Читаем без скачивания Орел улетел - Джек Хиггинс

Девлин взял ее за руку.

– Ну будет, будет. В три часа ночи всем нам кажется, что жизнь ужасна. – В ее глазах стояли слезы. – Послушайте, я сейчас рассмешу вас. Знаете, в каком обличье я отправлюсь в это веселое путешествие? Отгадайте.

Она уже улыбалась.

– Нет, не могу. В каком же?

– Я буду священником.

Ильзе широко раскрыла глаза.

– Вы – и вдруг священник? – Она расхохоталась. – О нет, не может быть, господин Девлин.

– Погодите смеяться, сейчас объясню. Вы будете удивлены, когда я расскажу о моем церковном прошлом. Да, да. – Он торжественно склонил голову. – Еще в отрочестве меня взяли прислужником в церковь. А в 1921 году англичане повесили моего отца, и мы с матерью переехали в Белфаст, к моему дяде-священнику. Он отправил меня в пансион к иезуитам. – Девлин закурил еще одну сигарету. – Я изображаю священника не хуже настоящего, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Хорошо, но надеюсь, вам не придется служить мессу или выслушивать исповедь. – Ильзе рассмеялась. – Хотите еще кофе?

– Бог ты мой, вы же подбросили мне идею! Где ваш портфель? Мне нужна та большая папка, с которой мы вчера работали.

Ильзе пошла в спальню и принесла документы.

– Вот, пожалуйста.

Девлин быстро пролистал их, затем кивнул, как бы в подтверждение своих мыслей.

– Я был прав. Здесь так и написано. Штайнеры – католики.

– Ну и что?

– Этот монастырь Пресвятой Девы Марии – такое место, куда постоянно приходят исповедовать священники. Монахини из ордена сестер милосердия – святые по сравнению со всеми нами, но перед мессой они обязательно должны получить отпущение грехов. А для исповеди и для мессы просто необходим священник. Кроме того, в монастыре находятся на излечении больные-католики.

– В том числе и Штайнер.

– Ему не откажут, если он попросит встречи со священником, тем более в таком месте. – Девлин ухмыльнулся. – Это идея.

– Вы не думали больше о том, как изменить свою внешность? – спросила Ильзе.

– Мы подождем несколько дней, потом я схожу к кому-нибудь из тех гримеров, о которых говорил генерал. Положусь на их опыт.

Ильзе кивнула.

– Будем надеяться, что найдем что-нибудь подходящее в документах об операции «Морской лев». Вся беда в том, что их очень много. – Она поднялась. – Ну, ладно, я иду спать.

За окном завыли сирены воздушной тревоги. Девлин ухмыльнулся.

– Ишь чего захотели. Лучше идите оденьтесь, как все послушные девочки. Мы спустимся вниз и проведем еще одну веселую ночку в бомбоубежище. Жду вас через пять минут.

– Нарядиться священником? – сказал Шелленберг. – Эта идея мне нравится.

– Мне тоже, – ответил Девлин. – Сутана священника – все равно что форма. Как у солдата, почтальона, носильщика. Запоминаются внешние атрибуты, а не лицо. Как я сказал, запоминается только форма. То же самое и священники. Их лица трудно запомнить.

Они стояли у складного столика, на котором был разложен план монастыря Пресвятой Девы Марии.

– Вы несколько дней изучали этот план. Какое у вас сложилось мнение? – спросил Шелленберг.

– Самое интересное здесь вот это. – Девлин постучал пальцем по одному из чертежей. – План реконструкции монастыря 1910 года, когда его отдали римско-католической церкви и разместили в нем орден сестер милосердия.

– Чем же интересен этот план?

– Внизу под Лондоном скрыт лабиринт канализационных труб, целый подземный город. Я где-то читал, что под городом текут реки длиною в сотню миль. Например, река Флит берет свое начало в Хампстеде и впадает в Темзу в районе вокзала Блэкфрайарз – и все это под землей.

– И что же?

– Уже семьсот или восемьсот лет Лондон стоит на канализационных трубах, подземных реках, туннелях, и никто толком не знает, где конкретно они расположены, пока не начинают производить раскопки или реконструкцию, как, например, в случае с монастырем. Посмотрите на план реконструкции. Подземный склеп под часовней постоянно затоплялся. Эту проблему удалось решить, когда строители обнаружили, что рядом со склепом находится туннель, проложенный еще в XVIII веке, а через него протекает ручей. Посмотрите, вот он течет здесь и впадает в Темзу.

– Очень интересно, – сказал Шелленберг.

– Они сделали решетчатый проем в стене подземного склепа, чтобы вода могла проходить в этот туннель. В плане это тоже указано.

– Вы думаете при побеге воспользоваться этим выходом?

– Возможно. Это надо проверить. – Девлин бросил карандаш на стол. – Важнее знать обстановку в монастыре, генерал. Может быть, выкрасть Штайнера не составит никакого труда. Если там, конечно, всего лишь несколько охранников и никакой дисциплины.

– Не исключено, что вас ждут.

– Но ведь они думают, что я еще в Берлине, – напомнил Девлин.

В этот момент в кабинет вошла Ильзе Хюбер. Она была крайне взволнована.

– Вы были правы, генерал, что посоветовали проверить списки правых организаций Великобритании. В них фигурирует фамилия человека, которого собирались привлечь к участию в операции «Морской лев».

– Как его фамилия? – спросил Шелленберг.

– Шоу, – ответила Ильзе. – Сэр Максвелл Шоу. – И она положила на стол две толстые папки.

Глава 6

В сорока пяти милях к юго-востоку от Лондона на побережье Дуврского пролива в графстве Кент находится Ромнийская низина – двести квадратных миль заболоченной земли, отвоеванной у моря при помощи дамб и каналов, построенных еще при римлянах. Большая часть этой местности расположена ниже уровня моря, и, если бы не многочисленные дренажные канавы, Ромнийская низина давно вернулась бы в первоначальное естественное состояние.

Местечко Чарбери нельзя было назвать даже деревней. В этом селении стояло не более пятнадцати домов, церковь и небольшой магазинчик. Здешняя пивная давно закрылась, а половина домов пустовала. В Чарбери остались только пожилые люди. Молодежь давно уехала: кто на фронт, кто в город – трудиться во имя победы.

В то дождливое утро сэр Максвелл Шоу шел по деревенской улочке. За ним бежала собака, черный ньюфаундленд. Шоу был грузный, среднего роста мужчина. Помятое лицо свидетельствовало о его пристрастии к алкоголю, и даже черные усы не могли скрыть его нездоровый вид. Почти всегда он был мрачный и злой, готовый затеять ссору по любому поводу, и поэтому люди избегали его. На нем была твидовая шляпа со свисающими полями, непромокаемая охотничья куртка и высокие сапоги. Под мышкой он нес двуствольное ружье двенадцатого калибра. У магазина он наклонился и погладил собаку. Его лицо смягчилось.

– Умница, Нелл. Посиди здесь.

Когда он открыл дверь магазина, зазвенел колокольчик. У прилавка, облокотившись на него, стоял мужчина лет семидесяти пяти и разговаривал с продавщицей, еще старше него.

– Доброе утро, Тинкер, – поприветствовал Шоу старика.

– Доброе утро, сэр Максвелл.

– Миссис Досон, вы обещали оставить мне сигареты.

Пожилая женщина вытащила из-под прилавка блок сигарет.

– Вот, удалось достать для вас в Димчёрч двести сигарет марки «Плэйерз», сэр Максвелл. Думаю, мой поставщик купил их на черном рынке, поэтому они стоят дорого.

– А что сейчас дешево? Внесите в мой счет.

Он, засунул блок в один из больших карманов куртки и вышел. Закрывая за собой дверь, он услышал, как Тинкер произнес:

– Бедняга.

Он сделал глубокий вдох, чтобы умерить свой гнев, потом наклонился и снова погладил свою собаку.

– Пойдем, девочка, – сказал он и зашагал по улице.

Дед Максвелла Шоу, фабрикант из Шеффилда, разбогател на волне развития промышленности при королеве Виктории. Он купил поместье, переименовал его в Шоу-Плэйс и обосновался в нем в 1885 году, когда отошел от дел. К тому времени он уже стал миллионером и имел титул баронета. Его сын не проявил интереса к делу, созданному отцом, и фирма перешла к другому владельцу. Отец Максвелла был профессиональным военным. Он погиб во время англо-бурской войны в бою при Спион Коп.

Максвелл Шоу родился в 1890 году. Он пошел по стопам своего родителя. Учеба в Итоне, затем в Сандхёрсте, служба в Индии. Во время первой мировой войны он служил в Месопотамии. В 1916 году вернулся на родину, и его перевели в пехотный полк. Мать Максвелла была еще жива. Его сестра Лавиния, которая была младше его на десять лет, вышла замуж за военного летчика; она работала сестрой милосердия. В 1917 году Максвелл получил тяжелое ранение в боях на территории Франции, где он был награжден Военным крестом. Находясь в Англии в отпуске по ранению, Максвелл Шоу попал однажды на ежегодный бал, который устраивали для членов местного общества охотников и их семей. Там он познакомился с девушкой, которая вскоре стала его женой. Через несколько дней Максвелл снова уехал во Францию.

Шел 1918 год, последний год войны. В то время на Максвелла один за другим посыпались удары судьбы. Сначала умерла мать, потом жена – она упала и сильно ушиблась во время охоты. После падения она прожила еще десять дней. Максвелл успел приехать в отпуск по семейным обстоятельствам, чтобы быть рядом с женой в последние дни ее жизни. Лавиния была ему надежной опорой в течение всех этих горьких дней, ни на шаг не отходила от него во время похорон. Но через месяц она тоже осталась одна: ее муж погиб на Западном фронте.