Читаем без скачивания По ту сторону реальности (сборник) - Ольга Алешина

— Нет! — закричала Тина и протянула руки к зеркалу. Едва икона коснулась его поверхности, раздался жуткий скрежет, и зеркало медленно покрылось трещинами. Над болотом засверкали молнии, лица адских Тин исказились, созданный ими мир стал разрушаться, змеи-косы с яростью набросились на своих хозяек. По лицам и рукам демонических Тин потекли тонкие струйки крови. Вокруг шеи Дамгальнуны обвилась её собственная коса, та самая, которая едва не укусила Андрея, и лизнула демоницу в губы смертельным жалом.

Последняя, ослепительная вспышка молнии, и зеркало рассыпалось серебряной пылью.

Странно после всего, что они увидели, сидеть на кухне, пить кофе и есть бутерброды. Сначала Тина думала, что она и куска не проглотит, слишком ужасно — увидеть себя с косами-змеями. Но когда она посмотрела, как мужчины спокойно завтракают, то отпила глоток остывшего кофе.

— Тиночка, ты как? — в который раз спросил Андрей. Он испытывал благодарность к Тимуру — тот так же невозмутимо жевал колбасу, как и сам Андрей, вкуса которой тоже, наверняка, не ощущал. Но мужчины на то и мужчины, чтобы женщина рядом с ними чувствовала себя спокойно.

— Я? Не знаю… что это было? Зеркала больше нет, — проговорила она. — Значит, демоны пропали?

— Всё нормально, Тиночка, — подтвердил Тим. — Мы избавили себя от угрозы, а Глафиру от демонической силы. Кстати, мне показалось, что в скрежете, когда зеркало покрывалось трещинами, я различил голос старухи.

Тина встала и распахнула окно настежь. Солнечный свет проник на кухню, и вместе с ним, долгожданный свежий воздух.

Она помнила, что когда зеркало осыпалось, Тим взял из её рук икону, а Андрей подхватил ослабевшую Тину на руки, отнёс на кухню и усадил на стул. Тим отвернулся, а Андрей стал покрывать руки и лицо Тины поцелуями.

— Всё хорошо, — шептали его губы. — Успокойся.

Через несколько минут она немного пришла в себя. Муж продолжал держать её за руки и заглядывал в глаза:

— Тебе уже лучше, да? Да, родная? — спрашивал он.

— Да, — сказала она.

Всё, что они только что увидели, благодаря Андрею, показалось ей страшным сном, который уже закончился.

Прошло меньше получаса, Тина отошла от шока и молча стояла у окна, с чашкой кофе в руках. Мужчины тихо разговаривали, а она думала.

Всё-таки удивительно, что необходимым предметом оказалась именно икона! И достаточно было всего лишь дотронуться ей до зеркала!

Девушка высказала свои мысли, и брат ответил:

— Помнишь, ты искала того, кто сильнее Глафиры? С помощью кого твоя бабушка сняла приворот, а затем долгие годы берегла от проклятия твоего дедушку? Кажется, ты нашла.

— Ох! — Тина подошла к иконе, которая стояла на холодильнике. Тим совершенно прав! Вот та, которая сильнее всех зеркальных демонов, любых адских созданий, которые существуют! Тина смотрела на Божию Матерь и шевелила губами. Слова молитвы она уже не помнила, но благодарила, как умела, своими словами. Потом перекрестилась.

Если бы Андрей увидел подобную картину раньше, он бы очень удивился, но сейчас жест жены не показался ему странным. Он встал, подошёл к ней и прошептал ей на ушко то, что уже давно хотел сказать:

— Обвенчаемся?

Тина внимательно посмотрела на него и поцеловала в губы.

— Завтракаем и едем к Аглае? — предложил Тим, старательно не обращая внимания на сцену возле холодильника.

— Ты очень добрый, братик, — Тина постаралась в слове «братик» передать кокетливые интонации Кати. — Но ты не спал целые сутки! Знаешь, что? Ложись и выспись, а когда проснёшься, мы поедем в больницу.

— Да, Тим, ты же не железный, — подхватил Андрей. — Обещаем тебя не будить.

— Не, как раз, разбудите меня через три часа. Иначе нас в больницу не пустят.

Тина подумала и решила:

— Я обещала дать деду Серёже возможность лично поблагодарить Аглаю Степановну. Думаю, надо сделать так: завтра тоже выходной, и вы, мальчики, оба не работаете. Поедем все вместе и захватим дедушку.

— Молодец! — Андрей поцеловал Тину в нос, она шутливо отмахнулась.

— Сегодня надо подготовить деда Серёжу. И костюм погладить, — улыбнулась Тина.

— Решено, едем завтра утром. Тимур, останешься у нас?

— Если только завтра мне опять сварят кофе, — поставил условие брат.

Андрей с радостью поддался на неприкрытый шантаж:

— Дарагой, я тэбе и коньяк в кофэ налью, только оставайся!

— Коньяк не надо. Так я пошёл на вашу постель?

— Да-да, отдыхай, Тимур, — сказала Тина и добавила. — Спасибо вам, мои золотые.

Посещение Аглаи Степановны началось с её просьбы поехать к Глафире и накормить её.

— Меня вторые сутки дома нет, а она там обезноженная!

— Удивительная Вы женщина, Аглая Степановна, — сказал Андрей. — Она Вас покусала, тоже обезножила, хорошо, что временно, а Вы беспокоитесь о том, что она там проголодалась!

— Так сестра она мне, — тихо ответила Аглая. — И живой человек. Нельзя же оставить. Вот вам ключи. Ты, девонька, не испугаешься съездить? Она больше не опасна. Адрес помнишь?

— Мы все вместе не испугаемся, — заверил Тим.

— Хорошие у тебя муж и брат, девонька, — ласково улыбнулась Аглая Степановна.

— Чистая правда, — согласилась Тина.

Аглая ещё не знала, какой сюрприз её ждёт! После разговоров о самочувствии, и о том, что нужно будет привезти в следующий раз, в палату вошёл дед Серёжа. Тина даже залюбовалась — как молодцевато он выглядел! Но заметила жест Андрея и покинула палату, оставив Аглаю и деда Серёжу наедине.

— Ну, здравствуй, Аглая, — дед Серёжа подошёл и сел на стул возле кровати.

— Серёжа? — тихо спросила Аглая, не веря своим глазам.

— Я, Глаша. Вот и довелось нам свидеться. Пришёл тебя поблагодарить, ты меня из беды вытащила, а сама, вон оно как получилось, в беду попала.

— Зато ты ходишь, — ещё тише произнесла Аглая и улыбнулась.

— Я тебе обязан, и я верну долг.

— Нет у тебя передо мной долгов, Серёжа.

— Есть.

Никто не слышал их тихого разговора, в палате смотрели телевизор. Ребята прождали деда Серёжу возле палаты больше часа, и когда он вышел, не решились задавать вопросы. Дед Серёжа сам сказал:

— В беде Аглая. Пока не знаю, как ей помочь, но некоторые соображения уже имеются.

На следующий день Тина с Андреем переехали домой, в течение недели они дважды были у Тининого отца. Тим тоже приезжал к ним, а один раз приехал вместе с девушкой Олей. Катя ревниво осмотрела Олю, но потом одобрила, лукаво подмигнув Тиму за её спиной.

Дед Серёжа эту неделю каждый день навещал Аглаю. Однажды, во время их разговора, в палату вошла молодая женщина:

— Здравствуйте. При больнице есть храм, все, кто хочет, может встретиться со священником. Есть желающие исповедоваться и причаститься?

Соседка по палате что-то спросила, женщина ей ответила. Ещё две соседки промолчали, делая вид, что не замечают вошедшую.

Аглая отвернулась и посмотрела в окно.

— Глаша? — спросил дед Серёжа.

— Нет, — тихо ответила она. — Мне поздно.

— Отчего же поздно, Глаша? Я слышал — никогда не поздно, пока живёшь на земле.

Аглая посмотрела ему в глаза и совсем тихо, чтобы никто не слышал, сказала:

— Мне поздно, я много нагрешила.

— Какие-такие у тебя грехи, Глаша? Это сестрица твоя, Глафира, во всём виновата. Ребята к ней ездят, кормят, переодевают, ходят за ней, как за малым дитём, а она слюной на них брызжет, бесится. Силу всю потеряла, а смириться не может. Как она Тиночку мою за волосы больно дёрнула, так теперь внученька косу заплетает. Глафира твоя скоро вся на злобу изойдёт, она теперь всех ненавидит. А ты совсем другая.

— Другая? — губы её поджались, в глазах появились слёзы и страх. Она тихо и быстро зашептала. — А что я творила? Проклятие я возвращала с чьей помощью? Ангельской?! А демонов зеркальных в плену держала сама? И до того, полвека, я что, мало к бесовской силе прибегала? Думаешь, сама не знала, чем занимаюсь? Знала, отлично знала! Нет мне прощения!

— Есть, — уверенно сказал дед Серёжа. Соседки по палате даже повернули головы на его громкий голос. — Ты мне, Глаш, жизнь вернула, и я тебе верну, — тише добавил он и встал.

Он ушёл, и соседки, с изумлением увидели, как заплакала седая, спокойная пациентка Аглая Степановна, никогда ни на что прежде не жаловавшаяся.

«Да и что ей жаловаться-то? — с завистью подумала одна из соседок. — Не жизнь, а малина. Муж заботливый, каждый день фрукты таскает, внуки уважают, на „вы“ к ней обращаются. Мне бы так!»

На следующий день в палату вошёл молодой священник:

— Здравствуйте! Иерей Василий Маслов, будут желающие исповедоваться и причащаться?

Одна из женщин подала голос:

— Я, батюшка.

Он сел рядом с ней, они тихо поговорили, а затем священник подошёл и обратился к Аглае: