

— А почему она только одна? — спросила я и, открыв папку, увидела, что это уголовное дело по убийству Тадеуша Казимировича Стадницкого. — А где уголовное дело по убийству Клары и Казимира Стадницких? Их 8 июня в собственном доме, как я теперь точно знаю, Виктор Степанович Зайцев зарезал.

— Даже точно? — удивился он.

— Совершенно точно, — подчеркнула я. — Мне об этом свидетель преступления сказал. Я сегодня постараюсь одно дело организовать, и тогда он мне письменные показания даст, но это уже мои проблемы. Так что там с расследованием?

— Вы шутите, Татьяна Александровна? — вытаращился на меня подполковник. — У нас тогда война была! Какие уж тут уголовные дела!

— Вы хотите сказать, что никто из милиции этим двойным убийством вообще не занимался и никаких следственных действий не проводилось? — спросила я.

— Именно так! — подтвердил он. — Андрей Павлович сказал мне о том, что вы этим интересуетесь, и я поговорил со своими подчиненными. Узнать, к сожалению, я сумел немного. Точно известно только то, что 9 июня 1993 года был зафиксирован факт их убийства и свидетельства о смерти были выданы в тот же день.

— Кому? — тут же спросила я, даже подавшись вперед.

— Виктору Степановичу Зайцеву, как единственному совершеннолетнему родственнику, — ответил он. — Он также взял копию свидетельства о смерти своей матери, а кроме того попытался получить свидетельство о смерти Ванды Стадницкой, но у него ничего не получилось — работник загса уперся и без справки о смерти не дал.

— Смелый человек оказался! — покачала головой я.

— Просто честный, — объяснил это Игорь Олегович. — Да и народу в тот день там было много, вот Зайцев и не решился на крайние меры, хотя ругался ужасно.

— Тогда понятно! — кивнула я и начала рассуждать: — Та-а-ак! Значит, он получил документы о том, что их нет в живых, — задумчиво сказала я. — Но зачем они ему? — Я посмотрела на Игоря Олеговича, который на это только пожал плечами. — Предположим, чтобы завладеть домом.

— Дом хороший, — согласился со мной подполковник.

— А поскольку у Зайцева своего угла не имелось, то ему нужен был свой дом. Так? — спросила я.

— Не имелось! — согласился он со мной. — Потому что тот дом, где его бабка жила, занял брат его отца с семьей. Так что это вполне может быть мотивом преступления.