Читаем без скачивания Под личиной - Виталий Гладкий

И вот теперь "мистер Смерть", как его прозвали то ли англичане, то ли американцы, нарисовался передо мною собственной персоной, и даже не в гробу.

Как он здесь оказался и что его связывает с Висловским? Уж не потому ли Денни-Сачок оборзел до крайности?

Его можно понять – имею такую "крышу", это все равно, что нанять взвод головорезов-наемников из иностранного легиона.

Если это так, дела мои плохи. Чтобы не сказать больше. От Анубиса можно спастись единственным способом – пустив ему пулю между глаз. А затем, вбив в мертвое тело осиновый кол, лично сжечь труп и пепел по ветру развеять.

Но для этого нужно его сначала найти, а затем застать врасплох. Что не так-то просто.

Эх, сюда бы, на худой конец, нашу старушку СВД с оптикой! – мелькнула в голове здравая мысль. Я не такой большой дока в стрельбе со снайперской винтовки, но в Анубиса, который просматривался во всех деталях, с такого мизерного расстояния можно было попасть, не целясь – навскидку.

Тем временем Висловский закончил телефонные переговоры и присоединился к остальным. Он явно был сильно раздражен. Конечно, я не знал темы разговора, но можно было предположить с большой долей вероятности, что и моя фамилия была упомянута.

Этот вывод я сделал благодаря жестикуляции.

Взвинченный Висловский, гримасничая как мартышка, что-то начал объяснять Анубису и "премудрому пескарю", время от времени показывая три пальца.

Видимо, ему просто не верилось, что трое "быков" не могли справиться с одним бизнесменом, который, насколько ему было известно, по своим данным и поведению никак не тянул на крутого.

Я посмотрел на бывшего коллегу. Анубис пил вино – как будто вино, судя по бутылке, из которой он наливал – мелкими глотками и снисходительно ухмылялся.

Я его понимал. И радовался. Так непрофессионально могут работать только случайные люди, но никак не выученики Анубиса.

Значит, Волкодав шакала пока не интересует. Иначе я уже был бы мертв. Однако, это не значило, что в скором времени моя жизнь благодаря "заботам" Анубиса не превратится в настоящий ад.

Сдаваться на милость противника я с детства не приучен. Но что получится в конечном итоге, сказать трудно.

Во-первых, я уже далеко не тот Волкодав, который семь лет назад ходил "в поле" как по московским бульварам. А во-вторых…

Во-вторых, как это ни странно, гражданская жизнь мне стала нравиться. Даже если мой бизнес провалится в тартарары (я иногда об этом подумывал), все равно лучше сидеть на хлебе и воде и выращивать помидоре на дачном участке, нежели каждый день рвать нервы, балансируя на лезвии бритвы.

Каким бы ты профессионалом ни был, но всегда наступает такой момент, когда опускаются руки, и то, чему отдал лучшую часть своей жизни, кажется недоразумением, ошибкой молодости, кошмарным сном. По науке, это нервное истощение – человек ведь не железный робот.

Я своего морального предела не достиг. Но так уж сложились обстоятельства. У моего шефа, тогда еще полковника Кончака, случились большие неприятности по службе.

Недоброжелатели шефа выперли его из "конторы" с треском, а меня, как ближайшего помощника Кончака и где-то даже друга, отправили ему вслед, но с более мягкой формулировкой. (Кстати, насчет друга я несколько загнул. У Кончака, по моим наблюдениям, настоящих друзей отродясь не водилось, только "нужники" – то есть те, кто ему были нужны на определенных этапах его карьеры).

Правда, обо мне все-таки позаботились – хотя бы в части легенды, пенсии и новых документов. Сработала корпоративная солидарность. Ведь я ни в коей мере не уронил чести "конторы".

А это в ГРУ ценилось. Тем более, что среди спецов своего профиля я задних не пас.

Теперь Кончак снова в фаворе. Наступили новые времена и вновь потребовались настоящие профессионалы.

Это только блаженные демократы-либералы уверяли всех, что эра конфронтации закончилась и наступает новый золотой век. Бред!

Чтобы государство существовало, развивалось и крепло, ему требуются враги. Как внутренние, так и внешние. Это аксиома.

А иначе на кой ляд налогоплательщикам нужна толпа чиновников, военных, полицейских и сотрудников спецслужб?

Все они должны как-то оправдывать свое существование. Люди придумали игру под названием "Государство" в незапамятные времена, и не нам ее упразднять…

Пока я предавался воспоминаниям и наблюдал через оптику за странной компанией, внизу подо мною произошли определенные изменения.

Кто-то шел в мою сторону. Но тихие крадущиеся шаги я услышал только тогда, когда они зазвучали в двухтрех метрах от липы, на которой я устроил наблюдательный пункт.

Я даже дыхание затаил. Неужели меня заметили? Если это охранник, то он точно вооружен. А значит, может снять меня с дерева как рябчика – одним выстрелом.

Паршивая ситуация… При таком раскладе я был совершенно беспомощен.

Охранник подошел к дереву вплотную. Мне были слышны до боли знакомые эфирные шорохи – у него была переносная рация. А это уже совсем худо.

Интересно, чего он сюда приперся? Сработала интуиция? Не исключено. Но, скорее всего, охранника удивило и обеспокоило исчезновение сторожевого пса.

Мое предположение не замедлило подтвердиться.

– Абрек, Абрек! – раздался встревоженный голос охранника. – Ты куда подевался, чертов пес?

Все, медлить нельзя ни секунды. Если охранник пройдет дальше, то наткнется на труп своего Абрека. А значит, тут же поднимет тревогу. Куда-либо спрятать мертвого пса я был не в состоянии – у меня на это не было ни времени, ни желания.

Уже не беспокоясь о маскировке, я мешком свалился охраннику на голову с пятиметровой высоты. Под моей массой он сломался словно стебелек.

Не давая ему времени опомниться, я рубанул парня ладонью по загривку, тем самым отключив его как минимум на двадцать минут, и тут же вскочил на ноги и побежал в сторону забора.

Можно было прихватить с собой его оружие – шикарное помповое ружье, но я моментально сообразил, что мне лишняя улика как-то ни к чему.

Обратный путь к машине не занял много времени. Марья встретила меня удивленным взглядом.

– Так быстро… – сказала она, запуская мотор.

– Ага, – ответил я, переводя дух. – А ехать мы должны еще быстрее. Жми на железку до упора, пока на даче не объявили аврал.

По правде говоря, Висловский был мне по барабану. Если я в этой ситуации кого-то и боялся, то только Анубиса. Этот не станет мешкать и разводить трали-вали. Ночью на пустынном шоссе он нашу тачку вычислит в два счета.

Догнать же машину Марьи на "мерседесе" Висловского – раз плюнуть.

Анубис не станет искать злоумышленника в самой Мяче, это точно. Именно так поступил бы и я на его месте.

Не тот здесь народ. Обитатели Мячи не любят лишнего шума. Надумай кто-нибудь из них завалить Денни, это произошло бы где-нибудь в городе и даже в другом государстве.

А в том, что мой бывший коллега будет разыскивать человека, проникшего не территорию дачи Висловского, у меня не было ни малейших сомнений.

Он сразу поймет, что к милому Денни на пленэр пожаловали не примитивные воры, а гораздо более серьезные люди. Сторожевой пес, сраженный наповал точным мастерским ударом, и виртуозно, со знанием дела, отключенный охранник, для опытного "волкодава" не просто горячий след, а важная улика.

Анубис не успокоится, пока не выяснит, чьи глаза наблюдали за гостиной Висловского. Это для него очень важно. Если это случайный человек, то бояться ему нечего. А если нет… тогда можно только предполагать, как поступит Анубис.

Не исключена вероятность, что он немедленно сменит дислокацию. Что меня, в общем-то, вполне устраивало. От этой засушенной гидры в образе человека мне хотелось держаться подальше.

До города мы доехали быстро и благополучно.

Андрей

Дрозд учил:

– Защищая свою жизнь, не возбраняется использовать любые подручные предметы. Про камни я говорить не буду, здесь и так все ясно. При определенных навыках даже маленький окатыш может оправить противника в нокаут. Или, сломав височную кость, еще дальше. А вот разбитая водочная бутылка – ее именуют "розочкой" – оружие куда более серьезное. Но и этот пример самый обыденный, давно известный…

Они сидели на топляках в укромном месте у берега реки, защищенном от ветра густым кустарником и деревьями.

Зима уже вступила в свои права, но день выдался солнечный и безветренный, а потому легкий морозец – где-то около трех-четырех градусов – почти не ощущался. Тем более, что между ними горел костерок, на котором истекала приятно пахнущим жирком купленная по дороге курица.

– Вилки, ложки, столовые ножи, кусок битой фаянсовой тарелки, которым запросто можно вспороть артерию, – все это проза, – продолжал Дрозд. – Имея под рукой такой арсенал, хорошо обученный человек страшнее гремучей змеи, забравшейся ночью в постель. В случае ресторанной драки, грозящей смертоубийством, ему ничего не стоит уложить нескольких противников – даже вооруженных огнестрельным оружием.