Читаем без скачивания Техник-ас - Панов Евгений Владимирович

– За семь сбитых в одном бою, товарищ полковник.

Я даже несколько смутился.

– Погоди-ка, я же слышал об этом, только не поверил. Думал, байка, – присоединился к разговору майор. – Только говорили, что немцев сбил красноармеец-авиатехник.

– Был красноармеец, а теперь вот приказом товарища Сталина стал капитаном и командиром эскадрильи.

Про Сталина вставил умышленно. Если просто скакнуть из рядовых в капитана, то назовут выскочкой, а вот решение самого оспариванию и сомнению не подлежит. И вообще, строить из себя скромняжку-курсистку я не собираюсь. Мне в этом времени жить, и поэтому, если есть возможность избежать лишних трудностей, то надо этим пользоваться.

Обговорили с хозяевами взаимодействие. Им, конечно, хотелось бы, чтобы мы занимались сопровождением штурмовиков и бомбардировщиков, но я эти подкаты сразу пресёк.

– Летать совместно с бомберами мы иногда будем, но не в качестве прикрытия. Хотя это и коробит слух, но будем использовать их в качестве живца. Наша задача – это уничтожение истребителей противника. Выполним, и тем же штурмовикам работать будет куда как спокойнее.

Хотел было я заговорить об авианаводчиках на передовой, но вовремя осёкся. Какие, на фиг, авианаводчики, если связи, считай, нет от слова «вообще».

В расположении эскадрильи царила деловая суета. В помощь нашим техникам выделили свободный технический персонал из местных, и дела пошли гораздо быстрее. Лётный состав, закончив бумажную работу, заправлялся в столовой под любопытными взглядами местных.

– Э, дарагой, ти нашего камандира не знаешь! – слышался голос Гуладзе. – Звэр, а не лётчык. Адын против десятка в воздухе выходыл и всэх сбывал. Герой, и не смотри, что маладой. Он нас, знаешь, как учил? Он нас так учил, что мы на фронт как на отдых лэтели.

Я вошёл в столовую.

– Дункан, хорош байки травить! Заканчивайте здесь и готовьтесь к вылету в составе звена. Прогуляемся к линии фронта. Что-то немчура здесь вкрай оборзела, надо поучить их манерам.

Надо ли говорить, что тарелки вмиг опустели, и второе звено со скоростью молнии ломанулось к своим самолётам. Кстати, на тарелки мои орлы посматривали как-то уж очень нехорошо. Надо будет предупредить, чтобы даже не думали заниматься приватизацией посуды.

Сразу после взлёта взяли курс строго на запад, к линии фронта. Там повернули на север и шли до города Белый. Шли уже ставшей обязательной «этажеркой». Мы с Кортесом заняли место на верхнем эшелоне.

Под крыльями лежали позиции пехоты, во многих местах видны были всполохи разрывов снарядов и мин. В небе же было на редкость пусто. Уже на подлёте к Белому Кортес заметил приближающиеся с запада самолёты. Сблизились. Это оказалась пятёрка наших Ил-2, возвращающихся с задания. На их плоскости было просто страшно смотреть: все в рваных дырах. Фюзеляжи также пробиты. Один из штурмовиков вообще только чудом держался в воздухе, так как большого куска обшивки на крыле просто не было. Досталось парням. А штурмовики-то одноместные и идут без истребительного прикрытия.

Над Белым развернулись на обратный курс и пошли на Ярцево. Да где немцы-то? Судя по когда-то прочитанному и увиденному в фильмах о войне, их самолёты должны непрерывно кружить над советскими войсками, а тут ни одного даже самого завалящего «юнкерса». Перерыв на обед у них, что ли?

Уже на подходе к Ярцево Кортес доложил:

– Командир, впереди четыре «мессера» и шесть «лаптёжников». Бомбят кого-то.

Я уже и сам увидел вдалеке периодически срывающиеся к земле чёрточки самолётов. Чуть выше основной группы крутились ещё четыре чёрточки, также по очереди попарно ныряющие вниз. Зрение у Санчеса, конечно, может, и не радар, но близко к этому.

– Дункан, твои «лапти». Бей с «кобры» «веером». Мы с Кортесом берём «мессов». Ты, как отработаешь своих, присоединяйся, если успеешь.

«Коброй» назвали тактическую схему, когда в атаку выходишь на бреющем полёте, перед самым противником делаешь свечку и бьёшь снизу. Похоже на бросок кобры. Очень уж всех впечатлила наша с Санчесом учебная атака пары Князя и Горбатого, так что стали отрабатывать и такой приём. Теперь вот опробуем его на реальном противнике. Ну а «веер» – это когда каждый самолёт группы самостоятельно атакует своего противника.

Четыре истребителя с красными оконечностями крыльев заскользили над самой землёй, почти сливаясь с ней, а мы с ведомым пошли в плавный вираж с набором высоты, забирая к западу.

Немцы нас с Кортесом заметили. «Мессы» разделились, и пара полезла наверх, а вторая, плавно развернувшись, не спеша пошла нам на перехват, бросив своих подопечных. А чего бы им не поразвлечься с парой унтерменшей, по какому-то недоразумению решивших назваться рыцарями неба. Других-то русских самолётов не видно. А нам только того и надо. Теперь Дункан со своими может работать спокойно, не отвлекаясь на всякие мелочи вроде четвёрки «мессеров».

Удар по бомбардировщикам немцы откровенно прозевали. Да и не мудрено, атакующую четвёрку «яков» они не видели до самого мгновения удара. И именно что мгновения. Выскочив, словно чёртик из табакерки, звено Дункана разом буквально смело с неба три «юнкерса», расстреляв их как на учениях. По четвёртому либо кто-то промахнулся, либо повреждения не были фатальными.

«Мессеры» дёрнулись было на помощь своим избиваемым подопечным, но всё же не стали сбрасывать нашу пару со счетов, решив отыграться на нас.

– Кортес, твои прямо, я наверх.

Разделяемся с ведомым, и я делаю горку в направлении ушедшей наверх пары немецких истребителей. А вот и они, голубчики. Явно не ожидали от меня такой наглости и решили наказать. А вот хренушки. Руки и ноги делают свою работу, мозг моментально производит вычисления не хуже компьютера, и я бью из всех стволов с небольшим упреждением. Ведущий «мессер» напарывается на очередь и вспыхивает свечкой. Его ведомый шарахается в сторону, сбивая себе прицел, и с рёвом проносится мимо меня вниз.

Переворачиваюсь через крыло и спешу на помощь своему ведомому. Но там тоже уже всё закончилось. Один из «мессов» с густым чёрным дымом валится вниз, а второй со всех ног улепётывает на запад, прихватив с собой уцелевшего из «моей» пары. «Лаптёжники» тоже ломанулись в сторону заката, и тут у одного из них вдруг складывается вверх крыло. Всё же повредили его, похоже, серьёзно.

С востока показалась тройка И-16, спешащих к месту боя. А всё уже, опоздали. Хотя можно попробовать догнать удирающую пару Ю-87, но это вряд ли. «Ишачки» просто не успеют, а мы не полезем, так как нам ещё возвращаться к себе, а горючее в баках не бесконечно. Да и по пути домой можно напороться на самолёты противника.

Собираю своих, и мы, с чувством хорошо выполненной работы, направляемся к себе, оставляя позади шесть костров на земле и четыре висящих в воздухе купола парашютов. М-да, не повезло немцам: ветерок несёт их прямиком в наш тыл. Хотя, может, наоборот, повезло. Война для них закончилась, и они имеют все шансы вернуться домой.

Ближе к вечеру совершили ещё один вылет в полном составе – на отражение авианалёта на Вязьму. Четыре десятка He-111 и Ю-88 в сопровождении тридцати Ме-109 всей своей тевтонской душой желали разбомбить железнодорожную станцию со всеми находившимися на ней воинскими эшелонами, санитарными поездами и составами с беженцами. Сила на Вязьму шла довольно внушительная. Аэродром в Издешково был качественно обработан «лаптёжниками» и минимум на сутки выведен из строя, так что с этой стороны немцам бояться было нечего. Исходящей от нас опасности для себя они ещё не прочувствовали, так что шли довольно уверенно.

Договорились с полковником Ерёминым, что его орлы возьмут на себя бомберы, а мы займёмся идущими в прикрытии «мессами». Я принял решение, что пойдут я с ведомым и звенья Шила и Князя. Звено Дункана поднимется в воздух позднее, когда немцы будут отходить. Ерёмин также оставил резерв. Причём для добивания бомбардировщиков он решил использовать одноместные Ил-2 в качестве тяжёлых истребителей. Вот их и прикроет наше второе звено.