Читаем без скачивания Дом на Тара-роуд - Мейв Бинчи

Барни Маккарти ни разу не вспомнил о поведении Орлы Кинг во время вечеринки в доме на Тара-роуд. Он был уверен, что эта связь подошла к концу. И не ошибся. Дэнни позвонил Орле домой и сказал, что между ними все кончено. Причем очень решительно и недвусмысленно.

— Не думай, что тебе удастся так легко избавиться от меня! — кричала она. После возмутительных событий в доме на Тара-роуд Орла сумела взять себя в руки, но эта новость подкосила ее.

— Не знаю, о чем ты, — сказал Дэнни. — Мы обо всем договорились заранее. Ты знала, что ради тебя я Рию не брошу. Что это будет только маленькое развлечение, которое никому не причинит вреда.

— Я так не договаривалась! — заплакала Орла.

— Нет, договаривалась.

— Но теперь все изменилось, — сказала она. — Я люблю тебя. А ты обращаешься со мной как с последним дерьмом.

— Неправда. Если кто-то и обращается с кем-то как с дерьмом, то это ты. Ты пришла в мой дом, напилась как свинья, оскорбила моего босса и переспала с одним, а то и с двумя моими квартирантами на виду у всех. И кто с кем, по-твоему, плохо обращается?

— Ты этого не сделаешь, Дэнни Линч! Я еще могу причинить тебе много хлопот, — сказала Орла.

— Кто тебя послушает? После того, что ты натворила в моем доме, никто не поверит, что я прикасался к тебе. Даже шестом в сорок футов длиной.

— Алло, Розмари? Это Орла Кинг.

— Привет, Орла. Ну что, пришла в себя?

— Да. С пьянством покончено.

— Отлично. Я так и думала. И даже говорила тебе об этом. Помнишь?

— Да, говорила. Оказывается, я плохо разбираюсь в людях. Не знала, что ты такая добрая.

— Брось. Конечно, знала.

— Нет, не знала. Дэнни Линч оказался лжецом и подонком. Я хочу пойти к его жене и рассказать, что он собой представляет.

— Не делай этого, Орла.

— Почему? Он лжец. Она должна это знать.

— Послушай меня. Ты только что признала, что мы подруги. Так выслушай дружеский совет.

— Ладно. Что ты хочешь сказать?

— Дэнни — очень опасный человек. Если ты это сделаешь, он будет мстить. Добьется, чтобы тебя выгнали с работы.

— Это ему не по зубам.

— По зубам, Орла, еще как по зубам. Он может сказать твоим боссам, что ты копировала для него документы и сообщала подробности предстоящих сделок.

— Он этого не сделает!

— А что ему терять? Он связан с Барни. А Барни не станет гладить тебя по головке за то, что ты сказала ему про ту поездку в провинцию.

— О боже, неужели я это сделала?

— Боюсь, что да.

— Я не помню.

— В том-то и дело. Поверь, я не желаю тебе зла. Если ты пойдешь на Тара-роуд и все расскажешь, это не принесет тебе ничего, кроме новых неприятностей. Дэнни ополчится на тебя. Ты знаешь его решительность. Знаешь, какой он честолюбивый, как хочет пробиться наверх. Он не позволит тебе встать на его пути.

— Ты думаешь, что?..

— Ты должна сказать ему, что хочешь, чтобы шум слегка поутих. Мужчины это любят. И что не в твоих интересах подливать масло в огонь. Как только он поймет, что ты не собираешься делать ему гадости, то снова захочет увидеть тебя, и ваши отношения постепенно восстановятся.

Орла чуть не заплакала от благодарности.

— Розмари, ты сама не представляешь, как помогла мне. Не знаю, почему я считала тебя воображалой и зазнайкой. Именно так я и сделаю. Конечно, он вернется ко мне, когда поймет, что я не буду устраивать ему сцен.

— Но учти — на это потребуется время, — предупредила Розмари.

— Сколько, по-твоему?

— С мужчинами ничего заранее сказать нельзя. Может быть, несколько недель.

— Недель? — с ужасом повторила Орла.

— Я знаю, это тяжело, но дело того стоит, правда?

— Ты права. — Орла положила трубку.

Нора Джонсон брала уроки игры в бридж. Она была захвачена этой игрой и только о ней и говорила. Теперь она делала это с такой же страстью, как когда-то смотрела фильмы по телевизору.

Но Рия учиться отказывалась наотрез.

— Мама, я видела слишком много людей, для которых карты стали манией. Мне и так хватает дел, чтобы пять часов в день думать над тем, все ли бубны вышли или у кого на руках осталась семерка пик.

— Это совсем не так! — фыркнула Нора. — Но тебе же хуже. Я хочу чем-то развлечь стариков из «Святой Риты».

Результат превзошел все ожидания. Игроки собирались в комнате одного из обитателей дома престарелых. Иногда игра шла сразу на трех столах. Нора Джонсон проводила там всю вторую половину дня. В сутках не хватало часов.

Она не только учила стариков играть, но давала им советы, умасливала, отчитывала — словом, организовывала их жизнь. Нора была счастлива, когда получала возможность устанавливать свои правила или решать за других. В том числе и за собственную дочь Рию.

— Я бы хотела, чтобы ты молилась святой Анне, — говорила дочери Нора Джонсон.

— Ох, мама, нет никакой святой Анны, — с раздражением отвечала ей Рия.

— Конечно, есть, — презрительно отвечала мать. — Как ты думаешь, кто был матерью Девы Марии? А ее мужем был святой Иоаким. День святой Анны бывает в конце июля, и я всегда молюсь ей за тебя, говорю, что ты хорошая девочка и помнишь день своих именин.

— Но это не мои именины. Мы живем в Ирландии, а не в России или в Греции. Меня зовут Рия, а полностью — Мария. Не Анна.

— Твое имя в крещении Анна-Мария. Твою собственную дочь назвали в честь матери Пресвятой Девы.

— Нет. Просто нам понравилось это имя.

— То-то и оно! — воскликнула мать.

— Но даже если она меня и послушает, о чем я буду ее просить? У меня и так все есть.

— Тебе нужен еще один ребенок, — поджав губы, сказала мать. — Святая Анна в состоянии тебе помочь. Можешь считать это предрассудками, но поверь мне, я говорю правду.

Рия знала, что если она перестанет принимать таблетки, то сможет родить и без помощи святой Анны. Иногда она думала об этом, но нужно было поговорить с Дэнни. В последнее время он интересовался только бизнесом, однако, возможно, пришло время обсудить этот вопрос.

— Хорошо, я помолюсь святой Анне, — кротко сказала она матери.

— Вот и умница, — ответила Нора Джонсон.

Шейла, сестра Герти, прилетела домой на Рождество.

— Я должна пригласить ее на ланч, — сказала Рия.

— О нет! — воскликнул Дэнни. — Только не в рождественские каникулы. Что угодно, но этот драчун к нам на Рождество не придет.

— Дэнни, побойся бога. Разве Джек не вел себя на вечеринке как ангел?

— Ну, если ангелом можно назвать ходячее бревно, то тогда ты права.

— Не ворчи. Тебе это не идет.

Дэнни вздохнул.

— Радость моя, у нас всегда толпится народ. Ни минуты покоя.

— Неправда! — обиделась Рия.

— Правда. Сегодня один из тех редких дней, когда в доме нет никого, кроме нас с Энни. А все остальное время яблоку упасть негде.

— По-твоему, это моих рук дело? А кто бывает здесь чаще, чем Барни? Он приезжает к нам четыре раза в неделю, один день с Полли, другой с Моной. Разве это я их приглашаю?

— Нет.

— И что из этого следует?

— Я просто хотел сказать, что иногда не грех и отдохнуть.

— Раз так, забудь про сестру Герти, — сказала Рия. — Это была только идея.

— Послушай… Я не хотел…

— Забудь, я сказала. Мы будем отдыхать.

— Рия, иди сюда… — Он привлек ее к себе. — Ты умеешь сердиться хуже всех в мире, — сказал он и поцеловал ее в нос. — Ладно, в какой день мы их пригласим?

— Я знала, что ты образумишься. Как насчет первого воскресенья после Рождества?

— Нет, это день Маккарти. Мы не можем его пропустить.

— Тогда в понедельник На работу никому не нужно. Вся Ирландия будет сидеть по домам. А твоих родителей пригласим?

— Зачем?

— Они смогут повидаться с Энни, увидеть, что мы сделали с домом, и познакомиться с американцами.

— Они не обрадуются. Честно говоря, не думаю, что это доставит им удовольствие.

Рия сделала паузу.

— Ладно. — Спасибо и на том, что она отстояла сестру Герти…

Шейла Мэйн и ее муж Макс не были в Ирландии шесть лет. С самой свадьбы. Теперь у них был сын Шон, ровесник Энни. Шейла была поражена тем, как изменилась ее родина, как повысилось материальное благосостояние людей и как успешно развивался малый бизнес. Когда в восемнадцать лет она уехала в Америку искать счастья, Ирландия была намного беднее.

— Не прошло и десяти лет, а все стало другим!

Рия чувствовала, что переворот в экономике Шейлу не слишком радует. Эта женщина напомнила ей сестру Хилари, которая радовалась плохим новостям больше, чем хорошим. Казалось, больше всего ее раздражала чрезмерная общительность дублинцев.

— Здесь совсем не так, как в Штатах, — жаловалась она в канун сочельника на девичнике в новом ресторане Колма. — Представьте себе, люди смеются и разговаривают с теми, кто сидит за соседними столиками. Нет, в мое время все было иначе.