Читаем без скачивания Революция в любви - Барбара Картленд

- Бумаги при мне, - тихо отозвался Дрого и протянул их капитану.

Мак- Кей стал так, чтобы можно было рассмотреть бумаги в лунном свете. В сущности, у него не было основания для каких-то подозрений. Но Дрого весь напрягся, пока капитан изучал его документы. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем капитан произнес:

- Поскольку, мистер Форде, ваши бумаги в порядке, разрешите мне пригласить вашу жену и вас на борт «Чертополоха».

С некоторой торжественностью он пожал руку Дрого, а затем и Текле. И вопросительно посмотрел на Маниу.

- Это мой слуга, - пояснил Дрого. Он помогал нам нести багаж. - С этими словами он взял наволочку из рук Маниу и протянул ему руку.

- Прощай, Маниу. Я не могу выразить словами свою благодарность и надеюсь, что мы видимся не в последний раз.

- Да хранит вас Господь, - отозвался Маниу и, низко поклонившись Текле, сошел по трапу на пристань.

- Пойдемте со мной, - пригласил капитан. С тремя наволочками в руках Дрого с трудом протискивался вниз по узкой лестнице, которая вела в каютный отсек. Спустившись, он понял, что удобствами тут и не пахнет, и с досадой подумал, каково здесь будет Текле. Его мысли прервал голос капитана. Остановившись под лампой, тот обратился к Дрого:

- Вы должны мне еще кое-что передать, мистер Форде.

Дрого не сразу сообразил, что речь идет о деньгах. Он уже отложил сумму, соответствующую 200 фунтам стерлингов в валюте, изъятой из королевского сейфа. Было, конечно, жаль отдавать так много за проезд на этом судне, да еще полновесной монетой. Но ведь как только известие о революции достигнет других стран, козанские деньги потеряют цену. О том, чтобы предложить их капитану, не могло быть и речи. Еще, не дай Бог, передумает и ссадит их с корабля! И он протянул капитану конверт, в котором была валюта разных стран.

- Я надеюсь, - сказал Дрого, - что, пересчитав деньги, вы поймете, что я не только честный человек, но и достаточно щедрый.

Капитан заглянул в конверт. Уж не начнет ли он пересчитывать деньги прямо сейчас?…

- Думаю, мистер Форде, - сказал Мак-Кей, - что могу поверить вам на слово, как шотландцу. Но если вы обманули меня, я скормлю вас рыбам.

Дрого рассмеялся:

- Надеюсь избежать этого.

- С вашей стороны это было бы благоразумно, - заметил капитан. С этими словами он прошел вперед и распахнул дверь в конце отсека. И сделал это не без гордости.

Заглянув в каюту, Дрого понял, почему капитан заломил за нее такую цену. В обмен на 200 фунтов он предоставил пассажирам собственное жилище. Каюта капитана Мак-Кея была частичкой Шотландии, которую он прихватил с собой.

Дрого огляделся.

Довольно удобная кровать, гораздо большего размера, чем в обычной каюте, была накрыта лоскутным покрывалом, сделанным, как догадался Дрого, заботливыми шотландскими руками. На дверях и иллюминаторах - клетчатые занавески, несколько ветхие, но почти не полинявшие и весело блестевшие яркой зеленью. Ткань той же расцветки застилала пол.

На стенах по обе стороны кровати висели шкурки дикой кошки, скорее всего, охотничья добыча шотландских горцев. Все остальное пространство стен занимали оленьи рога.

Это было так неожиданно, так непохоже на то, что Дрого ожидал увидеть, что он чуть не засмеялся. Однако сдержался, щадя чувства капитана. Оторванный своей профессией от родины, поглощенный заботами о своем судне, сердцем капитан остался в Шотландии. И куда бы ни держал он путь, он всегда возил ее с собой.

Глубоко тронутый увиденным, Дрого заговорил не сразу.

- Мне немного неловко, что вы уступили нам свою каюту, капитан. Не сомневайтесь: я сознаю, что моей жене и мне оказана большая честь.

- Соблюдайте порядок, - жестко сказал капитан Мак-Кей. - За малейшую поломку я заставлю вас платить.

- Не волнуйтесь, мы ничего не испортим, - тихо ответил Дрого. - И еще раз благодарю за то, что вы для нас сделали.

- Ладно, - пробурчал капитан, как будто смутившись от слов Дрого. И поскольку вы наконец на борту, я прикажу немедленно отчаливать.

- Где у вас первая остановка? - спросил Дрого.

- Мы на всех парах идем в Александрию. Я не собираюсь останавливаться ни ради вас, ни ради кого другого. Я уже опаздываю, а время - деньги. - С этими словами капитан Мак-Кей вышел из каюты, закрыл за собой дверь, и они услышали, как он поднимается на палубу.

Через минуту он уже кричал, отдавая команды.

Текла откинула с головы край покрывала и присела на край постели.

- Слава Богу! - воскликнула она. - Нам удалось уйти! Я так боялась, что в последнюю минуту нам что-нибудь помешает!

- Я тоже этого опасался, - ответил Дрого. - Но, спасибо Маниу, мы получили свидетельство о браке… - В этот момент он услышал шум корабельных двигателей и, облегченно вздохнув, опустился на стул.

Текла сейчас была удивительно хороша. Сбросив покрывало, она оказалась в красивом платье, поверх которого по совету Дрого, дабы не нести вещи в руках, она надела короткий атласный жакет. Он был расшит в восточном стиле и богато украшен жемчугом и драгоценными камнями. Такую дорогую вещь могла носить только очень богатая женщина. Почти безотчетно Дрого сказал:

- Этот жакет вам не следует носить на корабле.

- Почему?

- Потому что такую вещь обычный английский офицер никогда бы не смог купить своей жене.

Текла заразительно рассмеялась:

- Я об этом не подумала. Если он производит впечатление слишком дорогого одеяния, я выверну его наизнанку, - и опять засмеялась. Но Дрого даже не улыбнулся.

- А теперь выслушайте меня, Текла, - начал он. - То, что я скажу, очень важно.

- Почему вы такой сумрачный? - прервала его Текла, - мы убежали, революция осталась позади. И если мятежники ищут меня, они будут сильно разочарованы! - Она порывисто вздохнула и радостно воскликнула: - Мы свободны, Дрого, мы свободны! И никто уже не сможет… застрелить меня или… посадить в тюрьму!

Ее слова заставили Дрого понять, сколько страхов она пережила. Он, привыкший к постоянной опасности, не сумел оценить ее состояния…

- Да, вы свободны от революционеров, - тихо произнес он. - Но не от меня. - Она смотрела на него, пораженная, а он продолжал: - Я уверен, вы понимаете - как понял и я, но было уже поздно, - что мы получили не благословение, которое я просил Маниу устроить. Вместо этого нас по-настоящему обвенчали.

- Я знала это, - сказала Текла. - Как я обрадовалась, что обручальное кольцо матери оказалось при мне.

Дрого немного помолчал.

- По приезде в Александрию, - снова начал он, - нам обоим - и вам, и мне - предстоит сделать одно из двух. Мы можем или забыть, что нас обвенчали, порвать свидетельство о браке и сказать друг другу: «Ничего подобного не было».